– Интересное, – сдержанно ответила Настя. – Но лучше бы ты купил себе новую машину. У меня сердце разрывается смотреть, как ты впихиваешь свой двухметровый организм в крошечный «москвич».

– Значит, мое предложение тебя не заинтересовало, – констатировал Леша. Настя автоматически отметила, что голос у него почему-то не огорченный, но, увлеченная мыслями о Галактионове, не придала этому значения. А зря.

– Есть другой вариант, – спокойно продолжил он. – Ты не едешь отдыхать, но на эти деньги мы покупаем тебе компьютер. Хороший мощный компьютер с большой периферией и пакетом программ. Принтеры, сканеры – словом, все, что нужно тебе для работы.

Настя споткнулась и остановилась. У нее от радости даже дыхание перехватило.

– Лешик, миленький, ты правда можешь купить мне компьютер? Леш, хочешь, я за тебя замуж выйду? Ты лучше всех на свете!

– Прекрати, – он шутливо нахмурился. – Помнится, не далее как два месяца назад ты обещала выйти за меня замуж, если я сделаю тебе небольшое одолжение. Было?

– Было, – покаянно призналась Настя.

– Значит, ты не хочешь ехать ни на Гавайи, ни на Канары, если вместо этого получишь компьютер. Я правильно тебя понял?

– Ага! – восторженно выдохнула она, нажимая кнопку вызова лифта.

– Это твое последнее слово?

– Последнее, – твердо сказала она.

– И ты не передумаешь?

– Да ты что! – возмутилась она. – Ты же меня знаешь. Мне и в самом деле работа важнее и интереснее, чем отдых.

– Ладно, – голос его вдруг стал каким-то усталым и безразличным. – Как бы у меня жаркое не перестояло. Будет жалко. Столько хороших продуктов туда вгрохал.

Он открыл дверь квартиры и пропустил Настю вперед. Та сразу плюхнулась на стоящий в прихожей стул, попыталась нагнуться, чтобы снять сапоги, и со стоном вцепилась руками в поясницу.

– Вот черт, снова прихватило. Ведь знала же, что сумка тяжелая, но надеялась, что обойдется.

– Давай помогу.

Леша склонился над ней и осторожно стащил с отекающих к вечеру ног сапоги.

– Сама встанешь или помочь?

– Попробую сама.

Настя собралась с силами и осторожно встала, упираясь руками в собственные колени. Ей удалось подняться со стула, а спустя еще некоторое время она сумела даже разогнуться.

– Вроде ничего, к утру должно пройти. Лешик, ты мне на ночь укольчик сделаешь?

– Конечно. Пойдем ужинать, а то я, пока готовил, нанюхался, насмотрелся на еду, весь слюной изошел.

– Сейчас, свитер только сниму.

Она открыла дверь в комнату, зажгла свет и замерла.

– Что это? – спросила она внезапно севшим голосом.

– Это то, что ты хотела. Ты же сама сказала, что не передумаешь, – откликнулся из кухни Чистяков, гремя посудой.

Несколько секунд царила тишина, прерываемая только кухонными звуками. Потом Настя возникла на пороге кухни. Держась одной рукой за поясницу, а другой – за край стола, она осторожно уместила себя на стул и уставилась на Лешу.

– Ты чего? – спросил он, нарезая хлеб. – Недовольна? Что-то не так?

– Леш, а как ты догадался, что я хочу такой компьютер больше всего на свете, больше даже, чем на Гавайи?

– Ну, Асенька, – рассмеялся он. – Ты вспомни, сколько лет я тебя знаю, сколько лет мы вместе. Мне было бы стыдно, если бы я не угадал.

Она снова умолкла. Леша закончил накрывать на стол, окинул взглядом мэтра общий вид сервировки и наконец сел.

– Что тебе налить? Вина? Или хочешь, я открою шампанское? У нас с Нового года еще осталось.

– Шампанское, – ответила она решительно, чем немало удивила своего друга, прекрасно знающего, что шампанское она не любит и пьет только в случаях крайней необходимости, когда отказываться неприлично.

– Лешик, – тихо сказала она, беря в руки бокал с золотистым напитком. – Ты правда лучше всех на свете. Сделай мне предложение, пожалуйста.

– Чего? – вытаращился Чистяков, от изумления непроизвольно дернув рукой и задевая локтем пустой бокал для вина. – Ах ты, жалость какая, бокал разбил.

