Калика постучал посохом в стену. Томас слышал, как в голосе калики послышались не свойственные мудрости нотки:

– А, была не была!

Томас зажмурился, отступил подальше. Калика мощно ударил острым концом в стену. Свет вспыхнул ярче, затем из-под ног послышался далекий рокот. Стены шевельнулись, затрещали. Посыпалась каменная крошка. Томас слышал, как вся гора содрогается, постанывает.

Внезапно впереди затрещало, блеснула полоска света. Калика вскрикнул:

– Быстрее!

Томас бросился за ним, к ногам будто привязали крылья. Они выбежали на свежий воздух, следом заворчало, грохнуло, и устрашенный Томас увидел, как их проход завалила огромная глыба. Сверху рухнула целая скала, а камни продолжали валиться, образовывая широкую каменную насыпь.

Пришлось подобно горным козлам скакать через валуны, у Томаса начали подгибаться колени. Сзади затихал грохот, но тяжелое пыльное облако по-прежнему стояло недвижимо, как красноватая стена гранита.

Томас спросил хрипло:

– Что значит «была не была»?

– Заклятие, – ответил калика странным голосом. – Я не знал, помню ли еще… Мы либо выскочили бы, либо нас бы задавило.

Томас зябко передернул плечами. Железо звякнуло. Дрогнувшим голосом спросил:

– Надо ли было так…

– Ты ж сам сказал, что без Яры тебе не жить.

– А тебе зачем рисковать?

Калика уже брел между камнями, ответил, не оборачиваясь, голос прозвучал с прежней странной беспечностью:

– Не знаю. Просто иной раз: а, пропади оно все!

Томас огляделся по сторонам. Горы вздымались, как заостренные мечи, калика кивнул на едва заметную тропку, что вела вниз:

– Уже близко.

Томас спросил удивленно:

– А чего мы ломились сквозь гору, как два кабана через хлебное поле? А перелететь эти горы?

– Пока это никому не удавалось, – ответил калика.

– А ты пробовал?

– Нет, – ответил калика, не заметив оскорбительного для мужчины подозрения в трусости. – Да и зачем? Умный гору обойдет.

– Гм…

Он шагнул за каликой, далеко-далеко послышался грохот обвала. Оглянулся, вроде бы ничего необычного: только и того, что стена дальнего ущелья пошла паутиной трещин, вспучилась, словно гигантский нарыв. Беззвучно-огромные куски камня, целые скалы обрушились вниз, а в темном проходе возникла сгорбленная фигура. Человек отшатнулся, закрыл лицо ладонями, ослепленный, попятился в темноту. Запоздало донесся тяжелый грохот, глыбы рушились на дно, раскалывались в щебень.

Калика уже спускался, Томас успел еще раз увидеть в темном проходе гиганта. Теперь тот бережно прижимал к груди собаку, лицо прятал в ее шерсти, двигался вслепую.

Донесся слабый крик. В долине мелькнула легкая фигурка. Женщина неслась в сторону расколотой горы как стрела, коса расплелась, черные волосы трепало ветром, а руки женщины едва не отрывались, пытаясь обогнать хозяйку.

Выступ закрыл их, но улыбка еще долго не сходила с сумрачного лица рыцаря.

– Хоть они, – прошептал он.

Калика услышал, буркнул:

– Ты что там шепчешь?

– Пусть хоть они, говорю.

– Нашел сопереживальцев, – проговорил калика с издевкой, но Томас слышал, как голос друга потеплел. – Странно, что ничто и никто ему не мог помочь, а ты вон… одним словом.

Томас сказал счастливо:

– Зато каким! Твоими заклинаниями только сапоги вытирать такому слову! Да оно и не ходит в сапогах.

– Уже близко, – подбодрил Олег. – Вон по той тропке опустимся вниз. Там, в благодатной долине, нас ждет ответ.

Томас, изнемогая под тяжестью доспехов, назло поддал ходу, даже обогнал, благо дорога вот-вот пойдет наконец вниз. Калика слышал лишь тяжелые шаги, пыхтение, громыхание железа. Затем грохот затих, слышалось только надсадное сопение, а когда калика свернул за угол, услышал голос рыцаря:

– Этого парня зовут Ответ?

