Но Розамунда была не настолько умна.

Сорвав лютик, росший у садовой дорожки, она покрутила его в руке, обдумывая, как бы незаметно проникнуть после ужина во вдовий дом и насладиться пиршеством плоти.

Розамунда уже почти пришла — осталось только обогнуть живую изгородь из боярышника, отделявшую сад от проезжей части, когда ее окликнули:

— Да хранит вас Господь!

Обернувшись, Розамунда увидела по ту сторону изгороди всадника в высокой черной шляпе. Сперва она решила, что это племянник Дигби, Эдвард Овертон, но Эдвард позвал бы ее по имени, к тому же он был не таким коренастым.

Новый республиканец! Здесь! Это походило на вызов. Розамунда сразу же оценила всю серьезность ситуации.

— Вы что-то хотели, сэр?

Обычный с виду мужчина с приветливым лицом и очень проницательными карими глазами, одетый в поношенный серый костюм простого покроя, тотчас откликнулся:

— Это дом Аррадейл, сестра?

Услышав столь непривычное обращение, Розамунда вздрогнула, но потом вспомнила, что сектанты всех называли братьями и сестрами.

— Это вдовий дом, — ответила Розамунда, чувствуя странный холодок в груди: у нее вдруг возникло совершенно нелепое ощущение, что он знает все ее грешные планы.

— Красивое имение. А вы, надо полагать, кузина графини, леди Овертон? — Розамунда быстро прикрыла ладонью щеку, только сейчас вспомнив про свои шрамы. — Да, я узнал вас по шрамам, — продолжил он без всякого смущения. — Эдвард Овертон упоминал про них.

Сделав над собой усилие, она опустила руку.

— Вы знаете моего племянника?

— Знаю, и очень хорошо. Сейчас я живу в вашем доме по его приглашению.

— Он не имеет права приглашать гостей в чужой дом! — вырвалось у нее.

— Всего на одну ночь, — отозвался мужчина как ни в чем не бывало, словно и не заметил ее резкого тона. — Мы едем проповедовать в Ланкашир и по пути остановились в Венскоуте: Эдвард решил навестить своего больного дядю.

— Сэр Дигби не болен. Надеюсь, вы с Эдвардом в этом убедились.

— Милостью Господа. Но он был бы еще здоровее, если бы придерживался обычной диеты. Мы попытались внушить ему эту мысль.

Черт бы побрал их обоих! Совет, безусловно, был разумным, но Эдвард обычно преподносил его таким образом, что у Дигби надолго портилось настроение. А этот вежливый тип с его непробиваемой откровенностью наверняка только еще больше расстроил ее мужа. Слава Богу, что утром они уедут.

Впрочем, ее внимание привлекло другое обстоятельство.

— А я и не знала, что Эдвард читает проповеди.

— Он мне ассистирует, а заодно набирается опыта на будущее. В скором времени Эдвард должен получить повышение.

«Благодаря своему щедрому дару секте в виде поместья Венскоут». Тем не менее Розамунда ничем не выдала себя и продолжала вымученно улыбаться.

— Полагаю, он очень рад этому.

— Мы черпаем радость только в служении нашему Господу. Завтра на рассвете мы уезжаем. Вы будете в Венскоуте сегодня вечером?

— Я переночую в доме Аррадейл.

— Тогда позвольте мне сейчас поблагодарить вас за гостеприимство. В вашем прекрасном доме чувствуется женская рука.

— Вам надо благодарить не меня, а миссис Крофтон, экономку. Она живет там гораздо дольше, чем я, и почти целиком ведет хозяйство.

Мужчина слегка нагнул голову, как бы оценив ее уклончивость.

— Так я и сделаю. Однако из рассказов вашего мужа я понял, что вы занимаетесь огородничеством и животноводством.

— Да, это так.

Розамунда отвечала односложно, ибо тяготилась обществом незнакомца. Но в то же время ей хотелось побольше узнать о нем, ведь перед ней был представитель вражеского стана — первый новый республиканец, которого она видела живьем, если не считать Эдварда.

— В таком случае, надеюсь, у нас с вами еще будет возможность побеседовать. Я сам увлекаюсь разведением животных, а ваш труд когда-нибудь перейдет на службу нашему Создателю. Да хранит вас Господь, сестра.

