– Не знаю… я должен подумать… возможно, во время ночной службы на меня снизойдет озарение…

– А что, уже ночь? – спросил Ласкавый.

– Наверное, так, – сказала я. – Когда мы уходили из долины, был вечер.

Ауди смачно зевнул.

– И в самом деле, поздно уже. А то целый день без отдыха…

– Тогда расходимся по кельям, – повелел настоятель, – а утром соберемся снова, и я сообщу вам свои догадки.

– А поужинать? – полюбопытствовал Кирдык.

– Вам, оркам, лишь бы жрать! – съехидничал Шланг.

– Сам как будто меньше лопал, пискун!

Миннезингер был расстроен больше всех. Он-то надеялся уже сегодня избавиться от своего проклятия. Ничего не поделаешь, не свезло.

Пока мы поднимались по лестнице, Гверн спросил:

– Ты в какой келье остановилась?

– А тебе что за дело? Подселиться ко мне собираешься?

– Собираюсь. Имею полное право. Мы, между прочим, официально не разведены.

– С ума спятил! Здесь же монастырь!

– Мужской!

– Да тут половина келий пустует!

– Вот я и посмотрю, каждый ли в своей келье ночует. Ужо проверю я, кто тебя по ночам навещает! Тоже мне, соратники в борьбе… Рожи мне их не нравятся, кроме разве что графа Бана. А остальные, особенно орк и восточный купец…

– Он суржик на самом деле.

– Неважно. Все равно видно, что прохиндей. В общем, не доверяю я им.

– Можно подумать, что я доверяю… И хватит уже. – Я вдруг почувствовала, что страшно устала, хотя вроде было не с чего. Должно быть, купание так подействовало. То есть я надеялась, что купание, а не магия. – Если хочешь, подселяйся и сторожи. А я собираюсь спать. И если ты разбудишь меня без уважительной причины, как то: пожара, потопа, землетрясения или нападения врагов, я очень разозлюсь.

И что вы себе думаете?

Не разбудил.

Вот и верь ему потом, что он не развлекался все эти месяцы с апсарами и дакинями. А все сцены ревности – для отвода глаз!

Едва взошло солнце, настоятель устроил общую побудку. Вместо колокольного звона, который я ожидала услышать, раздалось хрипение труб с монастырской башни. Дудели оба монаха. Звуки отнюдь не ласкали слух, и не способны были поднять разве что мертвого.

Но, когда мы собрались у настоятеля, наши попутчики из Оу-йе отсутствовали, и я поначалу решила, что им и трубы нипочем. И ошиблась. Хлопнув в сухонькие ладошки, преподобный Читтадритта провозгласил:

– Мои добрые гости! Братья Дырбулщир и Дамбо сообщили, что посланцы князя Бо-яна, изменив своему долгу, покинули монастырь через один из подземных ходов.

– И монахи им не помешали?

– Они что, тоже поперлись в долину Сбычи Мечт?

Не сговариваясь, мы с графом Баном произнесли это одновременно.

– «Нет» на оба вопроса. Мы, монахи, верны позиции недеяния. Но братья проследили, куда пошли те трое. Они выбрали иной ход, не тот, который ведет в обследованную вчера долину. И это помогло мне разрешить загадку, терзавшую меня этой ночью.

– Так вы догадались, куда направился злодей… то бишь пандит?

– Да. И это меня радует. Потому что цели своей ему не достичь. Так же, как этим троим. Мы можем продолжать отдыхать и предаваться созерцанию. Сейчас братья подадут чай и цзамбу.

Почти все при упоминании о завтраке оживились. Кроме меня – потому что мне не нравился здешний чай, и графа Бана, который завсегда помнил о долге.

– Святой отец! Мы сюда не чаи распивать прибыли! Извольте объясниться.

– То же самое могу сказать и я. Вы ведь тоже поведали мне не всю правду. Видимо, вы такой же искатель амриты, как многие другие до вас.

– Значит, не лгут, что монастырь имеет доступ к напитку бессмертия? – высунулся Кирдык.

– Для начала – выпьем чаю. А потом поговорим о том, о чем умолчали вчера.

Принесли чай с этой самой цзамбой – помянутой раньше болтанкой из муки. Торжественного трапезования, как вчера, не получилось.

– Я ни от кого не скрывал, – сердито повествовал граф Бан, что происхожу от одного из соратников герцога Передоза, по прозвищу Дуб. Но я не предполагал, что эти подробности имеют значение!

