Но в коридоре он сразу остыл. Обида еще булькала в нем, но уже не злостью, а слезами. Не хватало ему переэкзаменовки! И главное – за что?!

“Вот пойду к Ховрину и расскажу про все! Пусть напишет статью про издевательства над учениками! Или сам напишу…”

Но сначала надо было идти к школьному начальству.

К завучу Оська не пошел. Не сумасшедший же! Еще не было случая, чтобы Муза Георгиевна (старшеклассники прозвали ее Медузой Горгоновной) защитила пятиклассника перед учителем. Оська зашагал к кабинету директора (и по пути старался распалить себя снова, хоть немного).

Повезло: строгой секретарши в приемной не было, а директор был на месте. Но… там же сидела и Медуза!

– Здрасте… – Оська сумрачно встал на пороге.

– Ты почему входишь без стука! – Это, конечно, Горгоновна.

– Я постучал…

Директор – седой, тощий и утомленный жизнью – медленно посмотрел на мальчишку с мокрыми глазами.

– Сядь вон там в уголке, остынь… А мы пока закончим разговор… Муза Георгиевна, с ведомостями можно не спешить. А этим… господам из управления скажите, что у нас все-таки школа, а не канцелярия…

Они с завучем заговорили о своем, а Оська сел в закутке у шкафа на твердый пластмассовый табурет. Посапывал, дергал у колен бахрому обтрепанных штанов и поглядывал на часы. Они качали тяжелый никелированный маятник и отщелкивали минуту за минутой… И насчитали их семь.

… – Ну, так что у тебя случилось?

Оська встал, уронил табурет, быстро поднял.

– А чего… Еще не начали решать даже, я просто повернул голову, а она сразу: “Ты списываешь!” А чего там списывать-то…

– Не “она”, а Роза Ричардовна! – встряла завуч. – Стой как следует, раз ты в кабинете директора!

– Я и стою… Я и не думал даже списывать, а она…

– Это Оскар Чалка из пятого “В” – обличительным тоном сообщила Медуза.

– Да знаю я… – вздохнул директор. – Кстати, как человек, причастный к газетному делу, ты мог бы изъясняться более связно. Ну, ладно… А почему Роза Ричардовна заподозрила тебя в преступных намерениях?

– Да просто я голову повернул! Чтобы лучше видеть доску…

– Чтобы видеть доску , провернулся к тетради соседа , – вставила Горгоновна.

– Да! – Оська сердито проглотил комок. – Потому что сбоку мне смотреть удобнее! Когда я прямо гляжу, у меня… темная полоска перед глазами. Вот так, сверху вниз… А когда я отворачиваюсь, она тоже уходит в сторону, наискосок все видно лучше… – Он честно взметнул на директора сырые ресницы. И… опять чуть отвернулся. – Я правду говорю.

– Подожди… Что за полоска? Давно это у тебя?

– Не так уж давно… То есть бывало еще в прошлом году, но не часто. А теперь почти все время.

– А родителям ты говорил про это?

– Пока не говорил… Это не очень мешает. Только если читаешь, надо голову немного вбок отворачивать…

– Так можно и шею натрудить… Ладно, об этом позже. А пока ступай в класс, скажи Розе Ричардовне, что вопрос исчерпан, и начинай решать.

Оська глянул на часы.

– Ага, вон сколько времени прошло. Я не успею решить, а она мне “пару”. И на осень…

– Суета сует… Муза Георгиевна, посмотрите в вашем журнале, какие оценки у Оскара Чалки из пятого “В” по математике в течение года.

– Я и так знаю. Сплошные тройки.

– У меня две четверки в этом месяце, – осторожно возмутился Оська.

– И двойка! – Медуза помнила все.

– Просто я тогда перепутал и не ту тетрадь принес! Разве за это ставят?

Директор утомленно встал.

– Муза Георгиевна, я думаю при таких успехах Оскара Чалки, контрольная не скажет ничего нового. Выставьте ему годовой результат по текущим оценкам.

Оська внутренне возликовал.

– Как прикажете, Олесь Дмитриевич, – сухо отозвалась Горгоновна. – Должна только заметить, что если Чалка и в будущем учебном году станет заниматься через пень-колоду, от переэкзаменовки все равно не отвертится.

– Ага, в другом пространстве. – суеверно шепнул Оська и скрестил пальцы. Тихо шепнул, но они услышали.

