Заметим очень важный момент: большинство из нас НЕ СУМЕЛИ БЫ ПОСТУПИТЬ ТАК.

Им бы помешал стыд.

Действие стыда: Женщина продает билеты в троллейбусе. Некоторым не дает билета, как и большинство ее профессии. На остановке вагон проверяют инспекторы. Задержали пассажира без билета. Говорят: "Тебе штраф, а ей пишем финансовое нарушение". Однако, пока все держится на словах. Пассажир утверждает, что он платил, но не получил билета. Кондуктор, в принципе, могла бы утверждать, что пассажир отказался платить. В этом случае победил бы тот, кто умеет кричать громче, то есть женщина. Но женщина оказалась неспособна нагло лгать, и говорила лишь, что не помнит. "Так он платил деньги или нет?"

"Не помню". В результате не выиграл никто. Пассажир все же заплатил штраф, а кондуктору записали финансовое нарушение. Возможно, ее уволят. Так почему же она предпочла срединный вариант, который тоже являлся ложью? Потому что трудно сознательно лгать, если перед тобой человек, который знает истину.

Оказаться наглой лгуньей в глазах постороннего СТЫДНО; и легче пострадать в материальном плане, чем в моральном. Моральная боль перевешивает совершенно реальные материальные неприятности.

Уже в этом примере мы видим чрезвычайно важное свойство стыда: СТЫД

СПОСОБЕН ПРЕДОТВРАЩАТЬ ЗЛО.

в) Стыд и перевоспитание

Но, продолжая аналогию с болезнью, мы увидим, что стыд действует не столько как "таблетка от зла", а скорее как предварительная прививка.

Однажды я пережил очень острое чувство стыда. Дело было так. Я устроился работать чем-то вроде инженера в одну маленькую фирму. Заранее я знал, что там ведутся всякие темные дела, мне расказывал об этом друг, который был недавно уволен. Из его рассказов я знал, что директор вор и прохвост и остальные не лучше. Знал и несколько конкретных случаев совершенной подлости. Поэтому, прийдя туда, я ощущал свое явное моральное превосходство. Я ни с кем из этих поганых людей толком не разговаривал и тем более не пытался сойтить. Меня быстро оставили в покое. Моя основная работа была не очень ответственной, но деликатного свойства, и ее результаты касались многих посторонных людей, точнее я говорить не стану. И вот под влиянием всей этой нечестной обстановки я стал вести себя нечестно. Я брал деньги, когда давали, раза два, что-то подтасовывал, что-то где-то привирал и так далее.

Я продолжал ощущать свое моральное превосходство, потому что остальные, по моим сведениям, вели себя хуже. И вот однажды на совещании наш директор выступает и говорит, что открылись многочисленные подлоги, неточности и прочее.

По цифрам и фактам, которые он назвал, я точно понял, что речь идет обо мне. Но он продолжал и сказал, что это просто дело совести виноватого и что они просто перепроверят и исправят все, а виноватого искать не станут. Из последующих выступлений я понял, что все присутствующие в основном честные люди, а я был дезинформировал и вел себя как последний негодяй. Тогда я просто чуть не умер от стыда. Как я мог все это объяснить? Если бы они меня вычислили, а это нетрудно было бы сделать, совсем нетрудно, я бы конечно встал в гордую оппозицию и, чего доброго, убедил себя, что я прав. А так – мне просто сделали прививку стыда. С тех пор я работал в других организациях и выполнял аналогичную работу.

И мне приходилось видеть настоящую нечестность и несправедливость. Но я был защищен от нее раз и навсегда. Однажды пережитый стыд каждый раз вспыхивал перед глазами и я не мог, просто не мог поступить так, чтобы пережить еще раз что-то похожее. То есть мне было уже больно от стыда при одной мысли о возможности обмануть. И с тех пор я абсолютно честен в вопросах работы.

Оказывается это так легко – перевоспитать. У меня сын, который явно нуждается в перевоспитании и наверняка есть какие-нибудь радикальные средства. Я все пытаюсь применить к нему что-нибудь вроде того, что испытал сам. Пока не получается.

При иммунизации человеку обычно вводят либо ослабленный болезнетворный микроорганизм, либо определенным образом переработанный, и это стимулилирует иммунную систему. То есть, подобное лечится подобным. Стыд, пережитый человеком однажды, препятствует повторению ТАКОГО ЖЕ поведения, то есть ДЕЙСТВУЕТ АНАЛОГИЧНО ПРИВИВКЕ. Стыд может переживаться очень сильно и очень неприятно. Настолько сильно и неприятно, что от стыда можно умереть (как Диодор) или покончить с собой. Даже слабый стыд обычно превешивает материальные выгоды – как в случае с кондуктором троллейбуса. От стыда можно заболеть, как случилось в детстве с одним знаменитым писателем, которому вешали на грудь порочащую его табличку.

