– Я вижу, отдохнуть вам так и не удалось? – спросил он после паузы.

– Надеюсь, у меня для этого еще будет время, – натянуто улыбнулся Игорь.

– Вы, должно быть, оптимист, – блондин растянул уголки губ в стороны, изображая ответную улыбку. – Я бы не хотел оказаться на вашем месте.

– Это я только хочу выглядеть бодрячком, – смутился Стинов.

– Есть хотите? – спросил блондин.

– Если это возможно, предпочел бы сначала разобраться с делами.

– Мне нравится ваш подход, господин Стинов, – одобрительно наклонил голову блондин. Коснувшись указательным пальцем кнопки на торцевой части электронного блокнота, он включил запись. – Меня зовут Петр Медлев. Я представляю службу безопасности Информационного отдела.

– Очень рад, что мое заявление наконец-то воспринято всерьез, – кивнул в ответ Стинов.

– Ну, допустим, пока еще никакого заявления не было, – Медлев откинулся на спинку стула и, придержав рукой электронный блокнот, положил ногу на ногу. – Проверив ваши документы, мы установили, что час назад Комендантский отдел объявил вас в тотальный розыск. И это пока все.

– Совершенно случайно… – от волнения Стинов запнулся, и прежде чем продолжить, кашлянул в кулак. – Совершенно случайно, – начал он снова, – я стал свидетелем события, которое высшее руководство Комендантского отдела намерено любой ценой сохранить в секрете. В данном случае такой ценой стала моя жизнь. Обо всем, что знаю, я готов рассказать руководству Информационного отдела в том случае, если в обмен мне будут гарантированы жилье и работа в любом из секторов, находящихся под вашим контролем.

– Это все? – спросил Медлев, внимательно выслушав Сти-нова.

Голос его был спокойным, лицо абсолютно ничего не выражало.

– Пока все, – ответил Стинов. – Остальное я расскажу только после того, как получу соответствующие гарантии.

– В таком случае ответь мне еще на один вопрос, – поставив обе ноги на пол и положив локти на крышку электронного блокнота, Медлев чуть подался вперед. – Кто ты такой?

Медлев смотрел в глаза Стинову не более десяти секунд – этого было довольно, для того чтобы его собеседник смог почувствовать и осознать всю свою ничтожность. Медлев не стал дожимать Стинова. Он снова выпрямился и небрежно закинул ногу на ногу.

– Нам про тебя все известно, – сказал он. – Всю свою жизнь ты проработал рядовым исполнителем в Архивном отделе. У тебя нет ни друзей, ни даже просто случайных знакомых во властных структурах Комендантского отдела. Откуда ты мог получить информацию, о которой твердишь? Логичнее предположить, что ты просто повздорил из-за какой-то ерунды с комендантами, подрался с ними, а теперь, пытаясь избежать ответственности за содеянное, выдумал историю о секретной информации, которой ты якобы обладаешь, – Медлев сделал короткую паузу. Он не давил на Стинова – в этом уже не было нужды, – а всего лишь констатировал факты. – Ты не сказал еще ничего, что могло бы нас заинтересовать, а уже выдвигаешь собственные условия. Если ты намерен продолжать в том же духе, то я не стану с тобой разговаривать и уйду. После этого не пройдет и полчаса, как за тобой явятся коменданты, и ты сможешь поведать свою невероятную историю им. Если же тебе действительно есть что сказать, выкладывай все, что знаешь. Я могу тебе обещать только то, что если достоверность твоей информации после тщательной проверки будет подтверждена и выяснится, что она действительно представляет для нас какой-то интерес, то это будет учтено при определении твоей дальнейшей судьбы. Я все сказал. Дальше думай сам.

Медлев с предельной откровенностью изложил возможные перспективы. Выслушав его, Стинов понял, что выбора у него нет. И он стал говорить.

Свой рассказ он начал с того момента, когда Марти предложил ему совершить прогулку в выгоревший сектор Ломоносова. Он говорил долго и подробно, стараясь не упустить никаких деталей. Умолчал он только о странных словах старика-соседа, сказанных им, когда его уводили коменданты. Закончил он свою историю тем, как, спасаясь от комендантов, оказался в падающем вниз лифте.

