«К сожалению, ты прав. Еранцев оказался очень оперативен и закодировал многих важных работников ОБ, почти из всех секторов. Бог миловал только высший эшелон контрразведки и сектора пограничных проблем, да и то лишь потому, что Мальгрив и Сильва «усиленно помогают» Еранцеву и Шкурину. Но давай-ка посмотри на регион Меркурия и Солнца. Что видишь?»
Ставр посмотрел.
«Меркурий чист?!»
Ни в одной из схем Меркурий не фигурировал в качестве форпоста той или иной стороны, и в то же время Ставр находился на базе «контр-2» и знал, что у ФАГа здесь где-то припрятана своя база.
«Ты правильно понял, – вошел в разговор Герцог. – На Меркурии удобней всего иметь главные центры управления своими сетями исполнителей, так как расстояния в эпоху метро и «струнной» связи не играют роли. А то, что у Солнца появились горынычи, лемоиды и чужане, говорит лишь о…»
«Появлении в Солнце нагуаля», – докончила за Герцога включившая свое кресло Видана.
Мужчины переглянулись.
«Один вопрос, – продолжала девушка, забавляясь реакцией слушателей. – Куда делся ЗКП ФАГа из Фаэтона-2?»
«Никуда, – ответил Прохор. – Он торчит в Фаэтоне, как и прежде, но под «абсолютным зеркалом», так что обнаружить его нашими средствами невозможно. В принципе, это даже не запасной командный пункт, а база кайманоидов, используемая ФАГом для кодирования доставляемых туда жертв. Мы ею займемся позже, никуда она не денется».
«Но ведь это все равно что кинжал, торчащий в сердце! Его надо срочно вытаскивать, лишить ФАГа союзников…»
«Кинжал – это очень образно и красиво, девочка, но всему свое время, – вмешался вдруг в разговор смуглолицый седой старик, глянул в их сторону. – Это вы Ставр Панкратов?»
Ставр наклонил голову, искоса глянув на отца.
«Зайдите ко мне через полчаса». – Старик стремительно, совсем не по-стариковски, вышел из зала.
«Кто это?» – спросила Видана.
«Отец Тота Мудрого, – ответил Прохор Панкратов, – глобалист-статистик Пайол Тот».
«Почему я должен его слушаться?» – осведомился Ставр.
«Зайди, поговори, – пожал плечами Герцог. – Может, что нового узнаешь. Вы пока отдохните, ребята, мы тут прикинем кое-чего. Через пару часов встретимся».
Ставр спокойно поднялся, предложил руку Видане:
«Пошли погуляем по местным буеракам».
Видане очень не хотелось уходить, но, подавив разочарование, она с великолепной грацией подала Панкратову руку, и они вышли из зала.
«Хорошая пара», – сказал Герцог рассеянно.
«Кошка с собакой, – ответил так же рассеянно Прохор, знавший историю отношений сына с внучкой Железовского. – А ну как она права?»
«Насчет нагуаля в Солнце?»
«Мы этот вариант не учитывали».
«Даже если его там нет, надо срочно объявить, что он есть. Это даст нам возможность спокойно искать базу эмиссара».
«Конгениально!»
МЕРКУРИЙ – СОЛНЦЕ – ЗЕМЛЯ
Голос Пустоты пробормотал что-то о «черных сапогах, соединяющих небо и землю Вселенной» и умолк.
«Он заболел, – грустно сказала Видана. – Неужели это правда, что из-за паутины нагуалей сигнал по «нервам» Вселенной передается с искажениями?»
Ставр промолчал, хотя сам подумал о Голосе с жалостью и сожалением, как о сошедшем с ума человеке. Поднялся на небольшой слоистый холм, откуда было удобно обозревать окрестности базы. Видана, которую так и подмывало спросить, о чем он говорил с Пайолом Тотом, отцом Тота Мудрого, прошла чуть дальше, до скопления ноздреватых зелено-бурых глыб, остановилась у длинного, идеально полукруглого и гладкого желоба.
«Смотри, что это? Похоже, кто-то бурил почву».
Ставр оглянулся. Девушка разглядывала аккуратную гладкую воронку в виде конуса, разрезавшую желоб. Казалось, воронка эта, как и желоб, – творение рук человека, настолько они были геометрически совершенны.
