Йода в доме услышал стоны и поспешил к двери.

Люк очнулся, удивленно оглянулся и увидел встревоженного учителя, который смотрел на него из дома.

– Не могу выкинуть из головы видения, - сказал Люк. - Мои друзья… они в беде… и я чувствую, что…

– Люк, ты не должен идти, - сказал Йода.

– Но Хан и Лея погибнут, если я не пойду.

– Ты этого не знаешь, - это был шепот Бена, который начал материализоваться перед ними. Мерцающая фигура в темных одеждах стояла и обращалась к Люку.

– Даже Йода не может увидеть их судьбу.

Но Люк был глубоко встревожен и принял решение.

– Я могу помочь им, - настаивал он.

– Ты еще не готов, - тихо произнес Вен. - Тебе нужно еще многому научиться.

– Я чувствую Силу, - сказал Люк.

– Но не можешь ее контролировать. Эта стадия опасна для тебя. Ты не полностью защищен от соблазнов Темной Стороны.

– Да, да, - добавил Йода. - Слушай Оби Вана, юноша. Дерево. Помнишь неудачу в дереве?

Люк припомнил это. Но в то же время чувствовал, что этот случай дал ему немалую силу и понимание.

– Я многому научился с тех пор. И я вернусь, чтобы закончить. Я обещаю это, Мастер!

– Ты недооцениваешь Императора, - сурово сказал ему Бен. - Именно ты ему нужен. Вот почему захватили твоих друзей.

– И поэтому я должен идти.

Кеноби был мягок.

– Я не отдам тебя Императору, как когда-то отдал Вейдера.

– Нет.

– Лишь полностью подготовленный Джедай, имеющий союзником Силу, может состязаться с Вейдером и Императором, - убеждал Бен. - Если ты закончишь тренировки сейчас, то ты выберешь быстрый и легкий путь, как Вейдер, станешь слугой зла, и Галактика еще глубже погрузится в пучину ненависти и отчаяния.

– Остановить надо их! - вмешался Йода. - Ты слышишь? От этого все зависит.

– Ты - последний Джедай, Люк. Ты - последняя наша надежда.

Будь терпелив, и… - И пожертвуй Ханом и Леей? - спросил юноша.

– Если цель тою стоит, - сказал Йода. - Да.

Огромная боль охватила Люка. Он не был уверен, что может принять совет двух великих учителей своими чувствами. Его друзьям грозила опасность, и он должен был спасти их. Но учителя считали, что он не готов, что может оказаться слабым перед Вейдером и Императором, что он может причинить вред себе и друзьям и, возможно, навсегда потеряется на тропе зла.

Но как он может размышлять о таких вещах, когда Хан и Лея были реальны, и они находились в плену? Как мог он позволить себе размышлять о грозящих опасностях, в то время как друзья находились под угрозой смерти?

Больше для него не существовало вопроса, что делать.

На следующий день, когда взошло солнце, Р2Р2 забрался в свой карман за креслом Люка в кабине крестокрыла.

Йода стоял на одном из тюков со снаряжением, глядя, как Люк затаскивает тюки в брюхо машины.

– Я не могу защитить тебя, Люк, - донесся голос Бена Кеноби, когда его фигура приобрела четкие очертания. - Если ты должен встретиться с Вейдером, ты должен сделать это один раз. Раз уж ты принял решение, я не могу вмешиваться.

– Я понимаю, - тихо ответил Люк. Затем повернувшись к роботу: Р2, заводи конвертеры тяги.

Р2, уже включивший всю аппаратуру, радостно засвистел. Он был счастлив покинуть этот мир; вот уж, действительно, не место для роботов.

– Люк! - наставлял Бен. - Используй Силу для познания и для защиты, но не как оружие. Не поддавайся ненависти или гневу. Это путь на Темную Сторону.

Люк кивнул, слушая вполуха. Его мысли были далеко и касались трудностей, которые поджидали его совсем скоро. Он должен был спасти друзей. Он забрался в кабину и оттуда посмотрел на маленького Учителя Джедаев.

У Йоды поступок ученика вызвал глубокую озабоченность.

– Силен Вейдер, - зловеще предупредил он. - Облаком скрыта твоя судьба. Помни о том, чему ты научился. Замечай все! Это спасет тебя!

– Буду помнить, мастер Йода, - сказал Люк. - Я буду помнить, и я вернусь, чтобы закончить то, что начал. Даю вам слово.

