– А зачем ты ее Питеру давал?

– Но ты ведь тоже давал.

– Я давал свою кружку, а ты неправомерно распорядился чужой собственностью. Ты понимаешь, что преступил закон, козел ты долбаный?

– Но-но, босс, только без оскорблений!.. – возмутился Хорст.

– А разве я кого-нибудь оскорбил? – удивился Кулхард. – Я просто назвал долбаного козла долбаным козлом.

Хорст попытался еще что-то возразить, но Кулхард не дал ему раскрыть рта:

– Поднимайся из-за стола и тащи мне кофе из автомата. Мне и господину новому следователю. – Кулхард указал пальцем на Лойдуса и спросил: – Как твое полное имя?

– Ганс Фердинанд Лойдус.

– Ты слышал, Хорст Митчел Эви?.. Принесешь кофе мне и господину следователю – Гансу Фердинанду Лойдусу. Понял?..

– Конечно, мой фюрер, – кивнул Хорст, чувствуя свою вину за профуканную Питером чашку. – Сейчас принесу…

Когда он вышел, Лойдус просил:

– А что такое «фюрер», сэр?

– Откуда я знаю? Хорст изучал в университете историю древних миров и, бывает, вставляет какие-то неизвестные словечки, но я не обращаю на это внимания.

Рино Лефлер стоял возле увитой плющом беседки и смотрел на светящееся окно Биргит.

Собственно, это имя он дал ей сам, поскольку не знал настоящего, но как временное оно ей вполне подходило.

Рино посмотрел на часы. В данный момент Биргит смотрела новости, затем должна была пойти в ванную, а уже потом в своей спальне будет переодеваться ко сну.

Лефлер наблюдал ее только до пояса. Он мог бы забраться на крышу соседнего дома и рассмотреть другие волнующие подробности, но ему этого не хотелось. Всяческой грязи было достаточно и на службе, а Биргит являлась для него отдушиной – ведь по сути Лефлер был романтиком.

Именно поэтому бесплатных услуг проституток ему не хватало. Жрицы любви давали лишь небольшую передышку его телу, но душа продолжала терзаться и хотела настоящего томления, с переживаниями и высокой поэзией чувств.

Приглушенный ширмой свет погас. Это означало, что Биргит перешла в ванную. Сейчас струи теплой воды скользили по ее телу, и вместе с ними по нему скользило воображение Рино Лефлера.

Он мог проникнуть к Биргит в дом, когда ее не было, и поставить миниатюрную камеру в ванной комнате, но тогда бы исчезла тайна и Биргит превратилась бы в одну из тысяч красивых женщин, которые ежедневно встречаются на улицах Гринстоуна.

Из форточки на первом этаже выбрался здоровенный кот и на секунду отвлек внимание Лефлера. Кот пошевелил ушами и, не почуяв опасности, грациозно прыгнул на клумбу, чтобы справить нужду среди ароматов осенних цветов.

В ближайшем подъезде послышался шум, а затем под тусклым фонарем появился бездомный пьяница.

Лефлер посмотрел на него как на редкого зверя. За последние три года, когда пропажи людей в городе приняли катастрофический характер, количество бродяг резко уменьшилось, поскольку они оказались самой легкой добычей похитителей.

С трудом удерживаясь на нетвердых ногах, пьяница подозрительно осмотрел двор и, шатаясь, пошел по своим делам.

«Даже в свободное от работы время я остаюсь полицейским», – подумал Лефлер и снова сосредоточил свое внимание на окне Биргит. Теперь она вернулась в спальню и готовилась ко сну.

Рино поднял бинокль со встроенным структурным дешифратором и навел его на заветное окно. Подкрутив настройку, он остался один на один со своей Биргит.

Вот она сбросила халат, и сердце Рино застучало сильнее. До окончания шоу оставались мгновения – сейчас последует облачение в нежнейшую ночную сорочку, и тогда можно будет идти домой, но… возникла непредвиденная заминка.

Биргит держала в руках платье. Цвет его определить было невозможно, поскольку дешифратор такими возможностями не располагал, но в том, что это было платье, Лефлер не сомневался.

