Хильда взялась за спинку и подала кресло немного назад. Нужно было хоть что-нибудь сказать и нарушить эту гнетущую тишину. Карл Ричмонд просто не мог бы молчать столько времени.

Один из слуг вернулся и снова занял место за спинкой кресла, второй тем временем следил за его маневрами, чтобы прийти на помощь при необходимости.

Хильда лихорадочно думала, что сказать, и ухватилась за первую же мысль, которая пришла ей в голову.

— Разверни кресло. Так будет легче выехать из лифта, — тут она наклонилась к мужу. — Не беспокойся, Карл. Машина уже ждет, и скоро ты будешь в своей постели.

— Принести ваш портфель, мистер Ричмонд?

Хильда вздрогнула и сделала шаг назад.

— Что ещё за портфель?

— Ну, не знаю. Тот, в котором он держит свои бумаги. Хозяин никогда с ним не расстается.

— Оставьте мужа в покое, — оборвала Хильда. — Он очень плохо себя чувствует.

Она заняла место рядом с креслом, и слугам пришлось отступить. Наконец двери открылись, и они оказались на палубе.

К ним направился помощник капитана. Душа у Хильды ушла в пятки. Но он, не останавливаясь, отдал честь и исчез где-то внизу. Постепенно к ней вернулось самообладание, и движение возобновилось. До трапа оставалось всего несколько метров, путь был свободен.

Опасность подстерегала там, на пристани, где уже собралась небольшая толпа. Между трапом и машиной было всего несколько шагов, но сделать их придется под любопытными взглядами зевак. Этот придурок шофер просто прирос к месту… Ему было легко лишить их этого удовольствия, стоило только вылезти в последний момент из машины.

Хильда уже не могла сдерживаться. Она указала на кабину пальцем и приказала ближайшему слуге:

— Иди и прикажи ему открыть двери. Я не хочу, чтобы муж простудился.

Тот опрометью бросился вниз по трапу, раскачивая леера.

— Ну, а ты чего дожидаешься?

— Я не смогу спустить кресло по трапу в одиночку, мадам. Надо подождать, пока вернется напарник.

Хильда с трудом удержалась от крика.

Толпа внизу жадно следила за развитием событий. Негр препирался с водителем, а троица на палубе дожидалась, когда это кончится.

Наконец из машины выбрался шофер в ливрее и открыл двери. Машина представляла из себя гибрид микроавтобуса с каретой скорой помощи, но, к счастью, окна были занавешены и снаружи ничего нельзя было увидеть. Хильда предпочла, чтобы машину подала задом прямо к трапу, но шофер не проявлял никакого желания делать это и застыл с одной рукой на ручке двери, а другой — у козырька фуражки.

Слуга вернулся, взялся за подножку кресла. Они подняли кресло со стариком и стали спускаться. Слуги были так заняты своей нелегкой задачей, что не обращали на хозяина никакого внимания.

Хильда облегченно взглянула на толпу и заметила, что все внимание сосредоточено на манипуляциях с креслом. Зеваки явно тешили себя надеждой, что калека-миллионер грохнется в воду. Это развлечение пришлось как нельзя более кстати, и она хотя бы смогла перевести дух.

Уже на пристани Хильда заняла место у подлокотника.

— Добро пожаловать в Нью-Йорк, — приветствовал её шофер.

— Поторопитесь, муж очень устал.

Между ними сразу возникла антипатия. Несколько любопытных подошли почти вплотную.

Хильда нервно подтолкнула шофера и почти закричала:

— Поторопитесь, видите, ему становится хуже. Грузите его в кабину.

Тот хмуро посмотрел на неё и взялся за кресло. Слуги опустили руки и ждали распоряжений.

— Возвращайтесь на борт.

— Хорошо, мадам.

Они не спеша подчинились, своей медлительностью выражая ей неодобрение, а Хильда села в машину, напомнившую ей полицейский фургон.

— Я поеду с ним. Можете трогать.

— Впереди вам будет удобнее, мадам.

— Я предпочитаю остаться здесь, — Хильда буквально кипела от злости. Долго ещё он собирается возиться? Ведь обе двери оставались открытыми, и все, кому не лень, таращили на них глаза.

Шофер внимательно посмотрел на хозяина.

— Мистер Ричмонд очень плохо выглядит.

