Адвокат. Почему же? Оно подтверждается логикой, на которую вы любите ссылаться, и некоторыми материалами дела.

Прокурор. Какими именно?

Адвокат. Вот вы здесь говорили, что, по словам моего подзащитного, он смотрел в тот вечер по телевидению фильм «Мамелюк», в то время как, по справке студии, демонстрировался тележурнал «Искусство». Может быть, эта ошибка Шаблина объясняется как раз тем, что супруги ссорились и Шаблину, естественно, было не до телевизора?

Прокурор. Почему же подсудимый умолчал о ссоре и на следствии, и на суде?

Адвокат. Тут возможны два объяснения. Первое сводится к тому, что Шаблин не хотел, чтобы на него легла моральная — именно моральная — ответственность за самоубийство жены, так как ссора привела к трагическим последствиям.

Прокурор. А второе?

Адвокат. Второе объяснение… Шаблин опасался, что ссора может быть использована обвинением как улика против него. Ведь вы бы, видимо, сослались на неё как на косвенное подтверждение вины подсудимого в убийстве: ссора, повлекшая за собой месть — убийство под видом инъекции. К сожалению, каждая улика по этому делу обоюдоостра. Она в одинаковой мере может быть использована и обвинением, и защитой.

Прокурор. А все же, была ссора или её не было?

Адвокат. Не знаю. Но зато я знаю другое: показания Шаблина надо или принимать целиком, или целиком отвергать. Или мы верим всему, что он говорит, или ничему. Избирательность здесь неправомерна, её невозможно обосновать.

Сахнин. Круто повернул.

Глоба. Казуистика.

Степанова (обращаясь к Глобе). Вы считаете, что обвинитель здесь полностью прав?

Глоба. Я в этом уверена… (пауза) на 99 процентов.

Степанова. И вы решили прибегнуть к процентам?

Глоба. Просто я не совсем удачно выразилась. Но послушаем дальше.

Степанова. Послушаем. Пока обвинитель разбирал гипотезы, которые отстаивает защита. Теперь он непосредственно займётся уликами обвинения.

Прокурор. Итак, товарищи судьи, я перехожу к разбору и оценке доказательств вины подсудимого в совершении умышленного убийства своей жены. Когда совершается преступление, перед следователем встаёт вопрос: кому это было выгодно?

Адвокат. А произошло ли преступление? Ведь сам факт убийства вызывает сомнение.

Прокурор. На вопрос, кто был заинтересован в смерти Шаблиной, предварительное и судебное следствие отвечает однозначно: её муж, тот, кто сейчас сидит на скамье подсудимых. Как известно, Шаблины поженились, ещё будучи студентами медицинского института. И если она вышла замуж по любви, то для него брак с ней являлся лишь средством уклониться от распределения. Об этом нам рассказывали их знакомые, косвенно признал это и сам подсудимый. Шаблин не любил жену и не скрывал своей неприязни к ней. Он изменял ей с различными женщинами. А за полтора года до смерти жены Шаблин, который тогда ещё работал в больнице за городом, увлекается Еленой Гущиной, медицинской сестрой. Это было серьёзное увлечение, новый этап в жизни Шаблина. И если раньше жена тяготила его, то теперь она превратилась в помеху, в барьер на пути к личному счастью.

Адвокат. Как вы говорили, Шаблин и раньше изменял жене. Не переоцениваете ли вы его чувств к Гущиной?

Прокурор. Нет, не переоцениваю. Эта связь не была похожа на предыдущие. Из многочисленных свидетельств, которыми мы располагаем, я напомню лишь два показания. Учительница Амосова: «Шаблин любил Гущину. Их связь была совершенно открытой и поддерживалась родителями Елены, в частности её матерью». Врач Шнейдерман: «Елена вела себя не как любовница, а как жена Шаблина. Он, в свою очередь, тоже не скрывал характера их отношений. Уходя после окончания работы из больницы, Шаблин всегда говорил, что в случае необходимости его можно найти на квартире Елены. О жене он отзывался крайне пренебрежительно и озлобленно. Когда как-то зашла речь о его семейной жизни, он заявил мне, что „эту музыку давно пора кончать“.