Медлев слушал его внимательно, не перебивая. Когда Стинов закончил, информационник попросил его подробно описать инструктора и оружие, которым пользовались упражнявшиеся в стрельбе люди. Про пистолеты Стинов ничего определенного сказать не смог, поскольку видел их только издалека. А вот инструктора описал подробно и точно. После чего Медлев открыл электронный блокнот, набрал код входа и развернул планшет экраном к Стинову.

– Это он?

С экрана на Стинова смотрело знакомое лицо инструктора, обучавшего комендантов стрельбе из пистолетов, только на фотографии он был без очков.

– Он, – уверенно кивнул Стинов.

– Отлично, – Медлев захлопнул планшет и, подхватив его под мышку, поднялся на ноги.

Подойдя к двери, он негромко стукнул в нее согнутым пальцем. Дежуривший в коридоре охранник отомкнул замок. Передав охраннику стул, Медлев обернулся.

– Я скажу, чтобы тебе принесли электронный блокнот и каталог книг из центральной библиотеки, – сказал он Стинову. – Если не можешь спать, повышай свой культурный уровень. Не скучай, я скоро снова к тебе зайду.

Покинув комнату, в которой был заперт Стинов, Медлев поднялся на этаж выше. Заняв бокс в кабинете службы оперативной информации, он в течение часа проверял то, что ему рассказал Стинов. Результаты проверки заставили его задумчиво прикусить губу. После недолгих раздумий Медлев распечатал некоторые документы, сложил их в планшет электронного блокнота и снова вышел в коридор.

На этот раз путь его лежал на третий этаж, в кабинет первого помощника руководителя Информационного отдела.

Миновав внушительных размеров приемную с двумя секретаршами и пятью охранниками, он оказался в небольшой комнате, обставленной более чем аскетично, – стол с терминалом инфо-сети, три полумягких кресла и занимающий всю стену стеллаж, часть секций которого были закрыты гофрированными жестяными шторками. Никаких украшений, никаких голографических картин, ни даже шторок, имитирующих окно, в кабинете не было.

В комнате находились двое.

За столом сидел первый помощник руководителя Информационного отдела Марат Шалиев. На нем был дорогой, но не броский темно-синий костюм. На вид ему можно было дать лет сорок или чуть больше – что соответствовало действительности. В густых каштановых волосах серебрились редкие пряди седых волос. Выражение лица, на котором выделялись большой, тонкий нос с горбинкой и густые черные брови, сходящиеся у переносицы, было спокойным и уверенным. Сам руководитель отдела Герхард Бермер прочил Шалиева в свои преемники. Будучи человеком далеко уже не молодым да к тому же еще и больным, Бермер последние два-три года фактически только представлял свой отдел в Совете сохранения стабильности. Все же властные структуры Информационного отдела находились в руках его первого помощника.

Второй сидел сбоку от стола, вжавшись в спинку кресла. На нем был серый костюм в мелкий рубчик. И сам он был весь какой-то маленький, ростом чуть более полутора метров, серый и неприметный. Одна его рука свисала, перекинутая через подлокотник кресла, другая была засунута глубоко в карман. Это был шеф службы безопасности Информационного отдела Гетри Стоянович. В свое время поговаривали, что после смерти Бермера руководителем отдела может стать он. Однако с появлением рядом с Бермером молодого и энергичного Шалиева разговоры эти заметно поутихли.

Увидев вошедшего, Шалиев приподнялся из-за стола и протянул ему руку.

– Рад вас видеть, Медлев.

– Добрый день, господин Шалиев, – Медлев неторопливо и с достоинством пожал протянутую ему руку.

Стояновичу, который являлся его непосредственным руководителем, Медлев только сухо кивнул. Стоянович в ответ даже бровью не повел – он держал дистанцию с подчиненными.

– Присаживайтесь, Медлев, – указал на свободное кресло Шалиев.

– Благодарю.

Медлев сел. Спина его при этом осталась прямой.

– Я проверил информацию, сообщенную перебежчиком из комендантской зоны, – начал докладывать он.