Тем не менее обустройство лагеря шло своим чередом. Повсюду метались капитаны, подгоняя отупевших от усталости солдат, пытаясь ускорить работу.

Справа в сторону леса удалялись около полусотни длинных повозок, которые тянули безотказные тяжеловозы. Граф Леонар не переставал удивляться выносливости и неприхотливости этих животных. Все три недели они как заведенные тащили по грязи тяжелые телеги, время от времени подхватывая пучки вонючих водорослей. И теперь, едва войско прибыло на место, эти трудяги снова отправились в путь – обоз двигался в лес, куда его вместе с сотней дунгар повел Надир.

До вечера необходимо было добыть мяса. Иначе Леонар может потерять много сича. Если не накормить его мясом, то те, кто лежал сейчас на земле, к утру могли обратиться в золу.

Сопровождаемый Биррисом и двумя капитанами, командующими сичем, граф дошел до самого дальнего рубежа лагеря, где возводилась высокая насыпь. Взобравшись на законченный участок, Леонар обозрел открывающиеся просторы Лингурии, представляя, как где-то уже марширует сич Барнейского союза и тяжелые кафиры срывают гусеницами дерн.

Всего несколько дней было у графа Гарди, чтобы привести в порядок войско и отстроить укрепления, а потом долгая осада и… Бегство? Но бежать уже некуда. Два дня пути через лес, и снова начнется бескрайний океан.

Граф обманул барнейцев, ускользнув через болота, но через океан уйти невозможно. Оставались еще Ворота. И ключ, который Леонар носил на шелковом шнурке.

В роду Гарди этот ключ передавался по старшинству. Леонар остался последним в роду и получил ключ из рук своего умирающего дяди, графа Хорна Гарди.

В том страшном бою возле городка Гета Леонар потерял двух братьев и сестру, сражавшуюся в рядах дунгар как настоящий мужчина. Войско Гарди отступало, сич беспорядочно бежал в лес, и только дунгары, построившись в каре, организованно отходили вместе с последним графом…

– Капитан? – позвал Леонар одного из капитанов сича.

– Капитан Лонгай, мой господин, – представился тот.

– Лонгай, видите тот перешеек между болотами, который ведет прямо к лагерю?

– Да, мой господин.

– Какой он ширины, как вы думаете?

– Я знаю точно, мой господин, – тысячу двести локтей.

– Завтра его нужно пересечь канавой вон от того болота. Пусть барнейцы идут в обход, а мы будем обстреливать их с фланга. Не нужно облегчать им жизнь.

– Мы облегчим им смерть, мой господин. Завтра мы перекопаем перешеек.

Прошло еще несколько часов, и в уже спускавшихся сумерках показался двигающийся из леса обоз.

Мохнатые тяжеловозы с трудом тащили телеги, нагруженные до самого верха свиными тушами. Обоз двигался мимо повеселевшего графа Леонара, и тот, улыбаясь, повторял:

– Спасибо Надиру… Он спас нам войско…

Уже при свете костров началась разделка свиных туш, и воины-сич поедали еще теплые сырые потроха.

В огромных котлах готовили густой бульон. Он был нужен для отпаивания обессиленного сича, который умирал, лежа на земле.

Убедившись, что все в порядке, успокоенный граф в сопровождении старшего капитана Бирриса вернулся в замок. Во дворе вповалку спали верные дунгары, на всех крепостных стенах бдительно несли службу часовые. С фонарем в руках графа встретили Надир и повар Лумис.

– Ваша светлость, Лумис, – Надир указал кивком на повара, – приготовил вам хороший ужин из свежей дичи и рыбы. Позвольте, я провожу вас в покои, где мы накроем для вас стол…

– Конечно, Надир, с удовольствием воспользуюсь возможностью нормально поужинать. Показывай дорогу.

В бесконечных коридорах и на лестницах царил непроглядный мрак, расставленные вдоль лестниц карбидные фонари едва его рассеивали. Пахло старым камнем. Тени от проходящих людей плясали на стенах, и казалось, что из-за очередного поворота может показаться призрак.

Наконец Надир привел графа в господские покои, которые начинались с небольшого зала, ярко освещенного карбидными лампами. В углу, наполняя комнату теплом и красноватым светом, потрескивал камин. На столе стояли приготовленные приборы, а под белоснежными салфетками томились серебряные судки с горячей едой.

