Чтобы помириться с Кейт, Джейк обшарил весь центр города, но нашел-таки роскошную елку. Они вместе нарядили ее, а потом занимались любовью…

— Ты посиди, — сказала она. — Я посмотрю, что там с едой. Ты по-прежнему любишь жареный картофель?

Самый что ни на есть прозаический вопрос, но Кейт оскорбила бы сама мысль о том, что он за эти годы сменил вкусы: новые женщины, новые привычки…

— Да, конечно, просто обожаю! — рассеянно сказал Джейк и устало пробежал рукой по волосам. — Как ты посмотришь на то, что я быстренько приму душ? — спросил он. — Я бы немного ожил…

— Джейк, — растерянно сказала она, — если тебе не терпится попасть домой и лечь спать…

— Домой! — с горечью усмехнулся он, перебивая ее. — Сколько лет прошло с того времени, когда у меня был дом, Кейт? А потом, я действительно хочу поужинать с тобой. Только немного освежусь, не более того.

Она показала ему ванную комнату, а потом зашла в спальню. Достав из шкафа полотенца, она обернулась и вздрогнула, увидев, что Джейк стоит в дверях и смотрит на нее. Кейт вспыхнула, по телу у нее пробежала горячая волна.

— Думаю, этого хватит, — хрипло сказала она и бросила полотенца Джейку.

— Гляди-ка, что ты у себя хранишь! — сказал он, заглянув в ванную.

Кейт застыла. Джейк двумя пальцами держал большой банный халат, висевший на крючке в ванной. Когда-то это был его собственный халат. Кейт, уезжая от Джейка, машинально прихватила его с собой. Несмотря на то что халат был ей велик, она обожала закутаться в него после душа. Мэг в шутку называла этот наряд “доспехами”, и Кейт краснела при этих словах, осознавая, что это и вправду смешно быть до такой степени привязанной к обычной тряпке. И все же это была частица Джейка, которую она разрешила себе взять с собой и с которой не расставалась на протяжении этих двух лет.

— Просто… не хотелось тратить деньги на новый халат, — смущенно объяснила она, не решаясь посмотреть в глаза Джейку. — Иди в душ, а я посмотрю, что там с ужином.

Присутствие в доме мужчины, снова вторгшегося в ее интимную жизнь, пусть лишь на один вечер, выбило ее из равновесия, и все то время, когда Кейт разогревала еду и накрывала на стол, она ни на минуту не забывала о Джейке. Через полчаса ужин уже был на столе, и тишина, царившая в доме, начала пугать ее. Что происходит, подумала Кейит, нахмурив лоб.

Дверь в ванную была распахнута, свет выключен. Встревоженная Кейт вошла в спальню. Джейк спал глубоким сном, раскинувшись на кровати. На нем был его старый халат. Темные волосы Джейка влажно поблескивали на белой подушке.

В горле Кейт застрял комок — слишком много воспоминаний пробудила в ней эта картина. Вообще-то следовало бы разбудить Джейка и отослать его домой, но у Кейт не хватило на это духа. В конце концов, он вряд ли будет спать долго, а она пока может воспользоваться комнатой Мэг. Если утром он проснется и попросит есть, она всегда сможет быстренько приготовить завтрак.

Боясь прикоснуться к Джейку, Кейт осторожно укрыла его одеялом и услышала, как он что-то бормочет во сне. Кейт замерла, испугавшись, что Джейк проснется, но ресницы его не шелохнулись, а дыхание осталось таким же глубоким и ровным.

Преисполненная внезапной нежности, Кейт смотрела на своего мужа. Во сне суровое выражение на лице Джейка смягчилось. Она коснулась пальцами его ключей щеки и тут же, хотя с и трудом, отдернула руку. Можно было представить его насмешки, узнай он, как отчаянно Кейт хотелось ласкать его тело.

Боже, я совсем потеряла голову, в отчаянии подумала Кейт. Решительно нагнувшись, она коснулась губами краешка рта Джейка, а затем, выпрямившись, быстро удалилась прочь, пока еще в состоянии была это сделать.

— Кейт, ты точно в порядке? Ты совершенно меня не слушаешь!

