Австралиец с сыном, давно уже понявшие, какая опасность им грозит, и отчаявшись объяснить это европейцам, решили вернуться. Мартиньи позвал их, но они с испугом смотрели на пламя и нерешительно топтались в отдалении.

– Клара! Рэчел! – закричал виконт, заметивший, какое действие оказывают эти имена на австралийцев.

И действительно, Волосяная Голова, услышав имя своей благодетельницы, что-то сказал сыну и сделал несколько робких шагов к Мартиньи.

– Зачем нам проводники? – возразил Денисон. – По следу лошадей мы дойдем до того места, где негодяи оставили девушек.

– Справедливо, – согласился Мартиньи. – Пойдем по следам.

Фернанд в ужасе закричал:

– А меня, сеньоры, разве вы бросите меня сгореть живьем? Я не могу сделать ни шага!

– Ты пожнешь то, что посеял, – ответил Мартиньи. – Мы должны подумать о твоих жертвах, прежде чем побеспокоиться о твоей презренной особе. Если ты погибнешь в пожаре, который сам и устроил, не будет ли это справедливым наказанием для тебя?

И он поспешил присоединиться к своим товарищам, которые бежали к тому месту, где уже полыхало пламя.

Австралиец с сыном, пошептавшись, последовали за ними.

Через несколько минут дорогу мужчинам преградила полоса огня. Кусты горели со страшным треском, деревья валились, поднимая в воздух тысячи искр. Ни одно живое существо не могло уцелеть в этой огненной геенне.

К счастью, след, по которому спешили Мартиньи и его спутники, огибал полыхающий участок, и это вселяло в них надежду. Но надежда эта была непродолжительна: шагов через сто след прерывался полосой горевшей травы.

Мартиньи остановился.

– Трава горит местами, – сказал он. – Надо попытаться перескочить через пламя. Я иду первым...

– Перейдем! – поддержали его Денисон и Бриссо.

Только австралийцы колебались. И, действительно, босиком, почти нагие, они не были защищены от пламени.

Мартиньи, видя их нерешительность, снова сказал:

– Клара! Рэчел!

– Клара! Рэчел! – повторили отец и сын, уже не думая об отступлении.

Европейцы бросили свои ружья, которые были уже им не нужны, надвинули шляпы на глаза, и Мартиньи, приметив то место, где огонь был меньше и трава только тлела, бросился вперед. Его товарищи последовали за ним.

Им пришлось сделать десять или двенадцать шагов в этом дымном вихре и, отделавшись легкими ожогами, они скоро очутились по другую сторону огненной линии.

Здесь мужчины перевели дух.

Они находились в одной из песчаных прогалин. За ними осталась горящая трава. Справа ярко полыхал кустарник, от которого валил удушливый дым, слева и впереди огонь еще не добрался до зарослей, но поднимавшийся кое-где дым свидетельствовал о том, что с минуты на минуту пожар перекинется и сюда.

Мартиньи мгновенно оценил ситуацию.

Отсутствие ветра задерживало распространение огня, к тому же была весна, и солнце не успело еще иссушить сок растений, которые загорались не так легко, как осенью, когда страшные пожары начинали буйствовать в Австралии и охватывали огромные пространства с быстротой молнии.

И все же нужно было спешить. Но как отыскать следы, которые должны были привести их к Кларе и мисс Оинз? По соображениям Мартиньи следы должны были продолжаться с другой стороны горевшей полосы, и едва не закричал от радости, увидев их.

Судя по всему, девушки сошли здесь с лошадей, и Джон был отослан Гуцманом и Фернандом. На песке виднелись глубокие отпечатки копыт, когда лошади остановились, следы грубой мужской обуви и следы ботинок поменьше.

– Клара! – сказал Волосяная Голова, указав на едва приметный след.

– Рэчел! – добавил Проткнутый Нос, тыча пальцем в песок, на котором отпечатался след обуви, немного больше, чем первый.

– В какую сторону они пошли? – спросил Мартиньи, забыв, что проводники не понимают его.

Но австралиец и его сын уже бежали по следам, которые вели к зарослям, еще не тронутым пожаром.

