Скиф прислушался, сказал с беспокойством:

– За нами погоня!

Олег, раздраженный, что глупую мысль никто и никогда не прерывает, хотя глупые мысли так и лезут, зато умную перебьет всякий, буркнул:

– Да.

– Что «да»?

– Погоня, да.

Скиф посмотрел с подозрением в неподвижное лицо этого странного человека.

– Тебя это не тревожит?

Олег рассерженно проворчал:

– Зачем беспокоиться по мелочам? Есть дела поважнее. Мой чалый что-то прихрамывает. То ли ногу сбил, то ли колючка… Как думаешь?

– Прикидывается, – ответил Скиф зло. – Я и то заметил, что у тебя конь – хитрюга. Ты на звезды смотришь очень часто, а что под тобой – хоть иногда замечешь?

– Подо мной седло, – ответил Олег рассеянно. Он коснулся пальцами луки седла. – Эт седло…

Скиф с подозрением всматривался в его лицо, но странный человек в самом деле углубился в думы, будто погоня и не погоня вовсе, а так, пустячок вроде каркающей вороны. На самом же деле в том отряде, судя по облачку пыли, не меньше чем полсотни человек.

Они проехали в прохладной тени высокой горы, тут же опалило зноем, а впереди показалась еще одна роща. Скиф оживился, чутье подсказывает, что там обязательно родник с ледяной водой, а под теми старыми деревьями полно сухих веток, можно сразу костер, зайцев освежевать, и на угли…

Едва слышный конский топот стегнул по нервам, как пучком крапивы. Он подобрал поводья, оглянулся, но придвинувшаяся гора скрыла облако пыли. А спереди… из-за рощи выметнулся с десяток всадников на легких конях.

Всадники неслись весело, наперегонки. Сперва не усмотрели бредущих шагом двух всадников, но передний вскрикнул, указал в их сторону плетью. Скиф видел, как все слаженно повернули коней.

Он зарычал, потащил из петли боевой топор. Под темной от солнца кожей прокатились шары мускулов, плечи раздвинулись, а руки прямо на глазах стали вдвое толще.

– Вот теперь мы им покажем!

– Их всего-то ничего, – обронил Олег равнодушно.

Скиф подбросил топор, тот блеснул в воздухе блестящим лезвием, дважды перекувырнулся и, как в мокрую глину, влип в широкую ладонь хозяина. Скиф хищно оскалил зубы, глаза уже выбирают, кого разрубить молодецким ударом, кого сорвать с седла, кого сбить конем…

Олег поморщился: все эти дурацкие махания мечами и топорами – ничто. В его сумке магический жезл, которым он не пользовался уже сколько лет, этот жезл способен смести с лица земли целую армию. Даже в руках простого мага сметет, а ему так и вовсе достаточно сделать движение дланью. А то и двумя пальцами. Можно даже одним, неспешно, этот горячий воин даже не поймет, что случилось и почему десяток сильных и здоровых головорезов превратились в жаб, в сухие листья, просто в пыль, что тут же развеется под ударом ветра.

Скиф начал выдвигаться вперед. Олег остановил его брезгливым движением:

– Погоди.

Скиф посмотрел на него с недоверием.

– Там их десяток… нет, даже пятнадцать человек!

– Да какая разница, – ответил Олег усталым и злым голосом, ведь мысль все-таки ускользнула, а додумался или почти додумался до чего-то очень важного.

– Десять или пятнадцать?

– Да хоть сотня, – ответил Олег.

– Так доставай же лук! – закричал Скиф.

– Лук? – удивился Олег.

Всадники неслись в их сторону, как стая волков, загоняющих двух туповатых оленей. Трое нацелились прямо на рыжеволосого, что впереди, еще один держал взглядом Скифа, а остальные ушли в стороны, наддали, стараясь замкнуть кольцо до того, как сшибутся передние.

Олег поднял руку, сказал Слово. На лицах всадников он рассмотрел злобные усмешки. Кони несутся все так же галопом, из-под копыт выстреливают струйки желтой, как золото, пыли, вылетают мелкие камешки. Олег повторил Слово, дополнил жестом. Всадники даже не заметили страшного удара, который должен был смести их с лица земли, несутся все так же, а в руках, сжимающих мечи, теперь появились арканы.

