– Может быть, я псих, что поверил во всю эту галиматью с Денницей-Люцифером, но мучиться неизвестностью дальше не намерен. Поехали к твоему тренеру. Но прежде ты ответишь на пару вопросов.

Такэда, одетый в шелковый халат-кимоно, пропустил Никиту в рабочий кабинет, принес на подносе чай и хрустящие тосты, которые жарил сам, поставил на чайный столик:

– Пей и спрашивай.

– У меня случился пожар…

– Я знаю.

Сухов было вскинулся, потом сник.

– Ах, да… ты же «наблюдатель». Техника оттуда или наша, отечественная? Впрочем, это несущественно. Так вот, что такое «печать зла», я усвоил. Пожар, наверное, тоже спровоцирован ею. Ну а что, если в дело вмешаются «десантники» СС? Или профессионалы, о которых ты говорил? Кто они на самом деле?

– ЧК? «Черные коммандос»? Как тебе сказать… я ведь с ними лично не сталкивался, просто меня предупредили. Если ребятки из СС – просто равнодушные исполнители воли пославших их существ, знаешь, вроде роботов без эмоций и колебаний и без злобы, то боевики ЧК – натуральные носители зла! Охота на людей и других разумных существ доставляет им удовольствие. Такие или подобные им твари есть и среди людей. Вспомни хотя бы добровольцев-снайперов из нашей недавней истории, стрелявших по старикам, женщинам и детям. С таких, как они, на Земле и начинается дьяволочеловечество! Правда, повторюсь, в условиях нашего хрона-Вселенной, с Землей и Солнцем и остальными галактиками, сила «черных» ограничена законами нашей природы, но в других Мирах они почти всемогущи.

– Успокоил, – хмуро улыбнулся Никита, сделав глоток обжигающе вкусного чая. – Значит, кроме СС, нам будут противостоять еще и дьяволы ЧК?

– Если бы только они, – горько усмехнулся Такэда. – Но кроме «свиты», а в ней ровно сорок «десантников», и «черных коммандос», которых тоже сорок, – поистине роковое число! – еще есть четверо их начальников-демонов, или дивов, или дьяволов, можешь называть их как угодно, существ с мощным и холодным интеллектом, наделенных колоссальной властью и силой. СС и ЧК подчинены непосредственно этим четверым, помощникам Денницы. А уж прямой выход на каждого из них – это, считай, кранты, и не только для нас с тобой, но и для более могучих существ. Кроме, наверное, Владык.

– Звучит весьма оптимистично.

– Ну и, наконец, сам Денница, – закончил Такэда. – Постичь его сущность нам не дано, да и вряд ли мы встретим его на Пути, ибо по сути он – предел интеллектуального развития Веера Миров, так сказать, Абсолют почти во всех смыслах, олицетворение жадного безжалостного стремления к…

– Власти!

– Нет, не к власти – к истине! Что гораздо опаснее. Дай ему душу, частицу добра и любви, он стал бы самым великим творцом-созидателем вселенной Веера. А так мы имеем то, что имеем: сверхдьявола, способного, может быть, к страданию, но не к состраданию. Еще чаю?

– Нет, спасибо. – Никита поиграл ложечкой для сахара. – Красивая и страшная сказка…

Такэда мельком взглянул на него.

– Ты воспринимаешь это как сказку?

Сухов очнулся, виновато кивнул:

– И да и нет. Что-то мешает мне воспринимать твой рассказ как реальность. Но, тем не менее, я готов встать на Путь… в тридесятое царство. – Никита улыбнулся. – С таким гидом мне не страшен и Люцифер. Но мне еще не все ясно…

Такэда вытянул вперед ладонь, останавливая гостя.

– Не все сразу, мастер. Остальное – по мере твоего движения к цели. А идти нам далеко и долго.

– То есть ты мне не веришь.

Инженер ушел на кухню и вернулся уже переодетым в свой обычный летний костюм: серая рубашка, такие же брюки и туфли-кунгфуйки.

