Незнакомец вытер со щеки капли крови и пристально посмотрел на тело, нелепо развалившееся в тесном пространстве между унитазом и стеной.
Сколько раз он смотрел так на парней с только что проделанной им дыркой во лбу или затылке!
Ему не было их жалко, они ведь сами выбрали такой путь. Но сейчас ему почему-то подумалось, что когда-нибудь и на его пути окажется тот, кто будет хитрее или быстрее, а может, он просто сделает ошибку, и все закончится вот так для него самого. Ну что ж, он постарается, чтобы этот момент настал как можно позже.
Впрочем, для него было бы странно и нелепо начать задумываться о том, что он делал: Незнакомец уже ничего не мог и не хотел изменить. Ему безразлична чужая жизнь, так же как окружающим безразлична жизнь, которую проживает он. Незнакомец не считал себя ни более жестоким, ни более кровожадным, чем другие. Ему просто немного больше везло. Пока везло.
Заслышав возню в дальней кабинке, он ухмыльнулся. У них было время уйти или хотя бы попытаться уйти. Но страх пересилил чувство самосохранения, а значит, им пора умереть.
– Не самая удачная попытка спрятаться! – произнес он так, чтобы Алексей и Котенок его услышали. Он представил себе, как они сжались в углу рядом с остывающим телом той девицы. Жалкие, они сидят и смотрят то на нее, то на дверь и понимают, что через минуту им уже никто и ничто не поможет.
Неожиданно острое желание отлить вновь вернулось, Незнакомца даже передернуло и, мгновенно забыв о Котенке с Алексеем, он рванул в кабинку, где лежало тело Штриха.
Он глубоко ошибался, полагая, что его голос пригвоздит к месту сотрудников «My Little Baby». Услышав этот металлический голос и поняв, что слова Незнакомца адресовались непосредственно им обоим, Котенок сделала еще одну отчаянную попытку открыть окно, но и на этот раз у нее ничего не получилось, только два ногтя сломала.
– Слушай, давай по-другому. Я залезу на тебя и выбью стекло, – предложил Алексей, ничуть не думая о том, что ни при каком раскладе они не успеют убежать раньше, чем Незнакомец изрешетит дверь кабинки, не оставив им шанса остаться в живых.
– Давай!
Алексей забрался на спину Котенка и, сняв рубашку, обмотал ее вокруг кулака. Котенок уже жалела о том, что согласилась: она стояла на полусогнутых ногах, опираясь обеими руками о стену. У нее было ощущение, что на нее взгромоздился боец сумо. Ноги тряслись от напряжения, и на месте ей стоять было тяжело, так как ее вело из стороны в сторону.
– Ты можешь не качаться? – Алексею приходилось напряженно следить за тем, чтобы не упасть, и это его выводило из себя. Он просто не успевал сосредоточиться на ударе.
– Черт возьми, нет! Ты весишь, наверное, тонну, – услышал он в ответ.
Незнакомец аккуратно положил пистолет на пол и расстегнул ширинку. Как обычно, дверь в кабинку начала медленно закрываться.
В голове у Незнакомца заиграл вальс Штрауса «У прекрасного голубого Дуная», а лицо обрело выражение, какое у него было, когда он после долгого трудового дня делал первый глоток любимого пива «VELVET».
Алексей, изловчившись, все-таки прицелился и изо всех сил ударил кулаком в стекло. Матовый пластик дал трещину – и только, но от смещения тяжести, а может, от усталости, ноги Котенка подкосились, и она упала на пол, увлекая за собой Алексея. Падая, она закрыла глаза, а когда почувствовала, что уткнулась лицом во что-то мягкое, открыла их и поняла, что это щека Татьяны, на которой остался след ее помады. Как она могла забыть об этой несчастной девушке! Нервы Котенка не выдержали, но она даже не пыталась оттолкнуться от Татьяны, поскольку на ней лежал подвернувший ногу Алексей.
Застегнув молнию, довольный Незнакомец покинул кабинку. Он был сосредоточен и не смотрел по сторонам, левой рукой он сжимал засунутый в карман диск, а в правой держал своего неизменного спутника, выпускающего пули с начальной скоростью 390 м/с. Вот она, крайняя кабинка, за которой послышался возглас Котенка:
– Уберите ее от меня!