Кейт покраснела и виновато улыбнулась Кевину. Он зашел в магазин по дороге домой, начал делиться новостями и обнаружил, что голова у нее занята чем-то другим. Кейт и вправду думала только о Джейке. Она вспоминала сейчас о том, как в то утро после Рождества обнаружила, что ночью Джейк проснулся и ушел. Все, что осталось от него, — коротенькая записка, в которой он благодарил Кейт за то, что та проявила сочувствие и понимание.

Почему он ушел именно так, не сказав ни слова на прощание? На кровати лежало аккуратно сложенное одеяло, халат висел на своем месте, словно она приютила на ночь незнакомого человека.

— Кейт, в четвертый раз спрашиваю, видела ты эту статью или нет? — спросил Кевин, размахивая у нее перед носом свежим номером местной газеты.

Под заголовком во всю полосу она увидела свое собственное имя, и глаза у нее изумленно расширились.

— Повторяю, я не верю, чтобы ты стала добровольным источником такой утечки конфиденциальной информации. Помнишь, мы давали Джейку слово не разглашать то, что он нам открыл, по крайней мере, до того момента, когда ему удастся навести порядок на АЭС. Я просто не верю, что Кейт Харви, которую я знаю, могла вести себя так некрасиво и быть такой мстительной. Пара таких публикаций — и под вопросом окажется само существование нашего комитета… Кейт, ты меня слышишь? — спросил он и тяжело вздохнул, убедившись, что она снова не слышала ни слова из сказанного. На этот раз потому, что с головой ушла в чтение газеты.

— Я никогда… Кевин, я ничего не понимаю, — с трудом выговорила наконец она. — Тут говориться, будто я передала в редакцию сведения о грубейших нарушениях норм безопасности на станции и о преступной халатности, проявляемой новым начальником АЭС. Но это и вовсе клевета! — Она снова посмотрела на заголовок, и буквы заплясали у нее перед глазами.

“Известная местная предпринимательница и активистка антиядерного движения обвиняет!” — гласил заголовок, а далее давалась коротенькая справка о предпринимательской деятельности Кейт и ее участии в антивоенном и антиядерном движении.

Больше всего ее поразил первый абзац статьи. В нем детально излагалось все то, о чем Джейк рассказал в узком кругу на заседании комитета.

— Издатель этого листка и автор передовицы Гарольд Берне присутствовал на вечере у Мэри и Алана, — негромко заметил Кевин. — Я случайно видел, как ты разговаривала с ним там, Кейт.

— Да, припоминаю, что разговаривала, но ничего подобного я ему не говорила, — дрожа, словно в лихорадке, сказала она. — Ни слова не сказала, Кевин!

Она попыталась воскресить в памяти содержание той беседы: Гарольд интересовался ее взглядами на ядерное разоружение и, насколько Кейт помнила, ни Джейк, ни АЭС в разговоре не фигурировали вовсе.

— Я в этом и не сомневаюсь, — мягко согласился Кевин, — но статья абсолютно скандальная и достаточно точно отражает твои взгляды на проблему, Кейт. Другие люди могу подумать…

— Ты имеешь в виду Джейка? — оборвала она его.

Боже, ну конечно! Джейк может подумать, что она нарушила обещание и рассказала Бернсу самые конфиденциальные детали их встречи. На лице у нее вспыхнул болезненный румянец, глаза сверкали.

— Меня не оставляет ощущение, что за всем этим снова стоит Рита, — заметил Кевин, в очередной раз удивив Кейт железной логикой мышления. — Она заметила, как Джейк вышел к тебе на веранду, а уже после этого я видел ее беседующей с Гарольдом. Рита — твой непримиримый враг, и она умеет нанести удар там, где меньше всего его ждешь.

— Да, — хрипло сказала Кейт. — Джейк не поверит, что я не имею отношения к этой грязной публикации, но… Я все равно должна поговорить с ним. Если я этого не сделаю, совесть моя будет вдвойне нечиста. Клянусь Богом, Кевин, я не способна на такие вещи!..

— Я знаю, — просто заверил он ее. — Но не все могут проявить понимание…

Кейт вспомнила о других членах комитета, которые хорошо знали о ее взглядах. Наверняка они всю вину возложат на нее.

— Я позвоню в газету, — резко сказала она. — Потребую, чтобы они напечатали опровержение. А если они этого не сделают, добьюсь своего по суду.

Кевин покачал головой.