– Пошли, «посланник». Путь в тысячу ли начинается с первого шага, как говорят китайцы. Костюм захватил?

– Ты не ответил.

– Ответь себе сам – действием. Размышлять, анализировать и делать выводы никогда не поздно, однако этого мало. Чтобы чего-то достичь, надо действовать. Ты ведь даже еще не ученик – новичок, ничего не смыслящий в предстоящем деле.

Никита, будучи о себе довольно высокого мнения, по привычке хотел возмутиться, но Такэда уже вышел, прихватив с собой «дипломат» с нунчаками. Танцору ничего не оставалось, как последовать за ним с сумкой, в которой лежал тренировочный костюм.

Роман ждал их в небольшом спортивном зале, переделанном из подвала в доме, где он жил сам, неподалеку от метро «Кузьминки».

Правда, ждал довольно своеобразно, не теряя ни минуты для собственного тренинга. Когда Такэда открыл дверь с кодовым замком и они вошли в зал, инструктор занимался с мечом. Увидев входящих, Роман прыгнул к ним и сделал одно сложное, по-змеиному гибкое движение, и Никите показалось, что тот оплетен мечом со всех сторон!

– Хаппо ундо [14], – сказал Такэда, покосившись на танцора с понимающей усмешкой. – В защитном исполнении с мечом.

Никита неплохо знал терминологию восточных единоборств, инженер не раз тренировался при нем, объясняя на ходу свои действия, но исполнение приема в таком стиле, с мечом, в небывалом темпе и с небывалым мастерством, видел впервые. И был буквально околдован, ибо всегда уважал профессионализм в любом его проявлении.

– Переодевайся, – сказал Роман, оглядев фигуру танцора; дышал он легко и тихо, будто не прогнал только что часовой курс спецтренинга. – Я сейчас. – Он вышел.

Пришедшие переглянулись.

– У меня кюдан [15], – сказал Такэда, – а у него пятая категория россдао, но я против него не выстою. А мастера шестой категории вообще достать невозможно.

– Даже из автомата?

– Разве что, да и то не уверен. Позанимаешься с годик, сам проверишь.

Никита не обратил внимания на обмолвку Толи – «годик», он уже видел себя на татами.

Роман вернулся без меча, и Такэда отозвал его в сторону:

– Мне нужен боец. И не через два-три года, а через два-три месяца.

– Невозможно, Оямович, и ты это знаешь.

– Не знаю. Он в прекрасной физической форме, входит в сборную России по акробатике, супплес развит, растяжка великолепная…

– Согласен, база неплохая, но даже гению не под силу усвоить все приемы россдао, чтобы стать мастером, за два-три месяца.

– Ты еще не работал с ним, увидишь. К тому же я немножко поднатаскал его по концентрации [16], хотя и не научил пользоваться ею.

– Посмотрим. Все?

– Ему очень понадобится кэндо [17].

Роман покачал головой.

– Темнишь ты что-то, Оямович. Кэндо, а тем более сеча, – искусство прошлого, в нашей жизни оно ему не понадобится. Вот знать приемы защиты против пистолета и автомата, а также ножа – это да, этого у нас сколько угодно.

– Кто знает, что ему может пригодиться, – философски заключил Такэда. – И еще одна просьба, пусть она тебя не удивляет: после тренировок посмотри за ним тихонько, чтобы он не заметил, пока не дойдет до дому.

Инструктор хмыкнул, прищурился.

– Я в эти «контрразведные» игры не играю.

Такэда остался серьезным.

– Ему угрожает опасность, Рома. Трижды он влип в инциденты, чудом выкарабкиваясь живым. Я не могу раскрыть тебе всего, прими на веру.

Роман оглядел лицо инженера серыми неулыбчивыми глазами и хлопнул ладонью по подставленной ладони.

Такэда подошел к сгорающему от любопытства танцору:

– Волнуешься? Хочешь наставление?

– Валяй.

Это из трактата по Окинава-тэ, восемнадцатый век.