Анжела набралась решимости и устроила Тарасу скандал, который положил конец из связи. Такого она не ожидала – думала, покричит на него, поплачет, он раскается, попросит прощения, и все пойдет по-старому. Но вышло иначе.

Тарас молча ее выслушал, подумал немного и сказал, что Анжела совершенно права – им лучше расстаться.

– Как?! – опешила она. – Почему? Ты больше не любишь меня? Поиграл, и хватит?

– Между нами никогда любви не было, – спокойно, невозмутимо ответил Тарас. – Ну, что это такое? О чем ты говоришь?

Анжела захлопала глазами, из которых брызнули слезы обиды и возмущения. А что же тогда между ними было?

– Какой же ты… козел! – выкрикнула она, зеленея от злости. – Скотина! Животное! Убирайся…

Тарас молча повернулся и пошел прочь, слыша за спиной ее оглушительные рыдания. Ему нечем было утешить ее. Он действительно не понимал, что с ним происходит.

На следующий день Анжела пожалела о своих словах и позвонила ему.

– Давай начнем все с начала, – предложила она после долгих слезливых извинений.

Ее фразы и выражения были такими же незатейливыми, как и она сама. Тарас не ощутил никакого толчка в сердце, никакого импульса при звуках ее голоса.

– Нам стоит отдохнуть друг от друга, – сказал он, оставляя себе свободу для маневра.

Вдруг ему захочется возобновить отношения с Анжелой? Она такая красивая, такая сексуальная. Впервые оба этих столь ценимые им в женщине качества показались Тарасу пустыми, малозначащими.

Смерть Феликса дала Анжеле повод позвонить, потом приехать. Она хотела участвовать в похоронах.

– До меня дошли ужасные слухи! – прошептала она Тарасу на ухо, обжигая его своим дыханием.

Раньше бы он сразу возбудился, потянулся к ее груди, губам. А сейчас не почувствовал ничего, кроме неловкости.

– Неподходящее время для нежностей, – сухо сказал он, отстраняясь.

– Я в это не верю! – воскликнула Анжела. – Ну… что ты убил Феликса. Вернее, заказал его. Ты же умный, ты бы сделал все по-другому.

– Дура! – в сердцах бросил Михалин, недоумевая, что могло связывать его с этой женщиной.

На похоронах они не подходили друг к другу. Анжела была сказочно красива в черном манто из крашеной норки, в траурной шляпе с полями, из-под которых она кидала на Тараса укоризненные взгляды.

И вот прошли одиннадцать дней… Он не выдержал и позвонил ей. Она откровенно обрадовалась, заворковала как голубка. Конечно, она придет! Она обожает парную баню!

– Только не бери с собой нож, милый, – плоско пошутила Анжела. – А то я буду бояться.

Тарас хотел бросить трубку, но сдержался и медленно, аккуратно положил ее.

Смирнов начал изучать окружение Феликса Мартова и все больше убеждался, что убийство не связано ни с коммерческой деятельностью покойного, ни с ограблением. Круг друзей и знакомых Мартова только казался широким – бывшие сокурсники по университету, бывшие коллеги-телевизионщики, партнеры по бизнесу, а на самом деле Феликс жил замкнуто и никого к себе не подпускал. Кроме Михалина.

То же подтвердили и его родители.

– Феликс был таким с детства, – вытирая слезы, говорила его мама, Анастасия Юрьевна Мартова. – Если собиралась компания, он всех заводил, веселил. А потом ребята уходили, и он садился за уроки или что-нибудь читал, писал стихи. Он дружил со всеми одноклассниками, со всеми соседскими детьми – и ни с кем особенно близко. Так же и в университете было – Феликса все любили, считали душой курса, но сам он сблизился только с Тарасом Михалиным. Правда, тогда из этой дружбы ничего не получилось. Тарас серьезно занимался спортом, без конца был занят на тренировках, куда-то ездил… а потом Феликс бросил учебу. Так они и разошлись.

Мартовы жили в небольшой, уютной квартире, полной старинных вещей: книжных шкафов, этажерок, диванов, абажуров, столиков, портретов и фотографий в рамках. Одну комнату занимал рабочий кабинет профессора Лаврентия Васильевича, а другая служила гостиной и спальней одновременно. Здесь, за круглым столом, накрытым к чаю, Смирнов и беседовал с Мартовыми.