– Мудрецы учат, что демоны таятся именно в подробностях.

– Хорошо. Вернувшись на родину, герцог Курвляндский навестил семьи своих погибших товарищей, среди них и нашу. С моим пра-пра-пра-пра-прадедом, который был тогда отроком, Дуб долго беседовал, и рассказал историю своих приключений. Эта история передавалась в нашем роду от отца к сыну, из нее я узнал и о монастыре Невидимых Миру Слез, и о существующих там проходах в тайные долины и скрытые страны…

– Так герцог Курвляндский действительно побывал в Камбале? – спросила я. За моей спиной Ласкавый прошептал без тени осуждения: «Гляди-ка, а простачком прикидывался».

– Нет. Не в Камбале. Совсем в другой стране.

Преподобный Читтадритта задумчиво покачал головой.

– Мне неизвестно имя того чужеземного властителя, что вы назвали, хотя, вероятно, оно записано в анналах монастыря. Но то, что я услышал, согласуется с моими собственными предположениями. Более всего жадные до исполнений желаний пришельцы стремятся проникнуть в долину Сбычи Мечт – и пропадают там. Истинно праведные паломники стремятся в Камбалу, и говорят, иные достигли ее. Но нам не дано знать, есть ли правда в этих рассказах. Однако мы, монахи обители Невидимых Миру Слез, точно ведаем – есть люди, что добирались до загадочной и странной Агарки, где все противоречит законам известного нам мира. Иные утверждают, что это не страна даже, а оборотная сторона нашей действительности – как меховой подбой есть оборотная сторона халата нашего друга орка. И недаром добираться туда нужно годами. Расположена страна эта глубоко под землей, но вовсе не там, где обитают души умерших. Совсем в другом измерении лежит Агарка. Жители ее совсем не ведают магии, но изощренно создают разные механизмы и управляют ими. И в этом умении могут сравниться с великими магами Ойойкумены.

– Что ты рассказывал про Ик Бен Банга, Кирдык? – обратилась я к орку. – Он будто бы хотел поставить магию на научную основу, а наука… как это… должна достигать магического эффекта.

– Не перебивайте, Этель! – сурово приказал граф Бан, однако настоятель взглянул на меня с одобрением.

– Если это и вправду так, моя догадка верна. И мы можем вздохнуть спокойно.

– Но почему?

– Долог и труден путь в Агарку. Он, на обычный счет, занимает несколько лет. Много ли спутников того властителя, о котором шла речь, вернулось вместе с ним?

– Никто не пережил тягот пути, кроме него самого, – отвечал граф-воевода.

– А ведь это наверняка были люди в расцвете лет. Пандит же, проникший в пещеру, стар и дряхл.

– Но ведь на что-то он рассчитывал, когда отправлялся в этот путь? – сказала я.

– Разумеется. Он возжелает испить из источника амриты. Но ничего у него не получится.

«И вот тут мы подходим к самому интересному…» – снова прошептал Ласкавый, но Читтадритта, несмотря на свой почтенный возраст, его услышал.

– Это так. Многим известно предание об источнике напитка богов, куда есть доступ из нашего монастыря. И это достоверное предание.

– Так вы пробовали напиток богов? Вы и впрямь бессмертны? – воскликнул Бан.

– Вижу, и вас коснулся соблазн… Нет, я не бессмертен. Небесные боги, уронившие на землю кубок с амритой, пьют ее каждый день и оттого живут вечно и вечно юны. Нам это недоступно. Небесный кубок, упавший на Балалайские горы, пробил толщу скал, и амрита стекает с осколков мелкими каплями и падает в каменную чашу в глубине одной из пещер. Стекает очень медленно, за столетие в чаше собирается едва ли несколько ложек амриты – примерно пять. И первый Читтадритта делил ее только с самыми доверенными монахами…

– Первый Читтадритта? А вы тогда кто?

– Я – четвертый настоятель этого имени, которое по традиции носит каждый принявший пост. Поэтому люди и считают, что настоятель монастыря Невидимых Миру Слез бессмертен. Однако, как я уже говорил, амрита в таких небольших дозах лишь продляет жизнь. Первые пару столетий это интересно, а потом надоедает. В конце концов все, испившие амриты, отказывались от нее и умирали естественной смертью. Я и оставшиеся здесь мои собратья также не прибегаем больше к этому средству. И не станем прибегать, если кто-то придет к нам на смену.