«Значит, у нее есть мужчина», – подумал он. Мысль эта не показалась ему новой. Рино допускал, что рано или поздно это случится, ведь Биргит очень привлекательна, однако он испытал что-то вроде шока. Сегодня он не был готов к измене своей романтической Биргит.

Постороннее движение снова отвлекло внимание Рино. Облегчившийся кот встал на задние лапы и терзал стену, оттачивая когти.

«Счастливый ты, усатая сволочь, – подумал Рино. – Небось тебя никто не похищает».

Неожиданно, черным клубком, по двору метнулся силуэт уличного пса, и вальяжный кот в одно мгновение взмыл к спасительной форточке. Собака бессильно лязгнула зубами и заскулила от досады, а кот, не показывая, что сильно перепугался, исчез в темном пространстве хозяйской квартиры.

«Да, – подумал Рино, – и у них тоже не все так просто».

Между тем Биргит уже надела платье и занялась прической. Судя по тому, с какой тщательностью она приводила себя в порядок, предстоящему свиданию придавалось большое значение.

Рино наблюдал за нею, стараясь больше не давать волю своим чувствам. Домой идти не хотелось, и он решил сопровождать девушку, сколько это будет возможно, пока не убедится, что ей ничто не угрожает.

Наконец свет в комнате Биргит погас, и спустя минуту она вышла из подъезда.

Рино Лефлер тут же оценил объект своего романтического увлечения. На Биргит был светлый жакет, темная юбка до колен и полусапожки из мягкой кожи.

Кроме сумочки Биргит держала в руках что-то вроде складного зонтика. Лефлер знал, что это всего лишь слабый плазменный шокер. Многие считали его подходящим средством для собственной защиты, однако Рино было известно, что на местах пропажи людей кроме личных вещей часто находили подобные приспособления, так и не уберегшие своих хозяев от похищения.

Оглядевшись, Биргит вышла со двора на улицу, и Лефлер, незаметно отделившись от беседки, последовал за ней.

Несмотря на довольно раннее время – стрелки на часах Рино показывали без четверти десять, – машин было совсем немного. Поймать такси в этот час было довольно проблематично, и Биргит отправилась пешком, иногда оглядываясь и стараясь побыстрее пройти те места, куда не добирался свет уличных фонарей.

«Это тебе не центр города, – сказал про себя Рино, видя беспокойство девушки. – Это Виллидж-Энд, где много зелени и деревьев, но мало света и порядка».

Этот район города считался одним из самых экологически чистых, однако за это удовольствие местным жителям приходилось платить меньшей безопасностью. Множество пустынных аллей и оставшихся от старого парка островов леса скрывали не только любителей разбойничать на темных улицах, но и тех, кто уже не первый год держал в страхе городских жителей.

Из пивной, на пересечении Остин-Драйв и Двадцать четвертой улицы, вышли трое подвыпивших мужчин. Заметив Биргит, они весело замахали ей руками и попытались перейти улицу. Однако компания действовала несогласованно – все тянули в разные стороны. В результате Биргит продолжила движение к центру, с деланой небрежностью помахивая зонтиком-шокером.

Возле Дворца правосудия, сумрачного здания с высокими темными окнами, прогуливались десятка полтора старушек из клуба «Дети Марианны». Вокруг них, словно собаки, охраняющие стадо овец, следовали четверо вооруженных охранников из частного агентства.

Старушки вели между собой неспешные беседы и вспоминали прошлые времена, когда гулять по городу можно было не боясь.

Заметив Биргит, охранники на минуту отвлеклись от своих обязанностей и проводили взглядами ее стройную фигуру.

Дойдя до очередного поворота, девушка остановилась в раздумье. Рино понял причину ее сомнения. Биргит следовало принять решение – идти ли ей через массив старых построек, по узким, мощенным булыжником улочкам, что значительно сокращало ее путь, или продолжать держаться достаточно освещенной Остин-Драйв.

Биргит размышляла совсем недолго и решительно двинулась по короткой дороге.

«Рисковая девчонка», – усмехнулся про себя Рино и, поправив кобуру пистолета, следом за Биргит перешел пустынную улицу.