– Где их корабль? На нем содержат пленных?

Лагутин посмотрел на Ивана мутным, полным боли взглядом и вдруг произнес:

– А нет никакого корабля, лейтенант. Разгадали мы тайну этой колонии… Вот и нарвались…

– Так где в таком случае люди? – Иван чувствовал, что сбит с толку туманными пояснениями начальника экспедиции.

Тот сглотнул, дернув кадыком на худой, покрытой щетиной шее.

– На другой планете. Где – не знаю. Мы раскопали древний портал…

Час от часу не легче… – Дорохов сплюнул в снег. Хотелось курить.

– Вставайте, Илья Андреевич, вам нужно в тепло. Да и комплексная медицинская помощь не помешает.

Лагутин поморщился.

– Я же сказал, лейтенант, давай без формальностей. Слух режет. – Он привстал, опираясь на протянутую руку, затем нашел взглядом древнее оружие, цепко ухватил его, всем своим видом давая понять, что бросать реликтовый механизм не собирается. – Просто Илья, договорились?

– Извините, машинально выходит… – Ивана сейчас заботили иные, более серьезные вопросы. – Первый, – произнес он в коммуникатор.

– На связи, – тут же откликнулась кибернетическая система его «Хоплита».

– Обстановка?

– На сканерах чисто. Признаков присутствия космического корабля не обнаружено.

Иван мысленно оценил ситуацию.

До места посадки «Нибелунга» двести километров. Гнать его сюда нецелесообразно. Однако Лагутина нужно срочно доставить на борт носителя, где имеются аппараты искусственного поддержания жизни. Осматривая пожилого, исстрадавшегося, едва держащегося на ногах археолога, Иван всерьез опасался, что организм Ильи Андреевича может отказать в любую минуту. Подобное физическое истощение могло вызвать любые и – что самое неприятное – непредсказуемые последствия.

Пока он раздумывал, как поступить, Лагутин, опираясь на «АРГ-8», тяжело приподнялся и привалился к краю пролома, чтобы отдышаться.

– Сколько у тебя машин, лейтенант? – спросил он, отыскав взглядом две темные точки у горизонта.

– Два «Хоплита», – ответил Дорохов. Скрывать количество боевых единиц не имело смысла. – А в чем дело?

– Я не могу сейчас ложиться на реабилитацию, – сухо ответил Лагутин.

– Не геройствуйте, Илья Андреевич, – покачал головой Иван. – Вам нужна интенсивная терапия.

– Знаешь, что мне действительно нужно?

– Ну?

Лагутин зачем-то полез во внутренний карман своей изодранной одежды.

– На, подключи. – Он достал два похожих друг на друга микрочипа.

Дорохов указал взглядом на кибстек, закрепленный поверх экипировки. Оперировать микрочипами в гермоперчатках не очень-то удобно.

Илья Андреевич кивнул, вставил чипы в резервные гнезда для съемных носителей информации, и Иван, не рискнув отключать мнемонический блокиратор, опустил проекционное забрало боевого шлема, чтобы прочесть данные, появившиеся в оперативном окне информационной подсистемы.

Первый чип содержал персональные данные Лагутина, среди которых, помимо прочего, фигурировала запись о воинском учете офицера запаса.

– Значит, вы командовали серв-соединением? – Голос Дорохова прозвучал глухо из-под опущенного забрала.

Лагутин кивнул.

– Галакткапитан запаса. Ребят выручать надо… – негромко произнес он, но в тихом голосе Ильи Андреевича прозвучали металлические нотки отчаянной решимости, заставившие Ивана призадуматься.

Не наделает глупостей? Можно ли ему доверять в полной мере? Дорохов хорошо понимал меру собственной ответственности: одно дело позволить Лагутину оставить при себе древний автомат и совершенно иное – допустить его в рубку боевой серв-машины.

– Тебя почему пытали? Что хотели узнать?

Щека Лагутина дернулась. Нервное.

– Думал, что ты и не спросишь… Инсектов интересует форпост. База ВКС.

– Готовят нападение?

– Лейтенант, ты осторожный или глупый? – Лагутин говорил отрывисто, с сиплым придыхом. – Не обижайся… – Он все же попытался загладить прозвучавшую резкость. – Меня вывернули наизнанку, и интересовали их исключительно впечатления, полученные во время пребывания на базе. Все, что я видел, слышал и даже не думал, что запомнил.

