Вскоре я узнал несчастного каптенармуса. В драных и почерневших от копоти лохмотьях, он тащился ненормальным, дергучим шагом, порой падал, поднимался, даже не давая себе труда отряхнуться. Вскоре он скрылся в зарослях примерно в сотне метров от меня, и я бросился следом.

…Мы столкнулись у края зарослей как раз на середине пути. Михаэль смотрел на меня спокойным и серьёзным взглядом совершенно нормального человека.

– Привет, Руслан. Я ждал тебя. Господин оберст-лейтенант прислали извещение.

– Михаэль!

– Само собой. Михаэль, уже сколько лет как Михаэль. Ты правильно сделал, что не высовываешься на открытое место: интербригадовцы держат тут нескольких наблюдателей. Добрые люди, – он хихикнул, – даже подкармливают меня, несчастного психа, сошедшего с ума, не в силах вынести расставание с любимым складом армейского нательного белья.

– И они оставили тебя здесь? Не забрали никуда?

– А зачем им официально брать на содержание рехнувшегося слугу ненавистной Империи? Никакой информации из меня не выкачать. У госпожи Дарианы Дарк есть дела поважнее.

– Вот именно, что поважнее. Михаэль, у меня срочное сообщение для герра Валленштейна.

– Перескажи мне. Я передам. Для того здесь и оставлен.

– Но… как? На базе одни руины…

– На поверхности, Руслан, на поверхности. Могу тебе сказать, когда всё это строили, готовились в том числе и к таким ситуациям. Не волнуйся, мой передатчик никто не засечёт. Остронаправленная антенна, луч – как игла. И шифр, само собой, не стандартный армейский. Ну, давай своё сообщение.

Я помедлил. При прочих равных, подобное я предпочёл бы закодировать и передать сам, но, раз Валленштейн так доверяет этому человеку…

– Дариана Дарк не является человеком, – отчеканил я. – Она – биоморф или, возможно, результат скрещивания человека с биоморфом. Отсюда её власть над Тучей и «матками».

У Михаэля отвисла челюсть.

– Вот это весть так весть… – тихо проговорил он. – Всего ждал, Руслан, но такого… Впрочем, прости меня. Что ещё нужно передать господину подполковнику?

– На планете назревает конфликт между коренными жителями и спешно перебрасывамыми сюда поселенцами с рудничных планет. Не исключено, что Дариана Дарк готовит всеобщий геноцид новокрымчан с помощью контролируемых ею «маток». Дариана, по моему мнению, уже не подчиняется никому, кроме себя самой, и цели, которые она перед собой ставит, могут оказаться совершенно нечеловеческими. Добавь, что в случае возникновения конфликта между переселенцами и местными жителями Империя может рассчитывать на лояльность Нового Крыма, если, конечно, не обрушится на него с карательными акциями.

– Понял тебя, Рус. Что-нибудь ещё?

– Как с тобой можно связаться, Михаэль? Каждый раз летать сюда было бы несколько неудобно.

– Я понимаю, – кивнул «каптенармус», а на самом деле – резидент частной разведки оберст-лейтенанта Иоахима Валленштейна. – Соединись со мной по сети. Вот координаты…

– Это как? – остолбенел я.

– Так. Коммуникационный центр целёхонек. Эти дурачки сожгли казармы, но где ж им найти то, что прятал сам герр оберст-лейтенант!

– Да, конечно, – я несколько раз пробежал глазами строчку букв и цифр и вернул бумажку Михаэлю.

– Запомнил, лейтенант?

Я повторил.

– Прекрасная память, – вздохнул Михаэль. – Завидую. Не то что у меня, старика… Ну, прощай, Руслан. Да, координаты, что я тебе дал, – временные. Я их меняю каждые два-три дня. Буду держать тебя в курсе их изменений. У тебя есть безопасный адрес, за который ты ручаешься?

Я продиктовал бессмысленную на первый взгляд последовательность букв и цифр. Каптенармус пожевал губами и кивнул, мол, запомнил. Понятно, что память у него была как минимум не хуже моей.

– Погоди, Михаэль, а что случилось с гражданскими на базе? Семьи офицерские… э-э-э… девчонки наши?

Михаэль поднял брови и пожевал губами.

– Дариана Дарк никого и пальцем не тронула. Всех собрали и выслали на Шайтан, где, как я слышал, уже передали нашим.