«Димпл-кратер. Когда метеорит сюда свалился, от сотрясения обрушился весь свод лавовой трубы, оттого желоб получился таким ровным».
Видана прикусила губку, перепрыгнула кратер и удалилась по коростообразным наростам почвы метров на сто. Как и на Ставре, на ней был «бумеранг», открывающий голову и руки, так что казалось, гуляли они по земному парку в обыкновенных униках.
Край солнца с отчетливо видимыми крыльями протуберанцев освещал вершины близкой горной гряды, превращая их в прозрачно-рубиновые силуэты, и даже здесь, за линией терминатора, свет Солнца был так ярок, что ложился на костюмы, лица, ладони жидкой пленкой огня. Если бы не инк «бумеранга», регулирующий яркость поступающего к глазам света, на Солнце невозможно было бы смотреть.
Ставр понимал, что Видана жаждет узнать от него тему разговора с Пайолом Тотом, однако сообщить ей этого не мог.
В принципе, обстоятельной беседы не получилось. Отец Яна Тота был лаконичен и скор на выводы, так что вся их встреча длилась всего три-четыре минуты, Панкратов не успел даже рассмотреть спартанскую обстановку жилища глобалиста.
«Вы кое-что сделали, мастер, – начал Тот, довольно бесцеремонно разглядывая Ставра. При этом он пытался заглянуть в его мысленную сферу, но Панкратов тихо «свернулся в клубок». – Но пора от мелких дел переходить к крупным, предназначенным только для вас».
«Кем предназначенным?»
«Судьбой. – Пайол Тот остался невозмутим. – Судьба эрмов отлична от судеб других паранормов, вы должны это чувствовать. Где-то я слышал полемику насчет интраморфов, якобы они – будущее человечества, люди, живущие в космосе более свободно и мощно. Так вот – это ошибка! Появление интраморфов – реакция социума на внешние раздражители, способствующая человечеству выжить. В каком-то смысле мы, паранормы, действительно более совершенны по некоторым параметрам, чем нормалы, но не более того. Мы – не вершина человечества, как утвер-ждал в свое время архонт Всевече. И уже тем более эрмы – не есть будущее интраморфов, еще более совершенные, чем они. Эрмы – воины, предусмотренные ИМ, – кивок вверх, – Универсумом, чтобы человечество выжило в условиях жестко регламентированных Игр. Или Войн, если будет угодно. Понимаете?»
«Понимаю», – угрюмо ответил Ставр.
«Это я в продолжение мысли о судьбе. Теперь о ваших конкретных целях».
«Я привык получать задания от непосредственного шефа».
«Мальгрив подчиняется совету-2, а я – агемон совета».
«И все же, прошу прощения, я хотел бы услышать на этот счет мнение Джордана».
Пайол Тот некоторое время разглядывал каменное лицо Панкратова, и эрм на мгновение почувствовал Силу этого человека. Его друзьям можно было позавидовать.
«Вы индивер. – Это было утверждение, а не вопрос. – Да, это наша общая беда – все еще слабое взаимодействие интеллекта и инстинкта. Человеческая индивидуальность слишком абсолютна, чтобы человек мог выразить себя во Вселенной. Она ему не нужна. Впрочем, он ей такой – тоже. Хорошо, не буду настаивать. Но выслушайте хотя бы, что вам предстоит сделать в будущем. По шкале ВП эти задачи тянут на сто баллов[7]».
«Я и так догадываюсь».
«Ну-ну, это интересно».
«Выход на Лайа-центр эмиссара, нейтрализация эмиссара и его помощников, поиск Сеятелей и Конструктора. Нет?»
В глазах Тота проступило нечто напоминающее сдержанное уважение.
«Я не ошибся в вас. Единственное уточнение: эмиссаров у ФАГа много, каждый контролирует свой район. В Солнечной системе он один, по уровню решаемых задач равен эмиссару Тартара или Чужой. Все остальные известные вам дилеры – его помощники, в том числе и К-мигранты. Но есть эмиссары высших уровней: отвечающие за Галактику, за скопление галактик, за местный участок сетчатой структуры домена, за весь метагалактический домен. Даст Бог, мы и до них доберемся, но в союзе с друзьями, которых вы перечислили. Не увлекайтесь только нейтрализацией помощников эмиссара, это дело соответствующих служб. Всего доброго».
Ставр повернулся, чтобы уйти, но вспомнил, что хотел спросить:
