Хангор оказался грязным городишком, огражденным стеной. Улицы его были узкими, извилистыми и вонючими, вдоль которых стояли хижины, которые нельзя было назвать домами. Неряшливые женщины сидели в дверных проемах, а грязные дети играли в уличной грязи.

Дом короля, куда нас сразу же привели, был большим, но таким же позорным как и другие.

Мы застали Джефа сидящим во дворе своего дома. Он был очень большим человеком с вульгарной внешностью. Одежда его состояла из грязной набедренной повязки, на которой когда-то был узор и такого же позорного тюрбана. Он пил что-то из огромной кружки, проливая большое количество жидкости себе на подбородок и грудь.

— Что мы имеем? — промычал он, когда нас подвели к нему.

— Двое человек из Калифорнии, которые сбежали от панганов во время сражения позавчера, — объяснил один из людей, приведших нас.

— Из Калифорнии, а? — спрашивал Джефт. — Я давно уже хотел добраться до воров из Калифорнии, которые уводят наших зоратов.

— О, — сказал я, — вы хорошо знакомы с Калифорнией, не так ли?

— Конечно, я знаком с Калифорнией, — почти что прокричал он. — Кто не согласен? Или ты хочешь назвать меня лжецом? Кто вы такие, чтобы приходить и называть меня лжецом?

— Я не называл вас лжецом, — сказал я. — Я просто обрадовался, что вы знакомы с Калифорнией.

— Так ты продолжаешь называть меня лжецом. Если я сказал, что ты назвал меня лжецом, значит так оно и было.

— Однако, мне по-прежнему приятно, что вы знакомы с Калифорнией.

— Ты не веришь, что я знаком с Калифорнией. Ты не веришь, что я когда-либо был в Калифорнии. Итак! Ты не веришь, что я был в Калифорнии, когда я говорю, что был. Зачем ты нарываешься на беду!

Я не ответил и он пришел в бешенство по этому поводу.

— Почему ты не отвечаешь мне? — кричал он.

— Какой смысл отвечать, если вы знаете все ответы? — спросил я. — Вы даже сышали о стране, находящейся в другом мире, на расстоянии 26,000,000 миль от Амтора. Ты большой мешок с дерьмом, Джефт, и если я не назвал тебя лжецом до сих пор, я делаю это сейчас.

Я знал, что нам нечего рассчитывать на его милость. Что бы я не сказал, это не изменило бы нашей участи. Он был невежественным, опустившимся кретином. Я выяснил для себя то, что хотел, а дальше — будь что будет. Неожиданно для меня мои слова оказали совершенно другое действие. Он осел, точно как тот мешок, которым я его окрестил. Сделав большой глоток из кружки, чтобы скрыть свое смущение, он сказал человеку, который нас привел:

— Уведи их к Сталару. Пусть проследит, чтобы они работали.

Нас повели извилистыми улицами на самую окраину города. Увязая по косточки в грязи, мы подошли к грязной хижине, расположенной у городской стены. Здесь жил Сталар. Он был высоким человеком с узкими жесткими губами и узко расположенными глазами. У него было два r-лучевых пистолета и тяжелый кнут, лежащий перед ним на столе.

— Откуда вы? — спросил он.

— Из Калифорнии, — ответил я.

После этих слов он вскочил и схватил кнут.

— Не обманывайте меня, — вскрикнул он, — вы — панганы.

Я пожал плечами.

— Хорошо. Пусть будет по-вашему, — сказал я. — То что думаешь ты и твое грязное отродье меня не интересует.

После этого он вышел из-за стола с кнутом в руке.

— Тебе нужен хороший урок, раб, — зарычал он.

Я посмотрел ему в прямо в глаза.

— Если ты ударишь меня, я убью тебя, — сказал я.

— Думаешь я не смогу?

— Тогда попробуй.

Трусливый негодяй отступил назад.

— Кто сказал, что я хочу ударить тебя? — сказал он. — Я говорил, что хотел преподать вам урок, но у меня нет сейчас времени возиться с вами. Идите в загон. — Он открыл двери во внешней стене дома, за которой была большая огражденная площадка, набитая людьми. Почти все из них были пленными, служившими раньше в панганском флоте.