– Вот так-так! – поразился я.

– Дариана не дура, небось знает, что её ждало бы, вздумай она хоть пальцем офицеровых жён тронуть. Не говоря уж о детях…

Я смолчал. Дариане было, по моему разумению, уже глубоко плевать на Империю и возможные последствия, но Михаэль, хоть и резидент, был явно информирован «на достаточном для выполнения функциональных обязанностей уровне». Я не стал его разубеждать.

Мы простились.

…Я летел обратно в Новый Севастополь со стойким убеждением, что только что попросил помощи против Вельзевула у его почти что полного близнеца Астарота. Конечно, если признать, что это разные сущности.

Обратная дорога прошла безо всяких происшествий, если не считать за таковые утроенные кордоны в аэропортах и допрос с пристрастием, учинённый мне и во Владисибирске, и в Новом Севастополе. Сканеры послушно высвечивали нужные мне сведения (разумеется, липовые), база по отпечаткам пальцев так же послушно опознавала меня как Александра Сергеева, не имеющего ровным счётом никакого отношения к опаснейшему преступнику-рецидивисту Руслану Ю. Фатееву, усердно разыскиваемому всеми новосотворёнными «спецслужбами Народно-Демократической Федерации». Империя дотошно составляла обширные досье на всех «политически неблагонадёжных граждан» (а в таковых, напомню, ходило всё население Нового Крыма), однако у неё хватало ума не делиться этими сведениями с «верноподданными». Наша криминальная полиция, например, довольствовалась отпечатками пальцев; считывание рисунка радужной оболочки глаз имперцы оставили себе. И слава Богу: радужку подделывать куда сложнее, чем «пальчики». Хотя я не сомневался, что эту «брешь в системе безопасности» Дариана постарается закрыть как можно скорее.

За прошедшие два дня, казалось, число поселенцев в городе утроилось. Однако вот ресторанов на Екатеринке было открыто куда меньше. Встретило меня наглухо опущенными жалюзи и то кафе, где мы геройствовали с таксистом Трофимом Сергеевичем. Впрочем, над закрывавшими окна железными языками фасад уродовали полуовалы жирной копоти. Похоже, за нашу «смелость» пришлось расплачиваться хозяину заведения – и как бы ещё не той несчастной официантке…

Я долго выбирался из города. Кружил, петлял, не только стараясь отделаться от гипотетического «хвоста», но и вглядываясь в людские лица. Совсем недавно мы, новокрымчане, гордились своим небольшим, но некоррумпированным парламентом, известным на все Дальние Сектора университетом, своей планетой, которую, горьким опытом наученные, сумели сохранить в первозданной чистоте. Да, мы страстно мечтали о свободе и готовы были обмануться – так не потому ли «народ безмолвствовал», когда всю Думу объявили «национал-предателями» и власть почти без выстрелов перешла в руки Дарианы Дарк и её креатур? Эти несчастные обманутые поселенцы, грубые и невоспитанные – заставят ли они нас забыть о том, что Русь всегда принимала гонимых и отверженных, что в ней каждый, кто хотел, находил себе дом? И что случится, если Империя действительно начнёт высадку? Против кого повернётся наше оружие?..

А переселенцы с Борга уже вовсю хозяйничали в Новом Севастополе. Их сразу можно было отличить: мужчин по солидным бородам, женщин – по забитому и замордованному виду. Детвора с визгом носилась по некогда аккуратным газонам, походя опрокидывая и ломая всё, до чего только могла дотянуться. На фасадах и ещё остававшихся незакрытыми витринах появились первые граффити.

Они не виноваты, твердил я себе. Они вырвались из ада, и никто, кроме Империи, не виноват, что они такие. Они просто опьянели от моря и неба. Они не «плохие», потому что нет изначально плохих и хороших. Их изуродовала скотская жизнь. Им кажется, что другой нет и быть не может. Их дети никогда не могли лазать по деревьям и строить шалаши, беззастенчиво ломая ветки. Всё ещё может измениться…

У нас вновь возникала нелепая, давящая пауза. Дариана не проявлялась. Да, мы получили информацию, которую невозможно переоценить, но дело-то стояло. «Наша Даша» нужна была нам не «живой или мёртвой», а исключительно живой, а потом, после допроса – скорее всего, мёртвой, потому что если «маток» направляет только и исключительно её воля…