– Черт с ним, не обращай внимания, – все так же тихо продолжила Настя. – Если ты знаешь меня настолько хорошо, что можешь с закрытыми глазами определить, как бы я распорядилась тремя тысячами долларов, то мне надо быть круглой идиоткой, чтобы отказываться выйти за тебя замуж. Лешик, я все поняла. Никто никогда не будет знать меня так хорошо, как ты. И никто никогда не будет принимать меня такой, какая я есть. Если ты сейчас сделаешь мне предложение, я его приму.

– А если завтра? – улыбнулся Леша. – Боишься, что к завтрашнему дню можешь передумать? Мне не нужны скоропалительные решения, о которых ты завтра первая же и пожалеешь. И вообще, я покупал тебе компьютер вовсе не для этого.

– Я боюсь, что завтра ТЫ можешь передумать, – очень серьезно сказала она. – Моя задача на сегодняшний день – связать тебя словом, чтобы завтра ты никуда не делся.

– Ты что, правда решила захотеть за меня замуж? Слушай, давай уже выпьем, шампанское выдыхается.

– Нет, – упрямо возразила Настя, – сделай мне предложение, тогда выпьем.

– Сумасшедшая! Тебе очень хочется, чтобы я опять попросил, а ты опять мне отказала?

– Я не откажу, Лешенька, честное слово. Давай поженимся, а? – как-то жалобно вдруг сказала она. – Я только сейчас поняла, какая была дура, что не хотела за тебя замуж.

– Ладно, твоя взяла, – засмеялся он, но глаза его оставались серьезными.

В воскресенье с самого утра Настя принялась за работу. Она пожалела, что почти все принесенные с работы материалы были рукописными и выполнены карандашом, поэтому нельзя было использовать новенький компьютер. Разложив на полу блокноты и отдельные листы, она легла на живот и начала систематизировать собранную информацию, переползая от одной кучки бумаг к другой и перекладывая листы с места на место.

Из рассказа жены Галактионова:

…Они поженились совсем молодыми, еще будучи студентами филологического факультета Московского университета. Среди свадебных подарков был невероятно дорогой фотоаппарат, привезенный из-за границы. В те годы, а было это в начале семидесятых, такие фотоаппараты можно было только привезти или, если очень повезет, купить в комиссионке. В магазинах они не продавались. В большой красивой коробке находились две коробочки поменьше с совершенно одинаковыми наклейками. В одной из них находилась камера, а в другой – запасной объектив, светофильтры и еще какие-то детальки.

– Поехали, – возбужденно сказал Саша Галактионов своей новоиспеченной жене.

– Куда? – удивилась та.

– Поехали, поехали, сейчас цирк будет.

Они приехали к большому комиссионному магазину. Оставив жену на улице, Саша зашел внутрь и через некоторое время вернулся, показывая ей пачку денег.

– Ты что, продал фотоаппарат? – ахнула та. – Как ты мог! Это же подарок на свадьбу!

– Я что, псих? – ухмыльнулся Саша. – Вот твой аппарат, не плачь. Он мне был нужен только для показа. А во второй коробочке я толкнул старый дверной замок.

– Но зачем, Саша? У нас же есть деньги.

– Да ну, ерунда, – отмахнулся он. – Ты сама подумай, две совершенно одинаковые коробочки с совершенно одинаковыми наклейками. Ну грех же не воспользоваться! Себя уважать перестанешь….

…Один из экзаменов в зимнюю сессию ей пришлось сдавать преподавателю, который терпеть не мог драгоценностей на студентках. Любое кольцо, кроме обручального, на руке у экзаменуемой гарантировало «неуд». Придя в университет и сдавая в гардероб роскошную дорогую дубленку, она сняла кольца – одно с бриллиантом, другое – с бриллиантом и изумрудом, хотела было положить их в сумочку, но внезапно увидела прямо рядом с собой того самого экзаменатора. Испугавшись, что он может увидеть, как она снимает драгоценности и прячет их в сумку, она сунула их в карман дубленки.

Заходя в аудиторию сдавать экзамен, она взяла с собой ручку, листок бумаги и зачетку, а сумку оставила мужу, который пришел вместе с ней, чтобы подбодрить ее и поддержать в случае провала. Сам он учился в другой группе и экзамен по этой дисциплине сдал еще два дня назад.