— Я уже говорила, что он нездоров. Надо поскорее приехать домой и уложить его в постель.

— Конечно, мадам.

— Ну, ради Бога, хватит болтать, поехали.

— Как вам будет угодно, мадам, — буркнул он, поправил фуражку и наконец-то закрыл заднюю дверь.

Тут силы её оставили, и Хильда почувствовала себя, как боксер после нокаута. Как во сне она услышала ещё один хлопок двери, заработал двигатель, и машина наконец тронулась. Хильда лихорадочно поискала в сумочке сигареты, закурила и глубоко затянулась. Потом прикрыла веки и стала собираться с силами.

Лимузин мягко и плавно скользил по ухабам. Хильда сидела, укутав ноги пледом. Сейчас она оказалась лицом к лицу с мужем. Благодаря шляпе, очкам и шарфу лицо Карла было почти закрыто, но разыгравшееся воображение заставляло видеть его яснее, чем наяву. Ей было немного жалко старика, и, кроме того, она было до смерти напугана. Призрак смерти леденил её душу, а это тело, лишенное вечного покоя, приковывало взгляд.

Женщина машинально отодвинулась прикурила одну сигарету от другой. Потом ей стало душно, и Хильда спустила пальто с плеч. Оставшись в одной блузке с короткими рукавами, она почувствовала себя лучше и выглянула на улицу. Машина как раз миновала Моррис — яхт-клуб в Пелхэм Бей. Неужели пристань тянется бесконечно? И тут она увидела в зеркале глаза шофера. В них читалась враждебность и какая-то смесь наглости с недоумением. Хильда тут же отвела взгляд в сторону.

Некоторое время её внимание было приковано к сигарете. Затем, не в силах удержаться, она снова посмотрела в зеркало. Глаза их встретились, потом шофер снова посмотрел на дорогу и на старика. Его озадаченный взгляд удивил Хильду, но стоило ей посмотреть на мужа, как все стало ясно. Сама она сидела в легкой открытой блузке, а укутанный шарфом старик в надвинутой почти до самых глаз шляпе и меховых перчатках жары не чувствовал.

Нужно было что-то делать, и немедленно. Но не покажется ли это нарочитым?

Она поспешно накинула пальто и прикусила губы, чтобы не закричать, когда руки ощутили мертвенную холодность лица покойного. Но Хильда сумела не отдернуть их и опустила шарф ниже подбородка, уверенная в том, что шофер следит за каждым её движением.

Вновь сев на место, она покосилась в зеркало. Шофер отвел взгляд и сосредоточился на дороге.

Машина остановилась у таможни, донеслись отрывки разговора водителя с дежурными. Никто даже не заглянул в машину. Лимузин тронулся с места, и гавань осталась позади.

Совсем стемнело, через окно удавалось рассмотреть только неясные силуэты зданий да отблески сияющих огней.

Они уже миновали пригород, здания стали встречаться реже, а неоновый свет перестал быть таким назойливым. В темноте можно было заметить неясные очертания деревьев. Должно быть, пошли жилые кварталы, и скоро они будут на месте.

В машине теперь было темно, Хильде пришлось напрячь глаза, чтобы видеть силуэт мужа. Разболелась голова, и она снова закурила.

Наконец они приехали. Прильнув к окну, она рассмотрела залитую светом лужайку в окружении дорических колонн. В ожидании хозяина и повелителя выстроилась вереница слуг. Дворецкий, седой мужчина во фраке, направился к машине. Хильда снова оказалась на грани истерики.

Водитель уже открыл двери, и она загородила мужа от слуг.

— Готова комната хозяина?

— Естественно, мадам. Я лично затопил камин.

— Очень предусмотрительно, — с вымученной улыбкой заметила Хильда.

Бесстрастный шофер даже не шелохнулся, слуги оставались на месте в ожидании распоряжений. Надо было что-то делать, причем немедленно. Она успела заметить громадный холл с изогнутой лестницей и гигантской люстрой, заливавшей его потоками света.

Теперь ей предстояло пройти перед строем людей, знавших её мужа гораздо лучше, чем она сама. Хильда поняла, что не может на это решиться.

Шофер и дворецкий ждали её распоряжений.

Она едва узнала собственный голос, звучавший спокойно, без малейших признаков паники.