Дорога круто пошла вниз, среди зелени виднелись кусты и ручей, но дорогу загородил тяжелый воин в полтора человеческих роста. Справа поднималась отвесная скала, слева в двух шагах от края каменной плиты открывался обрыв. Воин в отличие от горных великанов был в тяжелых доспехах странной ковки, как отметил Томас, издали чувствуется их невероятная прочность, рогатый шлем надвинут на глаза, глаза круглые, как у орла. В одной руке держит меч, длинный и с голубоватыми знаками по лезвию, а в другой руке щит – огромный, в половину роста воина, целиком из металла.

Что-то насторожило Томаса именно в щите, хотя сам воин выглядел настоящим зверем.

– Я думаю, он нас не пропустит.

– Похоже, – согласился калика сухо.

Томас подобрал камень с куриное яйцо, быстро и без размаху швырнул в сторону воина. Тот не повел глазом, оставался недвижим, но в последний момент щит с непостижимой скоростью дернулся вверх, звонко стукнуло. Томас успел увидеть брызнувшие в стороны осколки.

– Ну и что? – поинтересовался калика.

– Чересчур быстро, – сказал Томас. – Давай попробуем вместе.

Они подобрали по камню, калика взвесил на ладони настоящий валун, Томас видел, как он примеривается, оценивает взглядом расстояние.

– Бросим разом, – предложил Томас. – Ты в ноги, я в голову… Бросили!

Два камня вылетели из их рук с шуршанием, будто неслись по верхушкам пшеничного поля. Томас зря опасался, что калика не добросит: его камень даже чуть опередил, но воин по-прежнему стоял недвижимо, в круглых глазах была насмешка. И опять лишь в самый последний миг щит рванулся вниз, затем в неуловимое мгновение поднялся вверх, треск камня Томаса слился с гулом, который прокатился от удара булыжника. Осколки сухо ударили в каменную стену, а воин опустил щит краем к ноге, стоял надменно и вызывающе, загораживая дорогу.

– Не могу поверить, – прошептал Томас со страхом в голосе. – Он двигает щитом со скоростью молнии!

– Шустрый, – согласился калика.

– Только и всего?

– А чего тебе?

Голос отважного рыцаря дрогнул:

– Я слыхивал про меч, что сам двигается, охраняя хозяина. Может летящую стрелу перехватить, падающее перышко рассечет, только бы не упало на хозяина! Но то меч, а это – щит. Как-то глупо.

Калика смотрел с удивлением. Вздрогнул, словно вынырнув из океана воспоминаний.

– Меч?.. Ах да, который потом в орало… Ну, меч и щит всегда ноздря в ноздрю. Как только начинают ковать мечи покрепче, тут же в другом месте совершенствуют и щиты. Это и есть прогресс.

Томас проговорил тоскливо:

– Это ж магия.

– Она, – сказал калика несчастливым голосом, – будь неладна.

Томас прошептал осевшим голосом:

– Ты что же… сам не поволшбишь? Тебе ж все одно гореть в аду!

– Да и ты, – огрызнулся Олег, – вроде бы сам туда рвешься.

– Я лучше паду, как дохлый, но гордый конь, чем вернусь, как живой, но трусливый бобер! Или даже сверну с дороги.

Калика вытянул шею, заглядывая за край пропасти.

– Да, сворачивать не стоит. А вернуться можно. Мудрый разве прет напролом?

Томас сказал сердито:

– Разве я похож на мудрого?

– Да с тобой и я уже не похож, – вздохнул калика. – Иначе разве бы пошел?

Томас настороженно посмотрел на топор в руке калики. Топор невелик, средний такой, лезвие блестит на солнце, на длинной прямой рукояти нелепый крюк, свою ж руку можно поранить. Глупое оружие диких русов.

– Его так не достать, – объяснил Олег. – Сколько ни кидай, хоть скалы из катапульты, хоть быстрые молнии, щит все отобьет.

Томас спросил с надеждой:

– Так ты его… магией?

Олег сурово покачал головой:

– Тогда нам вовсе туда не добраться.

– А как?

– А по-деревенски.

Он примерил топор к руке, подбросил, поймал за рукоять, затем отступил на шаг, глазом отметил расстояние до воина.

– А это отобьешь, хлопец?

Взмахнул широко и мощно, топор вырвался, как брошенный пращой камень. На миг Томасу почудилось, что воин либо не успеет вздернуть щит, ибо топор летит в голову, либо топор прошибет щит насквозь…

Но щит неуловимо быстро, глазом не увидеть, дернулся на вершок выше. Глухо стукнуло. Томас застонал от досады. Олег удивился: