– Напомните, как его фамилия? – перебив его, щелкнул пальцами Шалиев.

– Стинов, – сказал Медлев. – Игорь Стинов.

Шалиев сделал отметку в лежащей перед ним записной книжке и подал Медлеву знак, что он может продолжать.

– Официально Стинов обвиняется комендантами в хранении нелегального эфимера и нападении на патрульных, – сказал Медлев.

Сидя в своем кресле, Стоянович иронично хмыкнул.

– И только по этой причине они объявили его в тотальный розыск? – произнес он ехидно. – Таких, как он, злодеев в Сфере пруд пруди. Если начать задерживать каждого, кто употребляет нелегальный эфимер, то придется арестовать не меньше трети всего населения.

– Совершенно верно, – наклонив голову, согласился с ним Медлев. – Определенно Стинов интересует комендантов по какой-то иной причине, которую они тщательно скрывают. Но ищут они его очень старательно. Был даже сделан запрос в Транспортный отдел относительно регистрации всех его передвижений по Сфере. Но то, что он спустился в сектор Мичурина, транспортники засечь не успели. Кстати, по внешнему виду Стинова и его поведению я бы не сказал, что он имел особое пристрастие к эфимеру.

– А вообще какое мнение у вас о нем сложилось? – спросил Шалиев.

Медлев ненадолго задумался.

– Стинов – человек довольно ограниченных интересов, – сказал он. – Его, как мне кажется, интересует в первую очередь только собственное благополучие. Жилье, безопасность и стабильный доход – вот и все, что ему нужно.

– Что удалось узнать по делу? – спросил Стоянович.

– Стинов утверждает, что был свидетелем подготовки боевых отрядов комендантов, – ответил Медлев.

– Тоже мне новость, – криво усмехнулся Стоянович.

– Коменданты были вооружены огнестрельным оружием.

В комнате повисла напряженная тишина.

Первым нарушить ее решился Шалиев.

– Этого не может быть, – произнес он негромко.

– Я бы не стал говорить это с такой уверенностью, – процедил сквозь зубы Стоянович.

– Удалось установить личность инструктора, проводившего занятия стрельбой в секторе Ломоносова. – Медлев достал из планшета фотоснимок и положил его на стол. – Стинов опознал его.

Взглянув на фотографию, Стоянович удивленно приподнял бровь.

– Юзас Галкин, – сказал он, передавая снимок Шалиеву. – Тот самый маньяк, который обращался к нам полгода назад, предлагая создать боевой отряд, вооруженный огнестрельным оружием.

– Выходит, получив отказ у нас, он нашел поддержку у комендантов, – сказал Шалиев.

Подождав какое-то время и не услышав новых вопросов или замечаний, Медлев продолжил доклад:

– Соседи Стинова, которые, по его словам, находились вместе с ним в секторе Ломоносова, по официальной версии комендантов, были найдены мертвыми в шахте лифта. Несчастный случай, связанный с передозировкой нелегального эфимера.

– Излюбленный прием комендантов, когда нужно избавиться от свидетелей, – усмехнувшись, прокомментировал Стоянович.

– И произошел этот «несчастный случай» именно в тот самый день, когда Стинов сбежал из зоны Комендантского отдела, – добавил Медлев.

– Что собой представляла эта парочка? – спросил Шалиев.

– Полнейшее ничтожество. Мартин Турин, сосед Стинова, работал подсобным рабочим на складах Производственной зоны. Дважды попадал в лечебницу в состоянии шока от передозировки эфимера. Его подружка, Карела Пассос, перебивалась случайными заработками.

– Никаких связей со спецслужбами?

– Абсолютно.

– А у Стинова?

– Также ничего не удалось обнаружить.

– Где сейчас находится Стинов? – спросил Стоянович.

– В отделении для временно задержанных.

– Переведи его в бункер, – приказал шеф службы безопасности. – И жди дальнейших распоряжений.

– Я могу быть свободен? – спросил Медлев.

Стоянович молча кивнул.

Медлев вопросительно взглянул на Шалиева.

– Можете идти, Медлев, – сказал тот. – Спасибо за работу.

