– Давай назовём её в честь Сплинтера! – с озарённым видом воскликнул Лео. – Он тогда не будет на нас ругаться, это точно.

– А как? – поинтересовался Раф.

– Ну… – задумался Леонардо, – например, С-1.

– Сплинтер просто сойдёт с ума от гордости, – скептически заметил Дон. – С таким же правом Сильвестр Сталлоне может заявить, что мазь названа в его честь. У него даже два слова начинаются на букву «C».

Леонардо заёрзал на своём месте, что означало у него напряжённую работу мозга.

– Тогда давайте назовём её «Ретнилпс»! – выпалил вдруг он.

– Господи, – отшатнулся Мик, – это что за абракадабра?

– И никакая это не абракадабра, – обиженно шмыгнул носом Лео. – Это имя Сплинтера наоборот.

– Уж больно по ушам бьёт, – поморщился Раф. – У меня сейчас такое ощущение, будто кто-то провёл ножом по стеклу. Нет, не годится.

– А по-моему, что-то в этом есть, – оживился Донателло.

– И что же ты здесь нашёл? – поинтересовался Рафаэль, с удивлением посмотрев на друга. – Ну попробуй произнести с первого раза «ретнилпс»… Язык сломаешь.

– Нет, – Донателло покачал головой, – ты меня не понял. Если бы взять только часть от этого слова, то получилось бы вполне прилично. К тому же эта мазь получилась у меня, когда я смешал компоненты антигравитационного покрытия наоборот. И к тому же левой рукой. Ну, короче, я все делал тогда наоборот, понимаешь? А тут обратное имя Сплинтера… Кажется, это получится неплохо.

– Хорошо, – согласился Раф. – Давайте тогда искать, как нам сократить и облагородить это тарабарское название. Предложения есть?

– Давай оставим три последние буквы, – подал голос Лео. – Получится ЛПС. Как будто какой-то военный препарат.

– Глупости, – решительно отозвался Мик. – Во-первых, ты не на тех равняешься: у военных такой штуки ещё лет сто не будет. Слабо. А во-вторых, здесь от имени Сплинтера ровным счётом ничего не остаётся.

– А что, если просто «peт»? – подал идею Донателло. – По-моему, симпатично.

– Вполне, – одобрил Мик.

– Присоединяюсь, – отозвался Рафаэль.

– По-моему, ЛПС всё-таки благозвучнее, – замялся Лео, – но я, в принципе, согласен.

Все снова вспомнили о том, что предстоит весьма тяжёлый разговор с учителем.

– Слушай, Дон, – Мик задумчиво почесал за ухом, – все это хорошо, конечно: изобрели чудесный препарат, увековечили имя Сплинтера… Но по-моему, этого маловато как-то. Я боюсь, что нам все равно влетит от него. Бот если бы ты изобрёл быстренько до его прихода что-нибудь ещё, и мы это изобретение тоже назвали бы в честь учителя, то он бы точно не стал бы нас ругать. Я уверен. Сплинтер бы просто прослезился от радости.

– Глупости, Мик, – махнул рукой Донателло.

Черепашки углубились в свои невесёлые мысли.

– Послушайте, а чего мы здесь сидим, – поднял голову Леонардо. – Какая разница, где ждать Сплинтера – дома или на улице? Нам-то сейчас всё равно. Пойдём хоть погуляем напоследок. Боюсь, учитель нескоро нас выпустит на улицу.

– Это идея, Лео, – с понимающим видом сказал Микеланджело. – Пошли.

Друзья со всеми предосторожностями, как их учил Сплинтер, вышли на морозный воздух.

– Ничего себе! – воскликнул Донателло и показал рукой на высотное здание, по которому они всегда определяли время.

– Уже давно заполночь!

Мик присвистнул от удивления.

– Что-то учитель наш загулял, – с тревогой в голосе произнёс он. – Может, он так здорово обиделся на меня, что решил совсем уйти от нас?

– Не думаю, – покачал головой Дон. – Сплинтер не мог нас бросить из-за какой-то мелочной обиды.

– Но что же тогда? – задал риторический вопрос Леонардо.

Дон промолчал, не отрывая взгляда от огромного светового табло с часами на далёком небоскрёбе.

– С ним что-то случилось, – мрачно резюмировал Рафаэль.