г) Способность стыдиться

Способность стыдиться есть у всех, но люди чрезвычайно сильно различаются в этом отношении.

Есть люди, очень чувствительные, вплоть до болезни, к социальному отвержению и стыду, а есть люди самодовольные, практически его не замечающие. Самодовольные, то есть "довольные собой". Люди, образцом для которых могут быть лишь они сами, люди, которые станут прислушиваться лишь к своему мнению, и то, что оно «свое» для них важнее того, что оно может быть верно или неверно. Они восхищаются собственными готовыми мыслями, и хвалят лишь те качества, которыми наделены сами.

Далее, не стыдятся того, кого не уважают, поэтому человек, относящийся более уважительно к другим и себе, будет более способен к стыду. К стыду почти неспособны отъявленные хулиганы – именно потому, что они никого не уважают. Но можно заставить стыдиться и таких. Например, асоциального ребенка изолируют и проводят с ним сеансы психокоррекции. В первые дни он, как может, издевается над присутствующими, ведет себя нагло и вызывающе, ожидая стандартных ответов на свои действия. Но никто не сердится на него, так как здесь его лечат, а не наказывают. С ним обращаются УВАЖИТЕЛЬНО и ровно. И вот наступает момент, когда ему вдруг становится стыдно – тогда, когда он начал уважать окружающих и когда их ответное уважение стало представлять для него ценность – то есть, в тот момент, когда он стал действительно УЯЗВИМ.

Так что стыду можно научить – но не поучениями и даже не собственным примером, а действительным уважением к личности. А человек, научившийся стыдиться, будет гораздо меньше способен ко злу, чем бесстыжий. (Напомню, что я говорю не о такой ерунде, как сексуальный стыд, а о стыде из-за собственных недостатков и из-за собственной склонности ко злу.) Уважение к личности – одно из сильнейших лекарств против зла. Но вся система наказания преступников построена на НЕУВАЖЕНИИ. Так что нечего удивляться, что она лишь плодит преступников. Запирать преступников в тюрьмы так же полезно, как запирать тараканов в ведрах с кухонным мусором.

Итак, стыдливость зависит от степени САМОДОВОЛЬСТВА и от степени УВАЖЕНИЯ к себе и к людям. Мри максимальном самодовольстве и минимальной уважительности уровень стыдливости почти нулевой.

При этом нельзя путать самодовольство и самоуважение. Человек, уважающий себя, никогда не бывает самодоволен, он неудовлетворен собой и постоянно ищет пути к самосовершенствованию.

(Вопрос для тех, кто не понял разницы между самодовольством и самоуважением: есть два человека; один из них любит себя, а другой уважает; обоим предлагают взятку; как они поступят?)

Именно самодовольные и неуважительные люди не стыдятся.

ИМЕННО НЕУВАЖИТЕЛЬНЫЕ И САМОДОВОЛЬНЫЕ ЛЮДИ НЕ ИМЕЮТ ВНУТРЕННИХ БАРЬЕРОВ НА ПУТИ К СОВЕРШЕНИЮ ЗЛА. Запомним этот вывод.

Есть такие формы поведения, к которым конкретный человек неспособен (или практически неспособен). Например, большинство людей в обычных жизненных обстоятельствах неспособны убить, причем не только человека, но и животное.

Другие же смогут сделать это без труда. Кто-то не может ударить женщину или вообще любого человека по лицу. В то же время генерал, неспособный ударить женщину по лицу, может оказаться способным убить женщину, если для этого достаточно просто отдать приказ. Я знал женщину, которая была абсолютно неподкупна, встречал людей, которые не ругались, не употребляли спиртного или не могли не сделать ежедневную часовую пробежку – в любое время года и при любой погоде. Есть люди, органически неспособные присвоить чужое. У меня например, есть привычка всегда придерживать дверь в метро и смотреть, не идет ли кто сзади. Эта привычка настолько естественна, что я удивился, когда кто-то меня за это поблагодарил. Я просто не понимал, что можно вести себя иначе. Я стал присматриваться и обнаружил, что, действительно, не каждый придерживает дверь, а только некоторые. Я не знаю, откуда взялась эта привычка и почему она появилась. Я не могу не обернуться и не придержать дверь.