С этими словами мужчина пришпорил свою лошадь и ускакал. Розамунда слушала затихающий топот копыт, и внутри у нее все вскипало при мысли о том, что плодами ее труда будет пользоваться Новая Республика. Какая неприятная встреча! Разумеется, сектант ничего не мог заподозрить, но лучше бы ему с ней не встречаться. Когда станет известно о ее беременности, в которой она почти не сомневалась, он сможет сопоставить факты и сделать опасные для нее выводы.

Нет, не сможет. Ведь он не знает, что здесь был мужчина.

И все-таки ей стало не по себе.

Этот новый республиканец был не похож на Эдварда. Конечно, Эдвард представлял серьезную угрозу для всего Венскоута, но его показная простота и склонность к занудным проповедям выглядели просто смешно. Но этот мужчина с его приятными манерами и добрыми глазами способен повести за собой впечатлительных и убедить сомневающихся. Рядом с ним даже она забыла про свои шрамы.

Очень опасный человек!

Розамунда привыкла считать членов Новой Республики недалекими людьми, но, как видно, ошибалась.

Она торопливо двинулась дальше, жалея, что Дигби не выгнал Эдварда из их дома. Дядюшка надеялся уговорить племянника выйти из секты, но, разумеется, тщетно. К сожалению, Дигби не знал другого способа предотвратить беду.

Ничего, даст Бог, скоро все изменится.

Может, съездить в Венскоут — посмотреть, как там дела? Это займет чуть больше часа. Нет, не стоит: если она уедет, то потом не найдет веского повода, чтобы вернуться. Что ж, придется-таки послать Дигби письмо — объяснить, почему она задержалась.

Господи, как все запутано!

Сектант сказал, что завтра они с Эдвардом уедут. Вот и хорошо. Розамунда вытерла ноги о половик и вошла в кухню. Ей так хотелось, чтобы все было в порядке, чтобы она, оставшись здесь на ночь, могла предаться грешным радостям!

А ведь еще вчера она и не подозревала, как это легко — согрешить.

Когда Розамунда вошла в кухню, Джесси и Милли неторопливо попивали чай. Завидев хозяйку, Джесси вскочила, как будто ее застали за запретным занятием, но Розамунда махнула рукой, чтобы служанка не суетилась.

— Ну как там, наверху, все спокойно?

— Ни звука, миледи. Хотите чаю?

— Да, спасибо. А впрочем, лучше я отнесу ему что-нибудь поесть.

При одной мысли о скорой встрече с Брендом ее глупое сердце бешено забилось.

— Давайте я отнесу, миледи, — вызвалась служанка, залпом допив свой чай.

Понятно, что девушке не сидится спокойно в присутствии хозяйки, но Розамунда не могла допустить, чтобы кто-то украл у нее драгоценные мгновения с Брендом.

— Не надо, я сама. — Если бы у нее были силы остаться! — Заодно занесу ему газеты.

— В библиотеке полно книг, миледи, — заметила Милли, неодобрительно сдвинув брови. Ей всегда казалось, что люди бессовестно пользуются добротой Розамунды.

— Я уверена, что такие он не читает. Правда, у меня есть одна книга по животноводству, купленная в Харрогите, которая наверняка ему понравится. — По крайней мере она еще не успела написать на первой странице свое имя.

Взяв поднос, который собрала Джесси, Розамунда поспешно вышла из кухни. Наверное, лучше было воспользоваться услугами горничной, но желание еще несколько минут побыть наедине со своим очаровательным пленником оказалось сильнее.

Невозможно было противиться ему.

И потом, рассуждала девушка, чем меньше он будет показываться на глаза прислуге, тем меньше пищи для сплетен.

Ох, как же все сложно!

Нацепив проклятую маску, Розамунда отперла его дверь и вошла в спальню.

Бренд уже встал с постели и оделся. Она застыла, пораженная происшедшей в нем переменой. Странно, но простой и не очень чистый костюм придавал его фигуре внушительность. Лорд выглядел в нем крупнее и недоступнее. Да еще перехваченные черной ленточкой густые волосы. Несмотря на скромный наряд, что-то выдавало в нем аристократа. Может, поза? Благородные манеры прививаются с детства. Мальчиков и девочек учат подобающим образом стоять и двигаться. Взять хотя бы Диану. Или тетю Аррадейл, которая научилась всему этому, выйдя замуж за человека из высшего круга.