– Да понял я… – Дорохов отнюдь не пасовал перед моментально усложнившейся задачей, но ему все же требовался какой-то, пусть минимальный промежуток времени для принятия здравого решения. Археологов, без сомнения, нужно выручать, но слова Лагутина меняли ситуацию в корне. С одной стороны, действовать следовало жестко, немедленно, с другой – он не имел понятия о количестве и качестве противника. Что такое стационарные гиперсферные тоннели, создание которых практиковали инсекты еще в период расцвета своей цивилизации, он знал, по крайней мере, в теории. Серв-машины через такой тоннель пройдут, а вот «Нибелунг» через портал не протащишь.

Что даст мне возвращение на базу?

Ничего. Туда должна отправиться информация, а моя задача не выполнена и на десятую часть.

Моментально вспомнилось, как прямой нейросенсорный контакт с системой серв-машины внезапно обнаружил его неподготовленность.

– С «Одиночками» работал? – спросил он у Лагутина.

Тот кивнул.

– Ты поторопись, лейтенант. Они вернутся. Инсектов было не трое, десятка полтора. И портал, что мы нашли, вполне функционален. Схема вырисовывается элементарная. Нас взяли как приманку. Знали, что помощь будет прислана с базы, которой они так интересуются. Сейчас инсектам уже известно, что прибыл ты один. Меня они бросили, даже не добив. Думай – почему? Только не нужно недооценивать противника.

– Хотели, чтобы я получил информацию о портале?

– Не только. Они стремятся сбить тебя с толку, заставить нервничать, дергаться. А сами тем временем готовят группу захвата. Для настоящего допроса им нужен ты, а не я.

Слова Лагутина звучали убедительно. Но для того, чтобы получить нужные сведения и при этом не раскрыть собственных планов, инсекты должны захлопнуть ловушку не только на планете, но и в космосе.

Вывод напрашивался сам собой. Их корабли находятся неподалеку. Чтобы блокировать планету по первому сигналу.

Лагутин был прав: промедление в такой ситуации подобно смерти.

– Пошли. – Иван принял решение. – Спускаемся вниз. Пока не поднимем «Нибелунг» для прыжка к базе, ты – мой ведомый.

– Дело. – Лагутин коснулся плеча Ивана, останавливая его.

– Ну? – Дорохов обернулся.

– Мы не уйдем с планеты?

– Нет. Отправим штурмовой носитель, продублируем его прыжок сообщением на экстренном канале ГЧ и выдвигаемся к порталу. Ребят твоих выручим, не волнуйся. Мне теперь без координат планеты, откуда они собираются ударить, возвращаться не с руки.

– Тогда пошли. – В глубоко запавших глазах Ильи Андреевича блеснул злой огонек.

Нормальный мужик лейтенант. Другой бы не решился… – подумал он, вслед за Дороховым выбираясь из здания.

Стиснув зубы, он старался не отставать, хотя действие стимуляторов уже почти прекратилось, и каждый новый шаг давался ему с невероятным трудом.

Заметив, что Лагутин отстает, Иван сбавил темп.

– Спуск почти отвесный…

– Справлюсь, – прохрипел Лагутин. – Ты на меня пореже оглядывайся, лейтенант. Дай только до рубки «Хоплита» добраться. Там будем на равных. – Он говорил, чтобы не сосредотачиваться на физических усилиях. – Слышал о системе звезды Непрун? Планета там есть – «Счастье» называется. Такое вот каламбурное сочетание.

– Слышал. – Они вышли к краю цоколя, и Иван уже отцепил карабин тонкого страховочного фала. – Нужен ремень от оружия, – потребовал он, решив, что изодранная одежда Лагутина не выдержит нагрузок при спуске.

Получив необходимое, он быстро смастерил недостающий элемент снаряжения.

Через минуту Илья Андреевич уже начал спуск, но его голос некоторое время все еще отчетливо раздавался в стылой напряженной тишине:

– Сколько тебе лет, лейтенант?

– Тридцать.

– Ну, а мне уже за шестьдесят… Уволен в запас по состоянию здоровья, после ранения. Четверть века назад это было…