– Да знаю я, что в третьей, а где точно, она не сказала?
– Нет. Это же не поле для гольфа, чего там искать-то!
Олег встал на четвереньки и заглянул в унитаз. Морщась и стараясь думать о приятном – например, о деньгах, которые получит за этот диск, – Олег запустил руку по локоть в самые его недра. В этот момент дверь кабинки сама собой начала автоматически закрываться.
Штрих тем временем пожирал глазами Котенка в его черной лебединой пачке. Придумают же такой ништяк! Все на виду и вроде скрыто. Пальчики оближешь, а не девка. Жаль только, крикливая больно, видно, никто из мужиков по-хорошему ее еще жизни не учил. Тут как раз дверь кабинки и захлопнулась. То есть не захлопнулась, а сама собой прикрылась. Штрих перевел взгляд на закрытую дверь, из-за которой раздавались какие-то сантехнические звуки. Что за дела? Штрих толкнул дверь и увидел Олега, стоящего на четвереньках.
– Ну как? – Штрих не мог взять в толк, почему Олег так долго возится. Что может быть проще: обнаружил, отклеил, сдал, получил бабки – всё!
– Не спрашивай. – Олег медленно выпрямился. Вид у него был растерянный. – Здесь ничего нет.
– Не может быть! Посмотри получше! – Не на шутку испугался Штрих. Почему все идет вкривь и вкось? Чем вообще все это может кончиться?
– Как это, интересно, лучше? – снова начал психовать Олег. – Это тебе не «Ашан», где можно всю жизнь искать, тут, кроме унитаза, ничего нет!
Сказав так, Олег огляделся. На этот раз его взгляд остановился на корзине для мусора, заполненной до отказа пустыми пачками от сигарет, банками из-под всевозможных консервов и бутылками из-под пива.
– Она молодец, а я-то, придурок, в унитаз полез! – Он взял корзину и вышел с ней из кабинки. Штрих, Алексей и Котенок не отрываясь смотрели на Олега, который тут же рьяно вытряс содержимое корзины на пол.
– Ты думаешь, она полная дура, чтобы прятать диск в мусорном ведре? – Хоть Штрих и не верил в то, что диск валяется в этой помойке, втайне он на это надеялся.
– Смотри лучше! Может, разглядишь! – огрызнулся Олег.
Он усердно перерыл ботинками мусор, но тщетно: диска там не было.
Котенок, у которой страх сменился раздражением, а затем и вовсе негодованием, решила напомнить о себе:
– Какого черта вы тут вообще ищете?
– Не твое дело! – Олег даже не поднял глаз в сторону Котенка, чем явно ее задел.
– Я просто спросила, совсем не обязательно мне хамить! Я, между прочим, сижу здесь на полу не по своей воле!
Олег внимательно посмотрел на хрупкую фигурку в балетной пачке.
– Верни мне ствол, – сказал он Штриху нарочито спокойно. Правый глаз у него дергался, и Штрих отлично знал, что это не предвещает ничего хорошего. Спорить с ним Штриху в такие моменты, естественно, не хотелось. Он неуверенно протянул Олегу пистолет, незаметно поставив его на предохранитель.
Олег посмотрел на свою правую руку, провел ею по белой двери кабинки, оставив мокрые полосы. Не глядя на Штриха, он взял протянутое ему оружие.
Когда Олег вновь взглянул на Котенка, она от ужаса вжалась в стену и замерла, боясь малейшим движением спровоцировать этого подонка.
– Послушай, ты, стерва, я только что залез рукой в унитаз и копался там чуть ли не в фекалиях! Так я себя еще никогда не унижал! И если ты думаешь, что мне нравится, когда от моих рук воняет всяким дерьмом, ты сильно заблуждаешься. Не ты одна делаешь что-то не по своей воле, а из-за сложившихся обстоятельств. Я бы лично предпочел, чтобы вас тут вообще не оказалось! Созерцать твою наглую физиономию мне совсем не в кайф. – Он подошел ближе, и дуло пистолета больно уперлось Котенку в щеку. – Но так уж получается, что нам еще какое-то время придется пробыть вместе. И если ты не хочешь, чтобы я превратил тебя и твоего дружка в две холодные синие тушки, тебе лучше заткнуться!
Штрих замер, не в силах понять, как у Олега получается так красиво говорить. Мне и самому, кстати говоря, это не совсем ясно.