Вскоре граф Леонар и капитан Биррис уже сидели за столом. Надир и повар суетились вокруг, то подливая вина, то подкладывая на тарелки лучшие куски.

Наконец граф отодвинулся от стола и сказал:

– Даже не могу припомнить, когда я так вкусно ел. Благодарю тебя, Надир, и тебя… э…

– Лумис, ваша светлость, – подсказал повар.

– Да, и тебя, Лумис… Теперь, пожалуй, пора отходить ко сну.

– Пойду и я, – поднялся Биррис, – проверю посты, а потом тоже на боковую. Если вы не возражаете, ваша светлость, под утро я отправлю отряд наблюдателей.

– Да, капитан, и как можно дальше…

Когда Биррис ушел, граф поднялся из-за стола и, тяжело вздохнув, сказал:

– Покажи мне спальню, Надир, и тоже можешь отправляться отдыхать.

– Да, мой господин, но…

– Что такое?

– У меня есть для вас одно сообщение… Я думаю, это важно…

Граф посмотрел на повара. Перехватив взгляд господина, Надир пояснил:

– Лумис тоже знает, ваша светлость. Мы здесь все знаем.

– Хорошо, говори.

– Это касается Ворот, мой господин…

– Ворот? Ворот в мир Омри?

– Да, мой господин. Дело в том, что ваша светлость уже не является их хозяином…

– Как это может быть, ведь единственный ключ у меня? – С этими словами граф Леонар расстегнул мундир и снял с шеи заветный шнурок: – Вот он…

– Речь идет о другом, ваша светлость. Кто-то научился проходить через Ворота, не пользуясь ключом.

– Разве такое возможно?

– Мой дед Азис Надир говорил, что такое возможно, если знаешь сильный код-заклинание.

Леонар замолчал, обдумывая услышанное. Кто-то проник в мир Омри без ведома хранителей Ворот. Кому по силам преодолеть печать времени? Барнейцы? Нет, они слишком глупы и жадны. Империя трехпалых? Возможно, но они больше полагаются на сильный флот и полководческий талант своих магертов… Принц Циркус? Навряд ли. Он слишком занят укреплением своих границ и все последние годы провел в долгой войне с империей трехпалых… Магриб – слишком далеко… Облако Койт – вот та сила, которая могла проникнуть сквозь все запреты. Койтары спровоцировали много войн, но ни в одной из них не приняли участия. Они не любили открытого столкновения и всегда искали, кто бы сделал за них всю грязную работу.

– Облако Койт… – вслух произнес граф Леонар, стоя у камина и глядя на языки пламени.

– Больше некому, ваша светлость, – подтверждая выводы графа, произнес Надир.

– Откуда такая уверенность? – спросил, поворачиваясь к нему, Леонар.

– Иннамар Трехпалый увел через Ворота оставшийся сич. С ним были койтары, и они помогали пиратам при осаде Линструма.

– Им не нужны были свидетели, поэтому они штурмовали замок в надежде перебить всех… – предположил граф. – Скажу вам без обмана, верные мои слуги, что Линструм ожидает такая осада, какой вы еще не видели. Возможно, все мы погибнем от руки врагов или…

– Или? – подался вперед Надир.

– Или снова оставим барнейцев с носом, уйдя через Ворота…

Лумис и Надир переглянулись.

– Но, ваша светлость, сможем ли мы выжить в мире Омри?

– Сумеем ли мы выжить в чуждом для нас мире, я не знаю, но точно знаю одно – в нашем собственном мире нас ожидает верная смерть.

Лумис и Надир подавленно молчали.

– Ну-ну, не унывайте, возможно, нам посчастливится умереть в бою и мы не испытаем унижений изгнания, – приободрил их граф Леонар.

Посланные еще до рассвета наблюдатели к полудню дали о себе знать. Двое дунгар, едва живые от долгого бега, добрались до замка и, переведя дух, начали рассказывать о том, что видели. Граф Леонар разрешил им сидеть в своем присутствии, поскольку гонцы едва держались на ногах.

По их словам выходило, что войско одного из барнейских графов – Хендрика Одноглазого – движется по направлению к Линструму.