Анастасия Юрьевна была еще очень слаба, но настояла на разговоре с сыщиком. Пусть ищет убийцу Феликса, а они ему помогут.

– А как у вашего сына складывались отношения с женщинами? – спросил Всеслав после того, как просмотрел два семейных альбома Мартовых.

Почти на всех фотографиях Феликс был снят либо один, либо в окружении друзей. Групповые фото преобладали. Несколько снимков сыщик отложил в сторону – на них Феликс обнимался с тоненькой черноволосой девушкой.

– Это Катя, – пояснила Анастасия Юрьевна. – Они с Феликсом любили друг друга. Катя жила во Франции, в Дижоне, кажется… Она была русской по материнской линии, собиралась приехать в Москву, в Россию… на родину своих предков. Не сложилось…

– Катя погибла в Газе, во время съемок какого-то репортажа, – вмешался профессор Мартов. – Феликс так и не смог ее забыть. Другие женщины? Наверное, кто-то появлялся в его жизни… природа брала свое. Но такой, как Катя, он не встретил. Теперь уже и не встретит.

Лаврентий Васильевич отвернулся, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

– Они собирались пожениться? – уточнил Всеслав.

– Не знаю, – вздохнул профессор.

– Мы не знаем… – эхом повторила его жена. – Феликс не любил вспоминать об этом, никогда ничего не рассказывал – никаких подробностей. Ему было слишком больно.

– А кто может рассказать о тех событиях?

– Разве это имеет отношение к смерти нашего сына? – недоуменно поднял брови Лаврентий Васильевич.

– Иногда любая мелочь оказывается полезной, – уклончиво ответил Смирнов. – Я хочу знать как можно больше о Феликсе, его привычках, характере, увлечениях. Для полноты картины необходимо все, каждая деталь.

Мартовы задумались.

– Пожалуй, поговорите с Евгением Новацким, – сказал наконец профессор. – Он ездил тогда вместе с Феликсом, работал оператором телевизионного агентства. Мы познакомились на похоронах. Женя приходил попрощаться с нашим сыном… обещал помощь в случае чего, телефон свой оставил.

Лаврентий Васильевич сходил в кабинет и принес визитку Новацкого.

– Вот, запишите телефон, адрес.

От Мартовых сыщик отправился на встречу с бывшим оператором, который ныне возглавлял информационный отдел одного из телевизионных каналов. По-видимому, и карьера, и личная жизнь Новацкого складывались удачно, потому что он находился в прекрасном расположении духа и охотно согласился поговорить со Смирновым. Его не удивило, что частный детектив хочет узнать кое-какие подробности о Феликсе Мартове.

– Подъезжайте в бар «Червовый король», – предложил Евгений Владимирович. – Я вас угощу настоящим немецким пивом.

В подвальном помещении бара со сводчатым потолком, тяжеловесной деревянной мебелью пахло горячими сосисками и дымом. Несколько посетителей занимали столик у окна, наполовину заметенного снегом; они курили и громко смеялись. Новацкий – вальяжный, дородный мужчина в костюме и галстуке, сразу бросился Всеславу в глаза. Он стоял у стойки и разговаривал с барменом, поглядывая на двери.

Смирнов сделал приветственный жест рукой. Бывший оператор сейчас же подошел, поздоровался.

– Как вы меня узнали? – с улыбкой спросил он. – Наверное, по одежде. Дедуктивный метод! – Он засмеялся. – Прошу.

На столике у стены, рядом с огромным подсвечником, стояли две кружки с пивом, тарелка дымящихся сосисок и несколько салатников с овощными салатами.

– Люблю поесть! – усаживаясь, сказал Новацкий. – Аппетит – враг мой! Он порядком попортил мне фигуру. Итак, угощайтесь… вам можно.

Всеслав попробовал пиво.

– Холодное, – сказал он, чтобы поддержать разговор. – С интересным привкусом.

– Здесь первоклассные напитки и отличная кухня, – кивнул Новацкий. – Поэтому я стараюсь пореже сюда заходить. Вы кушайте и спрашивайте, господин Смирнов, – наше время ограничено. Через час я вынужден буду вас покинуть. Дела.