Переехав в город и поступив на работу в институт травматологии и ортопедии, Шаблин не прерывает связь с Еленой, между ними постоянная переписка. К делу приобщены сорок восемь писем Шаблина, адресованных Гущиной. Позволю себе несколько цитат, которые дадут достаточно полное представление о взаимоотношениях любовников.

5 февраля. «Ты пишешь: „жена“. Но можно ли называть женой человека, чуждого тебе во всех отношениях? Разве жена — это только штамп в паспорте?»

27 февраля. «Каждый жест Ольги вызывает у меня раздражение, а то и ненависть… Есть у меня время, прожитое с тобой, есть время, которое мы будем жить вместе. Остального не существует. Остальные дни, недели, месяцы

— пустота».

Адвокат. Но между неприязнью к жене и её убийством дистанция, как говорится, огромного размера…

Прокурор. Безусловно. Но если разложить письма в хронологическом порядке, легко проследить, как в них сквозь туман красивых фраз все яснее проглядывают очертания задуманного Шаблиным плана.

Вот несколько выдержек из писем Шаблина Гущиной за полугодие, предшествовавшее смерти Ольги Шаблиной.

30 июля. «Раньше говорили, что если бог повенчал, то людям не расторгнуть. Теперь же, очевидно, так: если люди сами себя соединяют, то остальные могут идти к черту. А мы, милая жёнушка, сами себя соединили…»

15 августа. «Моя жёнушка, прошлое не имеет силы над настоящим. Поверь мне: мы будем вместе».

27 октября. «Дорогая, нам никто не сможет помешать, а тем более она. Ещё месяц-два, и все образуется».

23 ноября. «Потерпи ещё несколько недель. Постоянно думаю о том дне, когда ты официально станешь моей женой. Этот день приближается, моя хорошая».

25 декабря. «Год заканчивается, а вместе с ним и неопределённость. Скоро я должен завершить счёты со всем старым… Ещё раз прошу тебя не считать дней и часов: с нового года мы будем, наконец, вместе. Ты знаешь, что мне можно верить. Новый год будет нашим, и только нашим, годом».

Письма, как видите, достаточно красноречивы…

Адвокат. Да, красноречивы. Но и только…

Прокурор. Нет, письма — серьёзная улика, которая занимает важное место в цепи других косвенных доказательств, уличающих Шаблина. Из приведённых мной цитат видно, что Шаблин связывал коренные изменения в своей жизни и жизни Елены с наступающим новым годом.

Глоба. Против этого не поспоришь. Что написано пером, то ничем не вырубишь…

Прокурор. Здесь, на суде, свидетель Бабенко сказал: «Было официально известно, что предстоящая свадьба Шаблина и Гущиной приурочивается к Новому году. Об этом говорила Елена и её родители». И действительно, в новом году Шаблин стал вдовцом…

Адвокат. …Однако на Елене Гущиной этот вдовец не женился, а сошёлся с другой женщиной. Указанное мной обстоятельство плохо увязывается с концепцией прокурора. Получается какой-то парадокс. Чтобы жениться на Елене, Шаблин убивает жену, а убив жену, отказывается жениться на Елене. С позиций обвинения это труднообъяснимо.

Прокурор. А с позиций защиты?

Адвокат. Защита исходит из того, что подсудимый не любил Гущину. Для него это была обычная интрижка.

Прокурор. И эта «интрижка» продолжалась полтора года?

Адвокат. Гущина настаивала на том, чтобы он разошёлся с женой и женился на ней. Не предпринимая никаких шагов к разводу, Шаблин подыгрывал ей, обещая в будущем оформить с ней отношения. Обычная ложь любовника, который сошёлся со слишком настойчивой женщиной.

Прокурор. Я бы хотел уточнить. Шаблин писал не вообще «о будущем», а приурочивал брак к Новому году. Именно к Новому году. Этого вы не оспариваете?

Адвокат. Нет.

Прокурор. Не можете вы отрицать и того, что Шаблина умерла в канун Нового года. А теперь сопоставьте два этих факта, которые ни у кого не вызывают сомнения.

Адвокат. Но существует ли между этими фактами причинная связь? Действительно, Шаблин писал своей любовнице, что женится на ней в Новом году. Действительно, в канун Нового года он стал вдовцом и таким образом получил возможность выполнить обещание. Но можно ли из этого совпадения делать категорический вывод, что мой подзащитный уже давно замыслил убить жену и под Новый год осуществил свой замысел?