– У него диск.

Как ни торопилась Котенок выбраться из этого страшного места, фраза Алексея заставила ее обернуться.

Алексей наклонился и спокойно поднял с пола злосчастный диск.

– Тот самый, что они искали? – В голосе Котенка слышалось возбуждение.

Алексей утвердительно кивнул.

– Он, кажется, стоит кучу денег…

– Точно, детка! – Алексей держал в руке квадратную полупрозрачную коробочку, в которой явственно виднелся лазерный диск.

– И мы сможем их получить? – Котенок не верила своим глазам. В ее воображении замелькали фотки Монте-Карло и последние новинки недели Миланской моды.

Алексей снова кивнул. Не замечая разбросанные повсюду тела, Котенок подошла к Алексею и нежно обвила руки вокруг его шеи.

– Я тебя люблю! – Ее голос снова был нежным и шелковистым.

Они слились в поцелуе, который длился вечность. Любовь, любовь! Как сейчас вижу: они стоят среди трупов, в грязном туалете, но для них это самое чудесное место на земле, потому что именно здесь они вдруг поняли, что по-настоящему любят друг друга!

– Теперь ты и я, мы могли бы… – наконец произнес Алексей.

– Да, я согласна!

– Правда?

Котенок утвердительно кивнула:

– Да. Теперь только ты и я!

Но в таком случае им тем более не следовало здесь дольше оставаться. Она взяла его за руку и потянула к выходу. Ее взгляд обещал многое. Алеша обнял Котенка, и они поспешно вышли.

В помещении еще минут пять витал аромат любви, который быстро испарился, как только дверь, ведущая в третью кабинку слева, приоткрылась, а из нее, держась за окровавленный бок, с бледным как мел лицом вышел Ринго.

– Убили… Они меня убили!!!! Я весь в крови!!! – шептал он непонятно кому.

Сделав еще несколько шагов, он бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Бледное, осунувшееся отражение некоторое время пристально смотрело на оригинал, но вдруг на нем вновь проявились черные синяки вокруг глаз, и тогда отражение подмигнуло оригиналу и злорадно оскалилось гнилыми черными зубами. Ринго со страхом смотрел, покачиваясь от слабости.

– Нет, это не я! Это наркотический бред.

У него под ногами валялся пистолет Сливы, он даже споткнулся об него, когда шел к зеркалу. Преодолевая боль, Ринго поднял пистолет.

– Я не могу так больше. Я начинаю сходить с ума. – Дрожащей рукой он приставил пистолет к виску. Так, кажется, стрелялись раньше в кино. – Я не могу так больше, я не могу так больше, не могу… Я болен… – не переставая бормотал он.

Глядя в зеркало, он видел страшного, гримасничающего урода, который, правда, тоже держал у виска пистолет. Рука от слабости дрожала. Это забирало его последние силы.

Но ведь он хотел стать другим, и он сможет стать другим, конечно, сможет! Эта спасительная мысль заставила его иначе взглянуть на отражение в зеркале.

– УЙДИ ИЗ МЕНЯ!!! – издал душераздирающий вопль Ринго и, пересилив себя, направил пистолет на зеркало.

Хлопок. Звон стекла.

В крайней кабинке, где оставалась Татьяна, возникло какое-то движение, раздался тихий стон.

Ринго почудилось – а может, это было на самом деле, – что отражение в зеркале скорчило гримасу и отлетело в сторону за секунду до выстрела. Осколки разлетелись по всему туалету, осыпав, как блестками, лежавшие на полу тела. Все, у него не было больше сил. Ринго опустил руку, она медленно разжалась, и пистолет с грохотом упал на пол. Ему захотелось упасть рядом с Виктором Павловичем и немного поспать. Но он понимал, чем это может кончиться. Собрав последние силы, Ринго двинулся прочь.

– Мне нужно в клинику, я хочу… я очень хочу измениться, – шептал он сам себе.

Вот до двери осталось каких-то два метра. Вот и ручка. Ринго дернул ее из последних сил и закричал в пустоту коридора:

– Помогите!!! Вызовите врача!!!

В ответ раздались женские крики, визг.

Опираясь о стену, еле передвигая ноги, он перешагнул порог и, подхваченный двумя стройными фигурками черных лебедей, исчез в коридоре.