Гном внимательно слушал сбивчивую речь Фолко, не выпуская изо рта давно погасшей трубки. Дрова в камине догорали. Чувствуя неловкую, незнакомую раньше опустошённость после горячей исповеди и пытаясь заглушить её, Фолко завозился, подтаскивая топливо.

– Что же ты собираешься делать, Фолко? – осторожно спросил гном.

– Кабы знать! – вздохнул хоббит. – Как подумаешь, какая завтра взбучка мне будет, хоть волком вой! Пони-то я так и не нашёл, а Крол уж не упустит случая наябедничать дядюшке Паладину…

– А кто это – дядюшка Паладин?

– О, это самый главный хранитель памяти о доблестном прошлом Брендибэков! Он только тем и занят, что следит, как бы кто не уронил фамильную честь…

– Ну и что? По-моему, фамильная честь – это прекрасно!

– Смотря что под ней понимать! «Брендибэки не должны шляться по ночам! Пусть этим занимаются хоббитонские голодранцы, кои и пяти поколений сосчитать не могут! Брендибэки не должны терять пони, пусть семейное достояние пускают на ветер те же хоббитонские голодранцы. Всякий Брендибэк должен работать, дабы род его был богаче всех прочих и занимал приличествующее ему место – первое вместе с родом Тукков!» До крайности уже доходит: «Брендибэк не должен бегать или ходить быстро, он должен „выступать“, дабы все осознали его достоинство!» Завтра если прицепится… не знаю, что с ним сделаю!

– Брось, Фолко. – Гном успокаивающе положил руку на плечо хоббиту – Что тебе в его нотациях? Он же не виноват, что не знает того, что прочёл ты… Однако ты многое рассказал мне, я тебе ещё больше. Мы поняли друг друга и теперь уже вряд ли сможем уснуть. Может, возьмёмся за Красную Книгу? Зачем тянуть? Распахни пошире окно, зажигай побольше свечей, давай снова набьём наши трубки – и за дело!

Фолко молча кивнул и полез под кровать. Раздалось какое-то шуршание, шевеление, потом хоббит громко чихнул и вскоре выполз, таща за собой окованный сундучок. В крышку было вделано овальное железное кольцо, бока украшены тонкой резьбой.

– Кстати, Торин, – сказал Фолко, возясь со сложным замком, – а всё-таки где тебе удалось побывать? Ты начал говорить, но почему-то не закончил.

– Я был в Арноре, в Аннуминасе, где стоит один из дворцов короля, был в Серых Гаванях, ходил по побережью на юг, раз перевалил и за Туманные горы… Бывал, конечно, и на ярмарке в Пригорье – раза четыре или пять, но вот через Хоббитанию иду впервые.

– А что ты делал у эльфов? – Хоббит уселся на пол возле сундука, позабыв, по-видимому, про замок.

– Мы были там втроём: я, Фар и Трор. Фар и Трор – те самые мои друзья, бежавшие из Мории. У меня на родине их не приняли, и они подались в Серые Гавани, когда прослышали, что Кэрдан Корабел ищет мастеров для новой крепостной стены…

– Для чего?! Для крепостной стены?! Кэрдан?! Вот это да! – всплеснул руками Фолко.

– А что такого? – удивился гном. – Пусть себе строит, город красивее станет… Да и вообще какое нам дело?

– Сам подумай, ну зачем Кэрдану новые стены? Серые Гавани оставались неприступными незнамо сколько столетий! Никто никогда не осмеливался напасть на город! Так зачем ему ни с того ни с сего возводить новые укрепления? Ясно как день, что Кэрдан тоже чем-то встревожен, раз взялся за небывалое дело!

– Ты подумай! – воскликнул Торин, хлопнув себя руками по бокам. – Как же до меня сразу-то не дошло! Клянусь бородой Дьюрина, свет ещё не видывал такого глупого гнома!

Они молчали, глядя друг на друга. Кэрдан Корабел! Последний властитель-эльф Средиземья. Последний из оставшихся членов Совета Мудрых. Бывший хозяин Кольца Огня, подаренного им Гэндальфу. Могущественный Кэрдан – и кого-то опасается! Неужели угроза настолько велика? Но если она такова – разве отгородишься от неё стенами?

