– А… – разочарованно протянул он. – Можно, конечно, и полечиться, да долго продержат. Не люблю я без дела лежать… – И спросил с надеждой: – А если в больницу положат, за вытрезвитель будут штрафовать или нет?

– Зачем же больного человека штрафовать? Конечно, нет, – ответил Чернов, усмехнувшись про себя тому, что Мартьянов сам помог ему выйти из затруднительного положения.

– И то правда! – обрадовался Мартьянов. И согласился, как будто делал одолжение: – Не вредно, конечно, денька три-четыре и подлечиться. Говорят, если болезнь сразу захватить, так быстро поправляются…

…Через час Мартьянова поместили в городскую больницу. Чернов позаботился о том, чтобы его приняли как настоящего больного. Главный врач больницы пообещал, что анализ группы крови Мартьянова представит Чернову не позднее двенадцати часов дня.

На утренней оперативке Чернов попросил участковых продолжать устанавливать приезжих людей, которые вызывали подозрения. А молодому участковому по центральной зоне города посоветовал сделать подворный обход с целью установления возможных свидетелей. Да и остальных просил не упускать этого из виду.

– Не забывайте, что ночная смена на заводе заканчивается в час ночи, и рабочие уходят во все концы города. Так что спрашивайте обязательно каждого.

После оперативки почувствовал, как всего сковала усталость. Ноги стали ватными, глазам было больно от яркого дневного света.

Начальник спросил:

– Ты не заболел?

– Нет, конечно, но башка чугунная. В общем, прибалдел немного от сегодняшней ночи.

– Иди поспи хоть пару часов. Кому ты такой нужен?

– Ладно. Только сначала Васюкову накажу кое-что по заводу сделать.

После разговора с Мартъяновым, из которого Олег Владимирович узнал, что ботинки тот получил на заводе с комплектом спецодежды, ему пришла в голову мысль поинтересоваться, какую обувь выдают там сейчас. Если по-прежнему – ботинки, то ясно, что кражу мог совершить кто-нибудь из заводских.

Но, чтобы не сузить поиски преступника, Олег Владимирович наказал Васюкову обзвонить и другие производственные предприятия, где рабочие также получают спецодежду. Сам он, например, знал, что в конторе связи монтерам выдают сапоги, так как им приходится иметь дело с когтями. А рисунок подошв рабочих ботинок и кирзовых сапог почти не различается. Так что пренебрегать ничем нельзя.

Когда собрался уходить домой, зазвонил телефон. Взяв трубку, услышал голос заведующего горторготделом.

– Олег Владимирович! – кричал тот, словно Чернов находился по крайней мере в Москве. – Получали мы папиросы «Дели» четыре месяца назад. Цена – двенадцать копеек. Сам не курю, не знаю, но папиросы – барахло, наверное, если судить по цене… – И спросил сразу: – Чем могу быть полезен еще?

– Спасибо большое! – тоже закричал Чернов. – Вы даже не представляете, как нам помогли!..

Положив трубку, сказал Васюкову, стоявшему у стола:

– Наш наблудил, нижнесергинский. Были папиросы «Дели» в продаже четыре месяца назад, причем в десятиштучных пачках, какую мы нашли на чердаке магазина. Искать его надо, Васюков! Кровь из носу, чтобы вот как искать! И папиросы тоже. Видимо, завалялись они в какой-то забегаловке. Пускай участковые облазят все прилавки, какие есть в Нижних Сергах! Понял?..

Васюков уже давно все понял. Но он никогда еще не видел своего начальника таким возбужденным. Ведь Чернов был человеком удивительного спокойствия. А тут вон как разошелся: аж искры из глаз сыплются,

И посоветовал заботливо:

– Шел бы ты домой поскорее, Олег Владимирович. Падешь ведь так-то, как загнанная лошадь.

– Иду, иду, – успокоил его Чернов.

Проснулся как от толчка. Сначала показалось, что за окном уже вечер, поэтому со страхом схватился за часы.

Было три часа дня.

Охватило негодование на себя. Лихорадочно оделся и выскочил из дома, отмахнувшись от жены, предложившей обед, словно она была виновата в том, что он проспал. Бежал в горотдел, прикидывая на ходу, как лучше распределить время до отхода вечернего автобуса на Свердловск. На этот раз решил съездить в научно-технический отдел сам.