– Они там, они непременно должны быть там! – закричал Мартиньи. – Ну, Бриссо, – обратился он к торговцу, – мы с вами выдержали испытание огнем... Мы видели пожар посильнее этого в вашем магазине, к тому же теперь не надо опасаться взрыва порохового бочонка. Вперед! Клара находится не далее чем в ста шагах отсюда.

– В этом легко удостовериться, – сказал Ричард Денисон.

Он громко крикнул, и голос его несколько раз повторило эхо. Никто не отвечал. Судья снова позвал Клару; к его зову присоединились голоса его спутников. Но напрасно они прислушивались. В кустах слышался только треск огня.

– Боже! – с ужасом прошептал Бриссо. – Неужели эти злодеи исполнили свою угрозу?

– Они слышат нас, – сказал виконт, – но, принимая нас за врагов, не смеют отвечать. Пойдемте дальше!

Он решительно вошел в кусты, и принялся рассматривать следы. Денисон и Бриссо с австралийцами двинулись за ним.

Трава в кустах была примята кругообразно, как будто лошади тут стояли довольно долго. Без сомнения, девушки пытались здесь сопротивляться. Мартиньи молча указал на куст мимозы, за который зацепился кусок шелковой материи. Чуть дальше Денисон увидел на ветке ленту, принадлежавшую Рэчел, потом черное перо, украшавшее шляпу Клары.

В этом месте начинались густые заросли, почти не пропускавшие солнечных лучей, а земля была покрыта жестким и сухим мхом, на котором не оставались следы ног. Европейцы остановились, не зная, в какую сторону идти, между тем как австралиец с сыном осматривали землю, стараясь отыскать потерянный след.

– Девушек не могли убить, – сказал Мартиньи, – иначе зачем надо было заводить их так далеко? Мы бы уже отыскали их трупы... Нет, они живы, они близко отсюда, я в этом уверен.

– Позовем еще, – предложил Денисон.

Они громко закричали, и с радостью услышали, что им отвечают человеческие голоса, но эти голоса были так слабы, так отдалены, что их можно было принять за шорох в лесу при сильном ветре. Однако эти неясные звуки возвратили надежду Мартиньи и его товарищам.

– Это они! – воскликнул виконт. – Я же вам говорил, что они еще живы! Будем искать каждый со своей стороны, и тот, кто окажется счастливее, даст знать другим.

Все разбрелись по чаще, не очень, впрочем, удаляясь друг от друга. Однако напрасно бродили они среди кустов, не обращая внимания на колючки, раздиравшие руки и лицо, на дым, от которого перехватывало дыхание, на пламя, вдруг поднимавшееся от сухого мха. Наконец, приведенные в отчаяние, мужчины решились опять сойтись и еще раз громко позвать.

Им отвечали те же слабые голоса, напоминавшие стоны. Но – непонятное дело! – они раздавались в том месте, которое они только что осмотрели.

Мужчины переглянулись в изумлении.

– Непонятно, – сказал Мартиньи, – будь я суеверен, то мог бы вообразить, что это души бедных убитых девушек требуют погребения или мщения их убийцам.

– А почему вы думаете, что это не так? – возразил Бриссо.

– Нет, нет! – запротестовал Ричард Денисон. – Они живы и находятся где-то близко... Но что там делают эти австралийцы? – прибавил он, обернувшись. – Кажется, они что-то нашли...

Волосяная Голова и его сын стояли около высокого дерева. У его подножия густо разросся папоротник, ствол увивали лианы.

Мартиньи, решив, что австралийцы напали на след девушек, поспешил к ним.

– Что такое? – спросил он, подойдя. – Что вы нашли?

Австралийцы стояли неподвижно. Их лица выражали озабоченность. Наконец Волосяная Голова, указав на соседние кусты, произнес:

– Коури!

Мартиньи и его товарищи не поняли этого ответа и искали глазами, что могло заинтересовать здесь их проводников.

В тени большого дерева, под ветвями кустов, росших в этом месте, виднелась великолепная беседка хламид, которую Клара и Рэчел не успели осмотреть накануне. Этому грациозному сооружению угрожал огонь. Пламя, охватившее сухой мох, подбиралось к палочкам и веточкам, из которых была сделана беседка, к украшениям, сваленным у входа в нее. Еще несколько минут – и беседка должна была превратиться в пепел.