Подняв оружие, я окинул взглядом здание. А потом превратился в автомат, методично выжигающий все более или менее подозрительные окна. Когда я прекратил стрелять, пирамида министерства утратила последние остатки белизны. Последним выстрелом я вышиб огромные деревянные двери. Под деревом оказалась сталь – металл стек на гранитные ступени дымящимися черными лужицами.

Прежде я не сумел бы сориентироваться в бесчисленных коридорах и комнатах министерства и за неделю. Особому Специалисту потребовалось на это полчаса.

Электронный анализатор высчитал точку, куда сходились все нити пронизывающих здание сигналов. А логика, основанная на опыте тысяч земных диверсантов, заставила пойти к цели напрямик. Набившаяся в комнаты охрана при виде меня даже не пыталась стрелять. Солдаты в яркой оранжевой униформе молча падали на пол, складывая руки на затылке. Так же беззвучно я обходил их, стараясь ни на кого не наступить закованными в силовую броню ногами. Вот так, молча, я и вошел в зал оперативного штаба, выбив дверь ударом гравитационного разрядника. Несколько мужчин, склонившихся над картами в центре огромного круглого стола, разом повернулись в мою сторону.

– Я уже здесь, – усаживаясь в ближайшее кресло, сообщил я. – Где заложники?

Искаженный машинным переводом, мой голос зазвучал из лингверсора. Это должно было пугать больше, чем те же фразы, выученные мной самим.

– Я должен… – запинаясь, выговорил тайкец в штатском, единственный среди всех военных, – отдать приказ…

Я кивнул, и он осторожно, как стеклянный, поднес к уху громкоговоритель телефона. Вглядевшись в его шепчущее над телефоном лицо, я удовлетворенно кивнул. И вызвал корабль.

– Присылайте капсулу за ребятами.

– Хорошо. Виктор… мы смотрели за тобой. Ты… не слишком разошелся?

– Я сделал только самое необходимое, – твердо ответил я.

– Хорошо… Капсула пошла.

– Конец связи. – Я взглянул на штатского, и тот торопливо заулыбался.

– Они сейчас придут… Не стоит называть ваших товарищей заложниками, мы лишь хотели…

– Успокойтесь, мы не собираемся мстить. Никто не наказывает царапнувшего вас ребенка, избивая его до крови.

По вытянувшимся лицам я понял, что попал в цель. Такого они не ждали.

Пусть же этот день запомнится им не днем капитуляции, не днем проигранного сражения. Пусть они ощутят себя всего лишь напроказившими детьми и навсегда унесут в памяти мою презрительную улыбку под непонятной им голубой броней.

– Вы сообщали нам, что не воюете и даже не способны на убийство, – решился спросить один из военных. – Это была ложь?

– Это была правда.

Больше ничего говорить я не собирался. Увы, на этой ступени развития откровенность опасна, причем для них еще больше, чем для нас. Рановато мы прилетели на Тайк, хоть они и строят красивые города…

Перешагивая через вышибленную дверь, в зал вошли мои товарищи. С Элис, похоже, все было в порядке. А вот Макс шел, опираясь на ее руку.

Наши глаза встретились, и мы поняли не произнесенные друг другом вопросы: «Держишься?» «Держусь, Витя. А ты?» «Держусь…»

– Они тебя не обижали, Эл? – снимая с пояса резервные блоки защиты, спросил я.

Девушка торопливо замотала головой. Ее взгляд скользнул по дезинтегратору в моих руках, по перемигивающимся огонькам на приборах наблюдения и защиты, по пристегнутому к поясу гравиразряднику… И ушел в сторону.

– Капсула будет ждать на площади, – помогая друзьям закрепить генераторы поля, сказал я. – А мне… еще надо потолковать с ними…

Люди в комнате сжались от моего кивка, и я непроизвольно улыбнулся. И увидел, как моя улыбка тенью отразилась в их лицах.

– Капсула на площади, – упрямо повторил я.

Особый Специалист, выходя из здания министерства, ждал чего угодно.

Серого болота танковой брони, колышущегося на площади, истребителей, пикирующих с безоблачного неба… Но площадь была пуста. Вечерняя площадь притихшего города, парализованного страхом, лишенного управления – похоже, я накрыл всю правящую верхушку. Что ж, четырехчасовая лекция, которую я им прочитал, должна пойти на пользу.