Хоббит и гном стояли возле потухающего камина. За окнами нёс свои воды к Великому морю широкий и спокойный Брендивин. Хоббитания безмятежно спала…

Фолко вдруг почувствовал, что стены его тесной комнатки как бы раздвигаются, его мысль поднимается высоко в небо, зорко оглядывая безмерные пространства пустых земель с редкими, едва заметными огоньками малочисленных и разбросанных поселений. Что происходит там, в этих бескрайних просторах? Хоббит видел змеящиеся внизу русла безымянных рек, тёмные лоскуты бескрайних лесов, видел иссиня-чёрные на фоне звёздного неба вершины горных хребтов… Откуда-то из этих затянутых ночным сумраком пространств ползла на них тень неясной, страшной угрозы. Вот и Кэрдан тоже что-то заметил, и, значит, их страхи не беспочвенны…

Фолко огляделся. Знакомые предметы, знакомая комната… Невыносимо! Что делать? Хотелось сразу же, вот сейчас, выхватить меч, броситься вперёд очертя голову навстречу этой безликой, безымянной опасности, схватиться в открытую… Но когда, где, с кем?! Хоббит высунулся в окно, жадно вдыхая прохладный ночной ветер. Рядом с ним стоял гном.

Где-то за рекой, в Амбарах, пропел первый петух. Фолко потёр слипающиеся глаза. Возбуждение спало, взгляд его упал на оставленный посреди комнаты сундучок. Хоббит подошёл к нему, встал на колени. Глухо щёлкнул замок. Фолко откинул тяжёлую крышку. Над его плечом раздалось взволнованное сопение Торина.

Из недр сундучка Фолко извлёк увесистый свёрток. Он осторожно размотал тряпицу, и взору гнома предстала древняя, написанная для сохранности на пергаменте Книга в переплёте из тёмно-багровой кожи. Хоббит протянул её Торину.

– Устраивайся, – сказал он и, поставив на стол несколько подсвечников, придвинул стул. – Это одна из самых первых копий, снятых с Красной Книги. Не знаю, кто её переписывал, но здесь стоит собственноручная подпись Великого Мериадока, удостоверяющего, что копия полностью совпадает с оригиналом.

Обеими руками гном бережно принял драгоценный том и присел к столу; Фолко пошуровал кочергой в камине, потом полез куда-то в угол, достал жбан с пивом и две глиняные кружки.

– Торин, но что же мы можем сделать, если там действительно… кто-то грызёт землю?!

– Я думаю, сделать можно многое, – не отрываясь от книги, сказал гном. – Прежде всего нужно, чтобы в это поверили все гномы Средиземья. Потом можно просить подмоги и у короля. Он могуч и бесстрашен, он не откажет в помощи… если только мы сможем ему всё объяснить. Да и Кэрдан… и к нему можно будет отправить послов… Но прежде всего нужно всё до конца понять самим.

– Ну а если тем, подземным, от нас ничего не надо? Живут себе, роют куда-то тоннель…

– Откуда мне знать? Может, и так… Но всё равно я намерен сходить туда сам.

Фолко грустно кивнул. Гном уйдёт… Прочитает Книгу и уйдёт на трудное, небывалое дело… Он будет пробираться ночными трактами, останавливаться на постоялых дворах, спать где придётся… Увидит чужие страны, пройдёт по неведомым рекам… И Фолко вдруг очень захотелось отправиться с ним, бросить эту опостылевшую ему тихую, сытую жизнь, испытать то же, что познали четверо обессмертивших себя хоббитов, странствовавших с великой миссией по Средиземью… Фолко присел на кровать и глянул гному через плечо. Морща лоб и сосредоточенно шевеля губами, Торин читал первые листы Книги, повествовавшие о достопамятной беседе добропорядочного хоббита по имени Бильбо Бэггинс с волшебником Гэндальфом в солнечное утро на крыльце усадьбы хоббита… Всматриваясь в знакомые страницы, Фолко не заметил, как крепко уснул.

Гном с улыбкой глянул на задремавшего хоббита, снял нагар со свечи, отхлебнул пива и снова уткнулся в Книгу, время от времени что-то записывая в висевшую у пояса книжечку.

Шли часы, шуршали перелистываемые страницы. Небо на востоке стало постепенно светлеть. Запели петухи, заскрипели ворота – Бэкланд постепенно просыпался, чтобы взяться за свои повседневные дела…

Прошло ещё около часа, и, когда над краем Старого леса появился багрово-алый солнечный диск, гном услышал шаги и в усадьбе. Где-то хлопнула дверь, послышался плеск воды, потянуло вкусными ароматами.

Торин отвлёкся и задумался о том, как лучше будет представиться хозяевам усадьбы; с едва заметным беспокойством он бросил взгляд на спящего Фолко и подошёл к окну.