– Я думаю, что надо пойти к Джулиану, – очнулся от оцепления Донателло. – Сплинтер не очень-то тепло к нему относился, но всё-таки только Джуд, как мне кажется, может дать нам толковый совет.

– Так ведь он, наверное, давно спит! – Лео развёл руками. – Ты предлагаешь разбудить его?

– А почему бы и нет?

– А ты помнишь, какой Джулиан был, когда мы от него уходили последний раз? – спросил Лео. – И Сплинтер предупреждал нас, чтобы мы с ним не общались.

– Сплинтер говорил, чтобы мы не играли с ним в баскетбол, – поправил друга Донателло. – А про Марику он вообще не заикался.

– Так ты пойдёшь к Марике?

– По-моему, тут нет особой разницы, – пожал плечами Дон.

Обнаружилось, что к подруге Джулиана черепашки относятся с меньшей опаской. И вообще друзья, честно говоря, питали откровенную слабость ко всему красивому. А Марика была самая красивая. Пожалуй, даже красивее Эйприл.

– Хорошо, – согласился Лео, – тогда мы идём к Марике и Джулиану, а потом, если Сплинтер до той поры не объявится, отправляемся на его поиски.

Развалясь в кабине восьмиместного «Роллс-ройca», директор всемирно известной телекомпании CBS Долби Паркер, больше известный в узком кругу как Брюшной Тип, глубокой ночью ехал по опустевшему Нью-Йорку. Настроение у Типа было лучше некуда. Сегодня у него на редкость удачный день. Он заключил новый контракт с телевидением Малайзии, куда теперь будут транслироваться прямые передачи компании, и эта перспектива улыбалась директору круглой суммой. Не-е-ет, Долби Паркер – не идиот. Он все обставил так, что не подкопаешься. В контракте, который он предъявит любому желающему, указана одна сумма, а настоящей суммы сделки не знает никто, кроме него и этого малайзийского негра, который несмотря на внешнее сходство с Кинг-Конгом соображает неплохо. Для негра, конечно.

Главное – это как себя поставить. Брюшной Тип, как только они остались вдвоём, намотал галстук негра на свою волосатую руку и прошептал ему:

– Если ты, мартышка, не заплатишь мне сверх контракта ещё столько же – считай, что твоя Малайзия останется не только без телевидения, но и без газет. Так что я даже не знаю, с чем вы будете ходить в уборную.

Негр даже побледнел, как Майкл Джексон.

– О, я заплачу вам сколько угодно! – пролепетал он, вращая лиловыми зрачками.

Теперь всё на мази. Теперь перед Долби Паркером стоит одна задача – как эти деньги потратить. Если какому-нибудь уроду кажется, что нет ничего легче, чем пустить на ветер сотню-другую тысяч долларов, то он крупно ошибается.

Только таким людям, как Долби Паркер, известно, как нелегко быть пресыщенным жизнью человеком… Ведь хорошо ещё, что в Швейцарском банке придумали поставить сейф-холодильник для вкладов в шоколадных конфетах, а то пришлось бы ещё долгие месяцы ломать и без того раскалывающуюся от постоянных забот голову.

– Вот так-то, голубчики, – показал в пространство язык удачливый парень, широкая душа Долби Паркер.

И вдруг на какую-то минуту его ясный лоб избороздили озабоченные морщины. Да, этот чокнутый братец, Роджер Фредрикссон… Вот кого ещё предстоит обработать. Сегодня они договаривались встретиться, и Брюшной Тип рассчитывал убедить своего кузена отказаться от прав наследования на четырёхэтажный дом в районе муниципального парка в его пользу. О! Это было бы не слишком трудным делом! Долби запугал и запутал бы Роджера за три минуты. А что? С кем угодно готов поспорить! Старина Паркер знает волшебные слова, от которых у таких типов, как его кузен, сразу начинают дрожать руки и главное только вовремя всунуть в них ручку и показать, где должна стоять подпись. И всё! А потом Роджера через месяц-другой обязательно сдали бы в какую-нибудь частную психиатрическую клинику, из которой он бы никогда уже не выбрался. Только через морг. Аха-ха-ха! За что себя уважал Брюшной Тип, так это за неиссякаемое чувство юмора.

– К жизни нужно относиться только так – с шуточками, с прибауточками, и между тем спокойно делать свои делишки, – промурлыкал Брюшной Тип мясистому отражению в зеркале заднего обзора.