Олег Ладыженский ПЕРЕКРЕСТОК НОЧНЫЕ ЦИКАДЫ ТЕРЦИЯ Зима достала на излете. Простуда В марте. Мы, поэты, Голы Как глаголы. Роман, как кровяная колбаса, С неделю пролежавшая на солнце: И несъедобно, и с души воротит. В лихом бою Я, как в раю — Ложусь и больше не встаю… Если с утра голова не на месте, Значит, вчера, выпив первые двести, Ты за вторыми пошел… А в Австралии евреи И милее, и добрее — Утконосей, кенгурее… То не шум за стеной, То не тень за спиной — То удача идет стороной. В порту смотрю На клипера — Ни пуха, ни пера! Вот бы взять человечка За любое местечко — И начать выяснять, что к чему… Былого тень Я в памяти храню — Хочу пришить к сегодняшнему дню. Меж деревьев бродят тени, И смущенные растенья Шевелят корнями: «Как же так?» Ты скажи, чародей: Что ж так много людей, Что ж так мало хороших идей? Бред и бренд. Одна буква разницы. А какой эффект! Развели мосты на тыщу баксов, Беспредел царит над водной гладью, С набережной фраера ликуют. КВАРТА Самсону иудейскому Далила Все волосы однажды удалила. Одни считают – поступила низменно, Другие говорят, что феминизменно… Художники, философы, поэты — Мы инопланетяне, господа! — Однажды прилетев сюда с иной планеты И навсегда. Прожигаю жизни половину, Прожигаю целиком, насквозь, Чтобы сунуть-вынуть, сунуть-вынуть В эту дырку жизненную ось! Мои нелепые стихи Смешны, как детские грехи. Когда приду на Страшный суд, Мои стихи меня спасут. Патологоанатом, Хотя и был фанатом, Но из любви к пенатам Не брал работы на дом… Ты бываешь к нам добра, Наша матушка-хандра, Если зла к нам та зараза, Что из нашего ребра! И без брачного венца, И без мамки, без отца, Без кроватки и без свечек У нас вышел человечек… Для чего стоять на крыше? Для того, чтоб быть всех выше — И точить, точить слезу По оставшимся внизу. За пядью пядь, за пястью пясть, Всю жизнь прожил, не торопясь, И вдаль по утренней росе Не тороплюсь уйти совсем. В крови гремит набатом залп мортир, А пуля милосердия дешевле. Мы веруем в тебя, великий тир! Мы – бедные фанатики-мишени. Они бились день, Они бились два — В головах трава, По степи молва… Берегись, пескарь — На хвосте сыскарь, Лихо под мостом Повилять хвостом… Все мы маги на бумаги, Чародеи по идее, А в кармане — Вошь на мане! Говорит ворожея, Что не вышел рожей я — Ах, фортуна ты, фортуна, Подколодная змея! Я люблю красавиц с пышной грудью, Ибо спьяну есть за что держаться! Волосат и грозен ствол у пальмы — Ствол мой волосатей и грознее! Закат стекает в море, как кровь моих врагов, Смешались соль и сладость в багряной глубине, Вчера я пил из чаши, сегодня – из ладоней, А завтра выпью море, где плещется закат! Снится хора дирижерам каждой ночью в каждом сне, Будто людям пенье хором – свет единственный в окне, Даже волки ночью воют, лапой угодив в капкан, Про искусство хоровое, недоступное волкам! Летят из имперьи Им-пух и им-перья. Пропала имперья — И где же теперь я?.. Ах ты кукиш, ты мой кукиш, Не продашь тебя, не купишь — Разве только палачу На дыбе тебя скручу? Попал, как кур в ощип, Но не желаю в щи — Тащи меня в борщи, Не то ищи-свищи… Этим – больше, этим – меньше, Эти – вовсе в пустоте, Казанова любит женщин, Каназава – каратэ. На ковре из желтых листьев, вдоль обрыва, по Арбату, Чуя с гибельным восторгом, что осядут на мели, Пилигримы в шкурах лисьих, колченоги и горбаты, Подают манто путанам вместо китайчонка Ли… Замочи кирпичом буржуинскую тварь! Бизнесмена – ножом! Фирмача – на фонарь! Ты завел скомороха? Паяца? Шута?! Вот рассудка цирроз и души нищета! Развелось непризнанных талантов, Словно дистрофических атлантов, Вместо мышц – слезящийся бекон… Нет бы подпереть плечом балкон! Ах, зачем же ты, козел, Выбрал меньшее из зол? Вот и пей теперь, скотина, Седалгин и фталазол… |