– Кончай орать! – отрезал Алексей.
– Кончай орать?! Это ведь не ты лежишь, уткнувшись в лицо мертвой девушки! Может, хочешь поменяться?!
Незнакомец сделал еще шаг и остановился напротив их двери. Он поднял пистолет и уже собирался нажать на курок. Но вдруг какое-то мерзкое чувство заставило его остановиться. Чувство, которое он испытал однажды на войне, когда понял, что колонна попала под мощнейший обстрел своей же артиллерии, и еще раз, недавно – когда его обложили бойцы ОМОНа, у которых был приказ стрелять на поражение. Оба раза ему чудом удалось выжить, и вот теперь его жизни вновь явно угрожала опасность.
На секунду Незнакомец замер, затем медленно развернулся на девяносто градусов, направив в ту же сторону дуло пистолета.
Он даже не удивился, когда увидел у входной двери двух мужчин с пистолетами. Это были Слива и Виктор Павлович.
– Парни, это вообще-то женский туалет. Вам точно сюда? – спросил Незнакомец, прекрасно зная ответ, но пытаясь тянуть время, чтобы оценить ситуацию.
– Ха-ха, смешно! – процедил сквозь зубы Слива.
– Предлагаю: отдайте диск и разойдемся без эксцессов, – произнес Виктор Павлович голосом, не терпящим возражений.
Незнакомец искренне удивился его уверенности в своей правоте:
– Нет, не годится, какого хрена мне отдавать вам диск?!
– На это есть несколько веских причин, молодой человек! Первая – это то, что нас двое. А вторая – диск принадлежит мне! – Виктор Павлович чеканил каждое слово, но при этом в экстазе обильно брызгал слюной.
– Вас может быть хоть пятеро, это ничего не меняет. А по поводу того, кому принадлежит диск – это собственность «Индастриал бизнес групп», чьи интересы в данный момент я представляю!
Прижавшись друг к другу и удерживая руками дверную ручку, Котенок и Алексей внимательно вслушивались в разговор Незнакомца с двумя неизвестными.
– Здесь этот диск оказался только потому, что одной маленькой стерве пришло в голову его выкрасть, – продолжил Незнакомец. – Последняя глупая мысль, которую она успела воплотить в своей жалкой жизни.
– Значит, вас наняли вернуть диск? Такая расторопность для них не свойственна. – Виктор Павлович чувствовал, как вспотела державшая оружие рука. – Сколько вам заплатят?
– Не ваше дело!
– А если я заплачу больше? – Терпение Виктора Павловича было на исходе.
– Мне не нужны ваши деньги! – отрезал Незнакомец. Этот настырный человек как будто не знал, что такие вещи в мире, по правилам которого играл Незнакомец, не прощаются. Стоит один раз позволить себе такую сделку – и ты не жилец. То есть деньги тебе вообще больше не понадобятся. Так что предложи Виктор Павлович хоть миллион – он неминуемо получил бы отказ.
Виктору же Павловичу не было никакого дела до чужих проблем, его уже начало трясти, то ли от гнева, то ли от напряжения:
– Послушайте, вы! Это мой диск, мой потому, что именно я стоял у истоков создания этой программы! Я потратил на это три года. Затем я выпал из жизни – не по своей воле, и вот теперь, когда вернулся, я уже не нужен. Во мне нет больше надобности! Я больше не член социума!! Я – пустое место!!! Давай сюда диск, сволочь!!!
Слива осторожно скосил глаза на стоявшего рядом Виктора Павловича.
Он не знал, кого бояться больше: человека в черном костюме, от которого исходили флюиды смерти, или отвязного психа, стоявшего рядом.
– Как эмоционально и как трогательно! Это ваши проблемы! А я здесь и так слишком задержался. Предлагаю бросить стволы и отойти в сторону! —
уверенно произнес Незнакомец. Он их не боялся. Он даже не мог себя заставить сосредоточиться на этой ситуации, так как мысленно был уже далеко отсюда. И это была его главная ошибка.
– Поцелуй меня в зад!!! – неожиданно для самого себя крикнул Слива.
– Попроси об этом своего друга! Я не педик, – высокомерно ответил Незнакомец. Для него это была досадная помеха на пути к цели. И поскольку перед ним были явно лохи, он не принимал всерьез их угрожающие позы.