Когда за Медлевым закрылась дверь, Шалиев повернулся к Стояновичу:

– Ну, что скажете, Гетри?

– Именно то, что вся эта история звучит чудовищно неправдоподобно, убеждает меня в том, что она не придумана, – сказал шеф безопасности.

– Серьезно? – удивленно поднял бровь Шалиев.

– Если бы парень участвовал в затеянной комендантами игре, то, несомненно, рассказал бы нам что-нибудь более складное и убедительное, – закинув руки за голову, Стоянович с наслаждением потянулся всем своим маленьким телом. – Придется заняться этим делом всерьез.

– Да уж, – кивнул Шалиев. – Появление в Сфере огнестрельного оружия чревато далеко идущими последствиями.

– Оружие будет уничтожено, – уверенно пообещал Стоянович. – И, уверяю вас, коменданты глубоко пожалеют, что связались с Галкиным. Ну, а что касается Стинова…

– Что делать со Стиновым, я сам вам скажу, – властно перебил шефа безопасности Шалиев.

Стоянович бросил на Шалиева быстрый, ненавидящий взгляд, который не остался незамеченным.

– Зачем вам нужен лишний свидетель? – сквозь зубы процедил Стоянович.

– Стинов от нас теперь уже никуда не денется, – сказал Шалиев. – Тем, что ему случайно стало известно, он оказался связан по рукам и ногам. Так почему же не использовать его по полной программе?

– Каким образом? – мрачно поинтересовался Стоянович.

– Есть у меня на этот счет одна задумка, – Шалиев лукаво улыбнулся и игриво погрозил своему собеседнику пальцем. – Только вам, Стоянович, я этого не скажу. Иначе вы меня опередите. А мне бы очень этого не хотелось.

Все это могло бы сойти за шутку, если бы не затаенная ненависть во взглядах обоих собеседников.

Медлев вывел Стинова из здания – впервые с того самого дня, как Игорь оказался в секторе Эйнштейна.

– Куда мы направляемся? – спросил Стинов.

– К новому месту жительства, – ответил Медлев.

– Это следует расценивать как проявление особого доверия или наоборот? – несколько иначе сформулировал вопрос Стинов.

– Время покажет, – последовал более чем неопределенный ответ.

О том, что нет смысла задавать дальнейшие вопросы, догадаться было несложно.

Руки у Стинова на этот раз не были скованы наручниками, что, впрочем, ровным счетом ничего не значило, – бежать, не имея при себе удостоверения личности и кредитной карточки, было бы полнейшим безумием.

Медлев со Стиновым так долго ехали на ленте движущегося тротуара, что, должно быть, добрались до самого конца центрального прохода сектора. Сойдя на неподвижную полосу тротуара, они свернули налево и вскоре оказались в тупике, зажатом между двумя высокими серыми зданиями, подпирающими крышами плиту перекрытия между секторами. Медлев нажал кнопку звонка рядом с тяжелой, металлической дверью. Из открывшейся круглой ячейки выдвинулся и уставился на визитеров «глазок» телекамеры. Через минуту дверь приоткрылась, ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель можно было протиснуться боком. Как только Стинов, а следом за ним и Медлев вошли, дверь сразу же захлопнулась. Стоявший за ней человек повернул штурвал тяжелого ручного запора.

Ярко освещенный коридор, в котором они оказались, тянулся в двух направлениях. Медлев указал налево. Они миновали не меньше десятка дверей, из-за которых не доносилось ни звука. Вокруг царила такая глубокая тишина, что казалось, кроме них двоих в здании больше нет ни одного живого существа. Остановившись возле одной из дверей, Медлев открыл ее электронным ключом и жестом пригласил Стинова войти. Комната, в которой они оказались, была значительно больше той, в которой Стинов прежде коротал дни. Кроме кровати, здесь был еще стол, два стула и даже терминал инфо-сети, который, впрочем, как позднее выяснил Стинов, был отключен. Слева от входа находилась дверь, ведущая в туалетную комнату, в которой, кроме туалета, имелась небольшая ванная с душем.

– Это комната для гостей, – сделал необходимое, как ему казалось, пояснение Медлев.

– Для таких, как я? – не удержался от язвительного замечания Стинов.