Ответом Олегу было жалобное поскуливание.
– Извини, я не знала, что вы так болезненно воспримете мои слова, я просто у вас поинтересовалась, проявила участие… – Котенок произнесла все это скороговоркой, от страха закрыв ладошками глаза. Прямо пай-девочка, честное слово!
Олег убрал пистолет, поднял голову вверх и стал часто и тяжело дышать.
Да насрать ему на деньги, на свободу и на весь этот долбаный мир, если какая-то потаскушка никак не может просечь, что ей следует просто заткнуться! Еще месяц назад любой человек, выведший Олега из себя – что, честно говоря, не так уж сложно было сделать, – уже корчился бы в углу этого поганого нужника в предсмертных судорогах. Но за это время кое-что изменилось. В его воображении возникло лицо психотерапевта, которого Олег начал посещать после того, как избил на улице незнакомого
маленького мальчишку. Здорово этот чувак психотерапевт его нагипнотизировал! Надо же, ведь не просто возник, а еще и спрашивать начал что-то типа: неужели после всех моих сеансов ты не стал хоть немного контролировать свои эмоции?! Если это так, ты безнадежен и тебе нет места в обществе нормальных людей. А где ему есть место, где, спрашивается?! Но все-таки, мысленно посмотрев на эту психотерапевтическую рожу, Олег почувствовал, что его немного отпустило.
– Нет, нет я не безнадежен! – произнес Олег в пустоту.
– С кем ты разговариваешь? – Штрих твердо решил, что пора избавляться от этого бешеного придурка. Но дальше пошло такое, что у него крыша поехала: Олег присел на колени перед Котенком, положил пистолет на пол, взял ее ладони в свои и посмотрел в большие глаза, из которых одна за другой выкатывались крупные слезинки и, оставляя на щеках черные разводы, устремлялись вниз. Котенок даже не пыталась их вытирать и только тихонько шмыгала носом.
– Просто заткнись, заткнись, слышишь? Заткнись означает «не разговаривай». – Голос Олега был на редкость спокойным, в нем совершенно не чувствовалось внутреннее напряжение. – Ты ведь можешь помолчать несколько минут? Можешь или тебе помочь? Если можешь, просто кивни головой.
Котенок утвердительно кивнула.
– Вот и прекрасно! – Олег был безумно горд собой, на следующем сеансе он обязательно расскажет, что все-таки смог сдержаться. Обернувшись к Штриху, он понял, что тот немного обалдел от Олегова хладнокровия: – Что будем делать? Его здесь явно нет. – Олег вдруг вспомнил, что еще не помыл руки, и подошел к раковине.
– Понятия не имею. А она не могла нас кинуть?
Положив пистолет на столешницу, Олег включил воду.
– Какой смысл, куда она его денет? Тем более что она сама на нас вышла. У тебя есть сигарета? – Олег вытер об себя руки и взял протянутую Штрихом сигарету. Штрих тоже закурил, хотя еще сегодня утром в который раз дал себе слово бросить.
– Хорошо, давай рассуждать, исходя из того, что она нас все-таки не кинула. – Штрих с глубокомысленным видом затянулся, ибо у него лично никаких соображений на этот счет не было. Да и быть не могло.
Паузу прервал голос Алексея:
– Извините…
Олег и Штрих грозно посмотрели на него.
– Чего тебе? – Олег стряхнул пепел на пол.
– Можно попросить у вас сигарету? – умоляюще произнес Алексей.
Штрих подошел и протянул пачку Алексею. Тот трясущимися руками взял сигарету. Штрих дружелюбно дал прикурить. Как бы люди друг к другу ни относились, когда прикуривают, дают прикурить или угощают сигаретой, они всегда ведут себя как старые друзья. Понятия не имею, почему так происходит.
Алексей благодарно кивнул Штриху:
– Спасибо.
Штрих снова вернулся к Олегу.
– На чем мы остановились? – спросил Штрих.
– Она нас не кинула, – напомнил напарник.
– Если она нас не кинула, значит, она просто хорошо его запрятала, – начал рассуждать Штрих.
– Или…. – У Олега мелькнула в голове какая-то мысль, но он ее не поймал, все еще как будто находясь под действием гипноза.
– Что «или»? – напряженно спросил Штрих. Теперь его раздражало исходившее от Олега спокойствие. Вы только посмотрите на него! Мать Тереза, блин!
