От Одемиры до Зунбара – один ночной перелет на средней межпланетной скорости. Можно и быстрее долететь, но Морган не торопился. Перед ответственной операцией ему хотелось выспаться, и он даже тяготение на корабле уменьшил с двух с половиной до полутора единиц. И это было замечательно: Долли к концу третьего дня безумно устала от перегрузок, а ей тоже не мешало быть в форме на утро. Робс по молодости лет на сон не жаловался, а истинная королева перегрузок Мета, как казалось Язону, могла спать сном младенца хоть при двадцати g.

И только сам Язон не сомкнул глаз в эту ночь. Он писал длинное и очень подробное письмо Рональду Сейну. Он должен был объяснить все до мелочей и убедить преуспевающего зунбарского бизнесмена в исключительной важности своей просьбы. Оттого, насколько удачным получится это письмо, зависело теперь слишком многое. Да, конечно, Язон искренне радовался, что отец и дочь вновь обретут друг друга, но не это было сейчас главным. В конце концов может девчонка и на Пирр слетать. Глядишь, ей там и понравится. А уж Робс-то точно не заскучает. И папа на Зунбаре легко переживет еще месяц разлуки с любимой Долли. Однако шанс, который предоставлялся Язону сейчас благодаря стечению обстоятельств, был так заманчив, что ради него стоило рискнуть.

Он никому, даже Мете, не рассказал о своей новой идее, зародившейся по дороге на Одемиру и обратно. Пусть все узнают об этом после, когда самые ужасные треволнения останутся позади. Ведь на самом-то деле он вовсе не был уверен в удачном исходе утренней операции.

Рассчитывать на здравомыслие Сейна лишь потому, что его фамилия именно так переводится со староанглийского? [3]Рассчитывать на невмешательство полиции, начальники которой даже на самых цивилизованных планетах оказываются зачастую непроходимо тупыми? Рассчитывать на последовательность и логику в поведении Моргана, становящегося иной раз непредсказуемым, просто бешеным и кровожадным? Ни на что подобное рассчитывать было нельзя. А значит на любом этапе на смену переговорам могла прийти беспорядочная стрельба. Почему же он все-таки решился на это? Интуиция? Наверно, интуиция подсказала что-то. Но главное – неистребимый азарт игрока брал в нем верх над скучными доводами рассудка.

На Зунбар отправили Эдди Хука. У него оказалось самое подходящие для тамошних властей удостоверение личности – чистый, без всяких подозрительных виз галактический паспорт, выданный совсем недавно Лигой Миров на имя Турнуда Мориго. Лазерный идентификатор внешности под прозрачным пластиком документа был перенастроен на страшную рожу Хука лучшим специалистом по фальшивкам, какого только можно было найти на Радоме. А там, разумеется, промышляли и этим. Как уже знал Язон, для радомцев не существовало запретов ни на что.

Но Эдди полетел еще и потому, что был одним из самых смышленых флибустьеров, а ведь задача перед пиратским эмиссаром стояла нетривиальная: разыскать Рональда Сейна, обрисовать ему ситуацию, встретиться один на один, убедить в бессмысленности силовых вариантов и пригласить на личном транспорте посетить «Конкистадор», с тем чтобы совершить обмен по всем правилам. Сложностей могло возникнуть сколько угодно, и хотя Эдди имел возможность в любой момент выйти на связь с кораблем, он все-таки должен был и сам соображать неплохо.

Язон предлагал вообще никого не делегировать на планету, а найти Сейна просто по радио и сразу вступать с ним в переговоры без всяких предварительных угроз и мер предосторожности. Морган этот вариант отверг. Он вполне резонно не хотел верить, что человек способен просто из благодарности отдать полмиллиарда даже за самую любимую дочку. Существовал по его мнению, лишь один серьезный вариант – примитивное вымогательство под страхом убийства. Что ж, наверно, Морган был прав.

Инструктировали Хука вдвоем: Генри выражал мысль, а Язон оттачивал формулировки. Но главным оставалось все то же – шокировать Рональда Сейна признанием, что это именно они порешили всю его семью и держать клиента в постоянном страхе перед смертью единственной оставшейся в живых дочери.