Олег в тревоге сказал Слово вслух, громко, собрал в кулак волю и метнул навстречу всадникам. Кони мчались, как стадо огромных кабанов, Олег с непониманием смотрел на злые торжествующие лица…

Скиф заорал за спиной:

– Да хватайся же хоть за палку!

Олег увидел оскаленные конские морды, перекошенные злобные лица всадников, торжествующие. Успел выкрикнуть Злое Слово, обеими руками ухватил пространство и отшвырнул от себя. Раздался грохот, блеснуло синее небо, страшно ржали кони, в голове был грохот, лавина падающих камней…

Над ним стремительно поплыло небо с мелкими облачками. По бокам неслись блестящие от пота конские тела. Копыта бьют в землю совсем близко от его лица, забрасывают комьями сухой земли, а во всем теле боль, что растет и растет…

В голове гудело, мысли сталкивались угловатыми комьями. Он наконец сообразил, что тугая петля аркана захлестнула его поперек груди, прижав и локти. Сейчас его тащат как бревно за скачущими конями. Снизу больно бьют все бугорки, неровности, пыль забила легкие, в горле саднит. Позади отдаляются крики, дикое ржание и звон железа.

Волчовка на спине разогрелась. Его тащили с такой скоростью, что он иногда взлетал на воздух и тогда ударялся с такой силой, что кости трещали, а обрывки мыслей слипались в тугой вязкий ком. Всадники на скаку перекрикивались, Олег видел, что в его сторону никто не метнет и взгляда: дело сделано, никуда не денется.

Его волочило как бревно. Он отчаянно задирал голову, чтобы не снести кожу о твердую сухую землю, в черепе как будто работал камнедробилка: грохот, стреляет острыми осколками, а в груди холодное отчаяние: почему же так вдруг подвела магия, ведь так просто смести нападающих единым словом!

Дважды его подбрасывало, переворачивался на грудь, снова изо всех сил задирал голову, едва не ломая шейные позвонки, чтобы не волочиться лицом по твердой сухой земле, начинал отчаянно извиваться, снова переворачивался на спину.

Мелькнула мысль, что можно бы попытаться что-то сделать, Мрак на его месте уже нашел бы способ, как освободиться, а потом и перебить всех этих на конях голыми руками, а он хоть и не Мрак, но долго шел рядом с Мраком, чему-то да научился…

Но отчаяние от непонятного поражения, страх, недоумение, и он сделал первую жалкую попытку как-то начинать освобождаться без магии, когда стук копыт стал тише, его уже не подбрасывало так, что пролетал по воздуху и падал на землю далеко от того места, где взлетел…

Кони остановились. Один всадник соскочил, легко перехватил ножом веревку, стягивающую руки и плечи пленника, рывком заставил подняться. Олег встал, перед глазами плыло, качалось, его тошнило.

– Здоровый, – сказал всадник оценивающе. – Смотри, какие мышцы!.. Явно уже ломал камни.

– А где второй? – донесся из-за спины другой голос.

– Тащат… Тот из воинов. Если этот явно топора в руках не держал, даже плотницкого, то второй крепкий орешек! Если бы не молотом со спины, то не знаю, не знаю… Троих успел, гад… И покалечил двоих. Я б его на месте кончил, если бы не строгий наказ Хозяина.

– Ты что? – сказал первый испуганно. – Даже думать о таком не смей! Это мы можем гибнуть, но не рабы!

Избитое о дорогу тело стонало и ныло. В боку при каждом вздохе остро кололо. Сердце захлебывалось кровью, булькало. Его трясло, а ноги, напротив, одеревенели и превратились в две неподвижные колоды.

Всадники гоготали, смотрели презрительно, но вражды на их лицах он не видел. Смотрят как на очередную дикую козу, пойманную в степи. Похоже, это не те, которые следили за ними. Даже так: убегая от одних, угодили в лапы к другим. Но этим нужны только пленники. Даже не пленники, а рабы для каких-то работ…

Застучали копыта. Трое всадников приволокли Скифа. Тот уже почти ухитрился освободиться от петли, а едва всадники остановились, вскочил на ноги: яростный, озверевший, с безумием в глазах…

Олег вскрикнул:

– Скиф!.. Я здесь. Не двигайся.

Всадники в самом деле уже занесли мечи над головой буйного пленника. Скиф затравленно огляделся. На него смотрели оценивающе, как на молодого быка, которого удалось поймать в дикой степи, но еще не решили, приучать ли к ярму или же пустить на мясо.