В своем кабинете застал одного Щипахина. Спросил:

– Как им там наша кражонка нравится?

– Нравится, – ответил Щипахин. – Завидуют, можно сказать: у них самих такой давно не бывало.

– Из больницы были с анализом?

– А вот – перед тобой лежит, – показал Щипахин на зелененький листок около письменного прибора.

– Хорошо. А ботинки Мартьянова принесли?

– Алферов у дежурного оставил, говорят, Еще до обеда.

– Штокина в горотделе нет?

– Все участковые нашим делом заняты.

Чернов сам сходил в паспортное отделение и узнал, где судился Угораев. Оказалось, в Свердловске. Хотел поинтересоваться его делом на месте.

К автобусу поспел кое-как.

Уже подъезжая к Свердловску, понял, что сегодня в научно-технический отдел безнадежно опоздал.

Было жалко терять целый вечер, но успокоил себя тем, что все сделает завтра с самого утра и успеет вернуться в Нижние Серги к вечеру.

Утром был первым посетителем научно-технического отдела. Эксперты, осмотрев ботинки Мартьянова, сразу сказали, что к следам они не подходят. После этого пожалел, что сдал на анализ кровь: только время терять. Раз ботинки не подходят, то, значит, и в магазине он не был, откуда же появиться там крови?

Промаялся в ожидании результатов исследования и был озадачен, что группа крови совпала с той, обнаруженной на клочке оберточной бумаги.

Неужели прав Вишняков, утверждавший, что Мартьянов мог оказаться помощником преступника? Может, он на чердаке сидел?

Но переживать не было времени. Чернов заспешил в народный суд Чкаловского района, где последний раз судился Угораев за государственную кражу, и опоздал: нарвался на обеденный перерыв.

Проболтался по коридору почти час, посидел на всех скамейках, проклиная порядки большого города: у себя, в Нижних Сергах, давно можно было сбегать домой за секретаршей и вытащить ее из-за стола, если дело требует…

Наконец получил толстую увесистую папку и после первых же листов отыскал протокол места преступления: так и есть – кража из склада промтоварного магазина на окраине города и с разбором дымохода!

Пробежал опись документов. Чкаловский суд – четвертое уголовное дело Угораева. Наскоро просмотрел приобщенные к нему приговоры по прежним преступлениям: одни государственные кражи – магазины, столовые, склады. И все – через дымоход. Сделал необходимые выписки и понял, что позвонить в Нижние Серги до автобуса не сможет. Побежал прямо на автостанцию. Сидячих билетов в кассе не застал. Поэтому не стал брать никакого, а поехал по удостоверению…

В автобусе лихорадочно соображал, как изобличить Угораева. Он уже не допускал мысли, что кражу совершил кто-то другой. Но в голове все перепуталось, Знакомы ли Угораев с Мартьяновым? Откуда в магазине кровь Мартьянова? Где могут находиться краденые вещи? Если их не найти, преступника почти невозможно изобличить. Курил ли, наконец, Угораев папиросы «Дели» и где их покупал? А вдруг он вообще некурящий?! Предполагал самое худшее для себя и старался найти из любого положения какой-то выход.

В Нижних Сергах остановил автобус напротив горотдела и, вбежав к дежурному, спросил:

– Где Штокин?

– На заводе, говорят, – ответил тот и удивился, что Чернов выскочил от него, забыв на столе портфель, с которым вошел.

Время перевалило за пять. В проходной сказали, что ночная смена уже прошла на завод. Штокина не было видно. Где работает бригада грузчиков, Чернов не знал, а в конторе уже все разошлись. У кого спрашивать?..

Наконец появился веселый Штокин. Он выходил из заводской столовой.

Еще издали сообщил:

– Нашел папиросы!

– Где? – спросил Чернов. В горячке он и забыл про них.

– В столовском буфете. Пришло в голову спросить, были ли в продаже. А буфетчица говорит, что лежало пачек тридцать, преть начали уже – никто не брал. А в субботу не могла завести со склада других, так за два дня все выкурили.