Часы на моей руке негромко зазвенели, когда я брел по площади к шлюпке. Время, отведенное в моем мозгу матрице Особого Специалиста, кончалось. На корабль я должен вернуться самим собой.

Я долго устраивался в кресле, долго и основательно. В момент снятия матрицы можно потерять сознание – и я не хотел бесчувственно болтаться в кабине ведомой автоматикой шлюпки. Еще раз посмотрел на мертвую пирамиду министерства и закрыл глаза. Странно, что я почувствую в этот момент?

Боль? Безвозвратную потерю на миг обретенных знаний? Глухую тоску по утраченным способностям?

Ничего. Абсолютно ничего.

Часы отмерили еще пять минут, когда я понял, что случилось непредвиденное.

Корабль отозвался мгновенно:

– Виктор, почему не стартуешь?

– Как там ребята? – выигрывая время, спросил я.

– Нормально. Макс уже в медотсеке… Что-то случилось?

– У меня маленькое затруднение с матрицей. Она не сходит.

Капитан на секунду замолчал.

– Сейчас. Я посоветуюсь с Борисом.

– Не надо. – Я говорил медленно, тщательно подбирая слова: – Я ведь тоже… специалист. Теория гипногенных матриц допускает такие случаи.

Очень редко, но матрица может оказаться более подходящей к сознанию человека, чем его прежняя личность. Тогда отторжения ее не происходит.

– Совсем? – как-то абсолютно не по-командирски спросил капитан.

– Да. Мне придется жить с этой штукой.

Наступила тишина. Глухая, космическая тишина, словно между мной и кораблем выросла километровая стена из свинца.

– Это не так уж трудно, – попытался ободрить я капитана. Сознание Особого Специалиста спокойно проанализировало тишину, разложило ее на изумленные лица, на стиснутые до белизны пальцы, на закушенные губы. – Это не особо мешает, можете поверить.

Тишина напряглась, сделалась по-свинцовому тяжелой.

– Что мне делать? Я могу возвращаться?

Молчание раскололось.

– Да…

Вокруг шлюпки уже нависла темнота. Что вы сейчас думаете, жители Тайка, затаившись в квартирах, не зажигая света, почти такие же, как и мы?

Боитесь мести? Зря. Мы не мстим. Конечно, в самом дальнем углу своих чистых кораблей мы храним на всякий случай большую и тяжелую дубину. Но после того, как приходится ей пользоваться, мы всегда выкидываем неуклюжее оружие.

Вот только однажды дубина приросла к руке…

Десяток улиц уходили с площади во все стороны. Прямые, абсолютно безлюдные – идеальные взлетные полосы. Я тронул клавиши, направляя шлюпку в разгон по ближайшей. Мягко, беззвучно машина заскользила над бетоном, мимо белых дворцов и почти земных деревьев…

Вряд ли матрицу смогут снять даже на Земле. Но там можно затеряться среди людей, никогда не видевших меня с дезинтегратором наперевес, на фоне искаженных страхом лиц и выжженных окон. Вот только до Земли три года полета.

Я взглянул на экран. И увидел, как впереди, из не замеченной мной улицы, выкатывается на дорогу огромный, разукрашенный зелено-бурыми пятнами маскировки танк. Застывает поперек улицы, а из открывшихся люков выпрыгивают, разбегаясь в разные стороны, тайкцы в комбинезонах. Меня охватил страх. Вы что же, хотите меня остановить? Одетая в защитное поле шлюпка отбросит танк, как пустую картонную коробку. Шлюпка – это очень надежная машина. Ее и при желании не выведешь из строя. Разве что пожелает Особый Специалист… Он действительно многое может. Он даже понимает, почему я вызвался добровольцем и почему отведенный в сторону взгляд Элис никогда не даст мне вернуться на корабль.

А еще он знает, как отключить силовое поле, обнажая хрупкий пластиковый корпус шлюпки.

Когда скошенный танковый борт расплылся во весь экран, я снял руки с клавиатуры и закрыл глаза.

…Сигнал пришел из третьего сектора. Отчетливый сигнал – несанкционированное передвижение. В таких случаях следует ждать тридцать секунд – если это ошибка, то человек успевает вернуться. Но сигнал не исчез.