Почти сразу я увидел Баната, офицера, который подружился с нами. Он выглядел ужасно удрученным, но когда увидел нас, то подошел и заговорил с нами.

— Я думал, вам удалось бежать, — сказал он.

— Мы тоже так думали, — ответил я.

— Солдаты с вашего корабля сказали, что вы благополучно ушли в горы.

— Да, но мы вернулись к 975-му за едой и были захвачены бандой хангорских пастухов. Как здесь с вами обращаются?

Он повернулся спиной к нам, показывая дюжину свежих рубцов.

— Вот как, — сказал он. — Они строят новый город и пытаются ускорить строительство с помощью кнутов.

— Думаю, что я не выдержу, — сказал я.

— Лучше терпи, — отвечал он. — Вчера двое наших начали сопротивляться и были застрелены на месте.

— Может быть это лучший выход, — сказал я.

— Я уже думал об этом, — сказал он, — но хочется жить и надеяться.

— Может быть Карсону удасться избежать этого, — сказал Эро Шан. — Сегодня он уже дважды был на краю гибели, но король и Сталар отступили.

— Некоторые из этих погонщиков рабов не отступят, — сказал Банат. — У них интеллект ниже, чем у нобарганов.

Через некоторое время вошли несколько женщин, которые принесли нам еду. Это было грязное месиво в грязной посуде. Но даже половины этого не было достаточно, чтобы накормить мужчину.

— Кто эти женщины? — спросил я Баната.

— Это рабыни, захваченные в рейдах. Их судьба еще страшней нашей.

— Представляю себе, — сказал я, думая о бестиях, которые считались в Хангоре мужчинами.

На следующее утро нам дали такой же завтрак и повели на работу. Когда я говорю «работа», то имею в виду работу. Нас заставили рубить и носить застывшую лаву, из которой они строили стену вокруг нового района города. Над нами стояли двадцать пять или тридцать погонщиков рабов с r-лучевыми пистолетами и кнутами. Если они замечали, что кто-то остановился, чтобы вытереть пот с лица, его тут же били.

Меня поставили рубить камень на некотором расстоянии от новой стены, но я заметил, что там работали женщины. Они готовили и клали раствор, в который потом устанавливали камень. Через некоторое время к нам подошел Сталар. Он искал кого-то. Я понял, что меня. Наконец он увидел меня.

— Как работает этот раб? — спросил он погонщика, стоявшего над нами.

— Пока что хорошо, — сказал тот, — он очень сильный. Он легко поднимает камни, которые другие рабы с трудом передвигают вдвоем.

— Наблюдай за ним, — сказал Сталар, — и если он будет уклоняться от работы или доставит тебе какое-либо беспокойство, бей его, пока не попросит пощады. Хочу предупредить, что он строптивый.

Затем он ушел.

— Что он имеет против тебя? — спросил охранник, после того как начальник ушел.

— Не имею малейшего понятия», — сказал я, — наверное он думает, что я панган.

— Разве ты не панган? — спросил охранник.

— Нет, — ответил я, продолжая старательно работать. Я опасался, что охранник ищет повод, чтобы отхлестать меня кнутом. Было глупо ссориться с ними и ставить под угрозу свою жизнь. У меня теплилась надежда на побег и воссоединение с Дуаре, если она была в живых.

— Сталар — гнусный тип, — сказал охранник.

— Правда? — удивился я. — Он не причинил мне зла.

— Подожди, — сказал он, — он еще доберется до тебя. По его словам я понял, что он что-то имеет против тебя.

— Он хотел, чтобы это сделал ты, — сказал я.

— Думаю, что ты прав, — согласился охранник, — но ты хорошо работаешь и я не буду тревожить тебя. Мне не нравиться бить людей, как некоторым другим.

— Ты кажется приличный человек, — сказал я.

После того как я обтесал до нужного размера несколько строительных блоков охранник сказал, чтобы я отнес их к стенам. Охранник, дежуривший около стены, показал куда их положить и я стал их складывать около женщины, клавшей раствор. Когда я делал это, она повернулась и посмотрела на меня. Мое сердце чуть не выскочило из груди — это была Дуари.

Я хотел заговорить, но она поднесла палец к губам и прошептала:

— Они будут бить нас, если мы заговорим.