– Что-что? – заинтересовался Олесь Дмитриевич.

Оська уставился на сандалии и опасливо задышал.

– У них в этом году новая поговорка. – разоблачила Оську Медуза. – Ян Янович любит рассказывать детям о разных аномальных явлениях и… гипотезах. И поведал осенью пятиклассникам, что мир наш, так сказать, многомерен и в нем существует множество пространств. И что в одних пространствах жизнь совсем не похожа на нашу, а в других почти такая же, только с разницей в некоторых деталях… Хотя едва ли найдется пространство, где Оскар Чалка – отличник… Короче говоря, научная фантастика. И у наших деток теперь это на языке. Чуть что не понравилось, сразу: “Это в другом пространстве”…

Муза Георгиевна произнесла свою речь бесстрастным тоном. Но ясно было, что учителя рисования и черчения Яна Яновича Корецкого она не одобряет. И что его “научную фантастику” считает совсем не научной…

Оська и сам не понимал, сколько там науки, а сколько сказки.

Тот разговор случился в октябре. Ян Янович тогда отправился с пятиклассниками в поход, в древний пещерный город среди невысоких Меловых гор.

Днем они бродили по таинственным каменным залам, лазали в узких проходах, играли в прятки среди грубо отесанных колонн и на лестницах, вырубленных в толще скал. Ян Янович показывал высоко на стенах барельефы и рисунки с крылатыми быками. И рассказывал, что до сих пор ученые толком не знают: кто устроил в пластах известняка эти удивительные храмы, жилища и лабиринты. А вечером все расселись у костерка, разложенного посреди круглой пещеры. Вверху, в каменном своде было отверстие, и в него смотрели две звезды.

– Кто у нас дежурный по вечернему чаю? – спросил Ян Янович.

– Оська! Оська Чалка! Он уже принес воду! – загалдели девчонки.

– Оська Чалка… Ось-качалка… – задумчиво проговорил Ян Янович. – Смотрите-ка… Может быть, в этих словах не просто случайность?

Кто-то вопросительно хихикнул.

– Какая случайность? – опасливо сказал Оська.

– Не-случайность … Знаете, что такое ось-качалка? Это важная часть особого прибора, качающегося гироскопа… Ведомо ли вам, люди, что такое гироскоп?

– Это такие волчки в гирокомпасе, – сказали несколько человек, те, чьи отцы были моряками. Но Оська настороженно промолчал.

Ян Янович, сидя у костра, неторопливо объяснил, что гироскоп – это, да, волчок. Точнее, диск на оси. У гироскопа свойство – когда он вертится, ось его не меняет свое положение в пространстве.

– Ну, вы же сами тыщу раз видели: волчок не падает, пока крутится. Такой закон физики… Но иногда ось все-таки начинает колебаться. Раскачивается. Описывает одним или двумя концами кольца. И некоторые ученые считают, что при этом раскачивается и часть пространства. И пространство это начинает просачиваться в другие, нам пока неведомые участки вселенной. Отсюда всякие загадочные события в природе, в том числе и НЛО… Когда-нибудь люди научатся проникать в соседние пространства. В тех, что похожи на наше, они смогут встретиться со своими двойниками. А в непохожих будет масса таинственного…

Ян Янович говорил серьезно. И там, в загадочной круглой пещере, у первобытного огня, во всё это верилось. А потом – не очень. Однако Оську недели две после этого иногда дразнили Качалкой. А поговорка “В другом пространстве” осталась надолго.

… – Мне кажется, Олесь Дмитриевич, следует посоветовать Яну Яновичу не загружать младших школьников излишней информацией, – заключила речь Медуза.

Надо было бы заступиться за Яна Яновича. Но Оська не посмел: еще передумают да оставят на осень. Было неловко за эту боязливость, но он уверил свою совесть, что молодой и дерзкий Ян Янович и сам сумеет постоять за себя…

– Тогда… можно, я пойду?

– Подожди. Муза Георгиевна, проводите Оскара Чалку к врачу. А ты расскажи доктору все без утайки, с глазами не шутят.

Молодой школьный врач (приятель Яна Яновича) обрадовался пациенту и занялся Оськой всерьез. Велел смотреть на свет лампочки то одним, то другим зрачком и спрашивал: не щиплет ли в глазных яблоках?