Эдди Хук с этого и начал, когда повстречал бизнесмена на берегу пустынного залива, где из воды торчали странные ржавые остовы брошенных и затонувших рыбацких катеров.

– Имейте ввиду, Рональд, если вы кого-то привели с собою, попытаетесь давить на меня или просто задержать, и соответственно, я не вернусь в обозначенное время на свой корабль, предмет наших с вами переговоров просто перестанет существовать. Мой хозяин очень жесткий человек в этом смысле. Ему, конечно, нужны деньги, очень нужны, но неуважения к себе он не потерпит. И еще учтите: о моей жизни он ни на секунду не задумается. Встречный шантаж бесполезен. В общем, у вас есть только один способ помочь дочери – беспрекословно выполнять наши требования.

Сейн слушал, не комментируя, а если кто и приехал с ним вместе, то эти люди отсиживались в тени.

– В обмен за девчонку мы требуем от вас пятьсот миллионов кредитов. Понимая, что собрать такую сумму наличными непросто, мы даем вам сроку тридцать часов. Кажется, это как раз сутки на Зунбаре. И последнее: вы можете предложить нам вместо денег ценные бумаги на предъявителя – у нас есть человек, который в них разбирается, – а также любые другие ликвидные и достаточно компактные товары: металлы, камни, сильные яды или наркотики… Вы ведь, кажется, фармацевт?

– Я вас понял, господин Мориго, – проговорил Сейн с предельным спокойствием, будто проводил обычную деловую беседу. – Оставьте мне ваши координаты для связи.

– Безусловно, я оставлю их вам, только будет намного лучше, если вы свяжетесь с нами уже из космоса и с деньгами на борту, чтобы мы могли видеть, что вместе с вами не летит целая эскадра. Умоляю вас, отправляйтесь в одиночку, ну в крайнем случае возьмите с собою одного пилота, если положение не позволяет вам садиться за штурвал самому.

– Я вас понял, господин Мориго, – еще раз повторил Сейн, – давайте координаты.

Этот разговор на берегу Язон прослушал потом в записи и не мог не восхититься хладнокровием и житейской мудростью в общем-то довольно молодого человека. Впрочем, какой еще отец мог быть у такой замечательной девчонки?

А сама замечательная девчонка жутко нервничала. В голосе отца она услышала гораздо больше, чем все остальные: и едва сдерживаемую ненависть, и откровенное презрение и затаенное торжество будущей победы. Она была уверена: он что-то такое придумал еще до того, как встретился с Хуком, то есть сразу после звонка этого негодяя, предупредившего, что речь идет о Долли. Отец придумал, как спасти ее и одновременно сохранить деньги.

– Но это же невозможно, – говорил Язон, – без риска для наших жизней невозможно! И вообще, откуда ты знаешь, что он придумал что-то?

– Я чувствую, – отвечала Долли.

А ее чувствам можно было доверять, и это очень не нравилось Язону.

– Понимаешь, мы должны уговорить его подчиниться. Иначе, даже если каким-то чудом спасешься ты, погибнем мы с Метой, погорит весь наш проект, а никто, кроме нас, не сможет по-настоящему отомстить пиратам! За твоих родных, вообще за всех погибших и обиженных. Ты понимаешь это?

– Понимаю, – шептала Долли, уже чуть не плача.

– Тогда сделай же что-нибудь. Телепатируй отцу все, что ты знаешь обо мне!

– Папочка очень хороший человек, – сказала Долли, но, к сожалению, он абсолютно не восприимчив к моим телепатическим приказам. Я даже мысли его читать не умею. Может, это какой-то закон природы? Дети не должны приказывать родителям, вообще быть выше их…

– О высокие звезды! Да при чем здесь это?! Ты не о том сейчас думаешь. Ну, есть же на планете хоть кто-нибудь с кем ты можешь вступить в телепатический контакт?

– Нет, – она помотала головой. – Действительно нет, я знаю. Все мои друзья по такого плана живут очень далеко, они ничего не успеют сделать.