Р2 закрыл кабину, и Люк включил двигатели.

Йода и Бен Кеноби смотрели, как удаляется истребитель.

– Говорил тебе я, - с сожалением произнес Йода, когда истребитель поднялся в небеса. - Теперь будет еще хуже…

– Этот мальчик - последняя наша надежда, - голосом, полным чувства, отозвался Кеноби.

– Нет, - сказал Йода, и в его больших глазах было сияние знания. - Есть и другая.

Йода поднял голову, глядя в небо, где становился едва различимой точкой корабль Люка.

Чубакка думал, что сходит с ума. Потолок его камеры был раскален так, что едва не выжигал чувствительные глаза вуки. Даже огромные ладони и мохнатые руки, прижатые к лицу, не могли защитить от света. В довершение, в камеру ворвался высокочастотный свист. Чубакка ревел, но его гортанные крики тонули в душераздирающем визге.

Вуки метался по подземелью. Жалобно скуля, он отчаянно бился о стены, пытаясь вызвать кого-нибудь, кто придет и освободит его. Неожиданно визг прекратился и свет погас.

Чубакка неуверенно отшатнулся назад, затем вновь подошел к стене, чтобы послушать, не идет ли кто-нибудь к нему. Но стена не пропускала звуков, и, придя в бешенство, Чубакка ударил в нее огромным кулаком.

Но стена оставалась невредимой, непроницаемой, и Чубакка понял, что нечеловеческой силы вуки недостаточно, чтобы разрушить ее. Отчаявшись выбраться на свободу, Чубакка вернулся на койку, где лежала коробка с частями ЗПиО.

Поначалу хмуро, потом с большим интересом, вуки стал копаться в коробке. Ему в голову пришла мысль, что расчлененного робота можно попытаться смонтировать. Не только пройдет время, но к тому же ЗПиО может оказаться полезным помощником.

Он поднял позолоченную голову и вгляделся в потухшие глаза. Затем пролаял несколько ободряющих слов, словно хотел подготовить робота к возвращению к жизни - или к разочарованию невозможности удачи ремонта.

Затем, очень деликатно для существа его размера и силы, гигант вуки приставил голову к бронзовому торсу. Он стал терпеливо экспериментировать с соединениями проводов. Свои навыки в механике он оттачивал при ремонтах на "Тысячелетнем Соколе" и поэтому не испытывал уверенности, что сумеет справиться с этой тонкой работой. Чубакка перебирал и соединял провода, копаясь в сложном механизме, и вдруг глаза ЗПиО осветились.

Робот испустил утробный стон. Он не был похож на обычный голос ЗПиО, он был низок и так тих, что слова были неразличимы.

Иммм… пииииир… иииии… аллл… ссторрр… ммм… трвв…

Чубакка, пораженный, почесал мохнатую голову и стал пристально рассматривать разбитого робота. Появилась идея вставить один из проводов в другое гнездо. И тут же ЗПиО заговорил нормальным голосом. То, что он сказал, было взято из плохого сна.

– Чубакка! - закричала голова ЗПиО. - Осторожно, имперские штурмовики прячутся в… - он замолчал, вспоминая, что с ним случилось, затем вскричал: О! В меня стреляли!

Чубакка сочувственно покачал головой. Все, что он смог сделать - это попытаться собрать воедино остатки ЗПиО.

Очень возможно, что Хан Соло кричал первый раз в жизни. Никогда еще он не подвергался таким изощренным пыткам. Он был привязан к платформе, которая поднималась под полом под углом примерно в сорок пять градусов. По телу его бежал ток невероятной силы, который пускали с короткими интервалами. Он корчился, пытаясь освободиться. Но сил было так мало, что их хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании.

Снаружи камеры пыток Лорда Вейдера поджидали Боб Фетт, Ландо Калриссиан и помощник администратора.

С явным разочарованием Вейдер обернулся к Бобе Фетту.

– Свободный охотник! - обратился он к человеку в серебряном шлеме с черной меткой. - Если ты ждешь награды, то жди ее до тех пор, пока я не поймаю Скайуокера.

Самоуверенного Боба Фетта эта новость, похоже, не встревожила.

– Я не спешу, Лорд Вейдер. Но мне бы хотелось, чтобы Хан Соло не был изувечен. Джабба Хатт заплатит за него вдвойне, если он будет жив.