Когда же наконец все стихло и я, оглушенный стрельбой, поднял голову, то, не веря своим глазам, увидел, что трое хлопцев во главе с усатым смирно лежат на траве лицом вниз, сцепив руки замком на затылке, а над ними, широко расставив ноги, стоят аккуратно стриженные парни в черных майках и кожаных куртках. Двое из них держали в руках автоматы Калашникова, еще четверо или пятеро были при пистолетах и револьверах. Все эти хорошо вооруженные люди, неизвестно откуда здесь взявшиеся, с профессиональным спокойствием перешагивали через поверженных на землю хлопцев, и я сначала принял их за какой-нибудь карпатский спецназ, очень вовремя подоспевший к месту казни, а потом решил, что это, скорее всего, неожиданно «наехали» конкуренты.

Оказалось, это ни те ни другие.

Передо мной выросла тяжеловесная, немного сутулая фигура, и смуглое приятное лицо с ямочками на щеках, похожее на физиономию мультипликационного медвежонка, закрыло весь этот враждебный и глупый мир. Улыбаясь, на меня смотрел Серега.

– Здорово! – сказал он, как-то неуловимо поглядывая на меня лукавыми черными глазами из-под мохнатых ресниц.

– Ты мне бредишься? – спросил я.

Кто-то очень хороший разрезал ножом веревку, и я смог опустить руки и отклеиться от липкого ствола сосны. Глядя на меня полусумасшедшими глазами, едва передвигая ноги, ко мне шел Влад. Освобожденные девушки продолжали сидеть спиной к спине, как ни в чем не бывало, только Анна курила, часто-часто затягиваясь. Батюшка, все еще подпирая спиной сосну, с удивлением рассматривал свои опухшие от веревок руки и сковыривал прилипшие к ладоням кусочки коры.

– Объясни мне что-нибудь, – попросил я Серегу. – Нельзя же так… Голова кругом…

– Да что тут объяснять? Долго объяснять.

Лада о чем-то говорила с парнем, стоящим над одним из хлопцев. Тот выслушал и отдал ей «макаров». Потом она еще о чем-то его попросила, и они оба пошли к шоссе. Странно, что она первым делом вспомнила об оружии. Самое дорогое, что у нее есть? К нам приплелся батюшка. Поднял свои светлые глаза на Серегу и спросил:

– Вы, наверное, из милиции?

– В некотором роде, папаша, – ответил Серега.

– Дай бог вам здоровья!

Влад производил какие-то манипуляции с рюкзаком. То затягивал его горловину, то снова распускал. Потом взял его за лямки и отволок в сторону. Парни пинками поднимали на ноги хлопцев. Я им уже сочувствовал и не хотел, чтобы с ними обращались жестоко. Анна пошла с Серегой на шоссе, а вернулась с аптечкой. Села рядом со мной и занялась моей рукой.

– Ты помнишь, – сказал я, – что-то похожее у нас с тобой уже было.

– Я тебя ненавижу, – ответила она голосом компьютерной звуковой платы.

– За что?

– За то, что заставил меня уйти к Владу.

– Тогда это получается почти как признание в любви ко мне.

– Ненавижу тебя, – повторила она и туго затянула на моем предплечье бинт.

Я смотрел на ее глаза и не мог вспомнить, плакала она когда-нибудь раньше?

Темнело. Шумела река. Комары зверствовали. Владу никак не удавалось поджечь сырой хворост. Дым шел, а огня не было. Сундучок с сокровищами стоял рядом, словно Влад намеревался пустить его на дрова.

Лада настороженной пумой, бесшумно и мягко, со скрытой гибкой силой, ходила передо мной взад-вперед и ежеминутно смотрела на часы, вскидывая руку. Анна сидела на противоположной стороне полянки, и если Владу удастся все же разжечь костер, то пламя закроет от меня ее лицо. Батюшка накрыл меня одеялом и пристроился где-то за моей спиной. Серега, сунув руки в карманы, а сигарету в зубы, стоял на пеньке, словно намеревался почитать нам стихи. Его братва была недалеко; рассевшись в джипах, парни играли в карты. Хлопцев отвезли на «Фольксвагене» в какие-то дебри, бросили там и расстреляли колеса автомобиля, а «шестерку» столкнули с обрыва.

Все заняли свои места согласно сложившейся позиции. Сундучок с золотом стоял посредине.

Наконец вспыхнула еловая ветка, затрещало пламя, жадно борясь за свое существование. Красные отблески заплясали по стволам деревьев. Темнота отпрыгнула от костра и встала за нашими спинами.

– Надо делиться! – наконец перешел к делу Влад. – Каждому, так сказать, по заслугам, включая, разумеется, интересы Сергея и его друзей.

И он, как артист на сцене, сделал жест рукой в сторону маэстро.

– Погоди! – махнул рукой Серега и сошел с пенька. Он не любил долгих разговоров. – Все не так. Со мной рассчитается Кирилл. Вернее, мы с ним рассчитаемся. Я у него в долгу за гостиницу, которую обязан был уберечь, но не смог этого сделать. А он у меня в долгу за то, что я помешал хлопцам сделать ему плохо. В общем, где-то по нулям. Пусть оплатит командировочные моей братве – и мы в расчете.

– Нет, нет! – начал лебезить перед силой Влад. – Ты с нами на равных.

– Слушай меня, парень! – остановил его Серега. – Я в ваши дела не вмешиваюсь. Делай, как считаешь нужным, а свое я всегда возьму.

За моей спиной вдруг подал голос батюшка.

– Прошу прощения, – откашливаясь, сказал он. – Что касается меня, то я не претендую на свою долю.

Серега заморгал длинными ресницами.

– Первый раз вижу человека, который отказывается от бабок! – воскликнул он. – Насиловать не вправе! Кто еще считает, что это грешно?

– Извините меня, – произнес Влад, – но я не отказываюсь.

– Я тоже не отказываюсь! – раздался из-за пламени голос Анны.

– А ты, Кирилл, отказываешься? – спросил Серега.

Я отрицательно покачал головой.

– Ну все!! – вдруг крикнула Лада. Она продолжала быстро ходить по поляне. Ее шаги становились все более быстрыми и нервными. – Прекратите этот дележ!! Все будет по-другому!!

По-моему, никто из нас сразу не понял, что за истерика приключилась с девушкой. Влад, ковыряясь палкой в костре, поднял недоумевающий взгляд на Ладу. Серега, словно не расслышал, повернулся к Анне и спросил:

– Что? Что она сказала?

– Я сказала, – жестко повторила Лада, – что все будет по-другому!

– Кто она такая? – спросил меня Серега.

Меня вдруг бросило в жар. На этот вопрос, который стоял едва ли не с первого дня нашего знакомства с Ладой, надо было ответить давно. Я пожал одним плечом. Второе онемело.

– Извините, не представилась, – произнесла Лада низким и немного хриплым от волнения голосом. – Старший оперуполномоченный отдела по борьбе с экономическими преступлениями Лада Кедрова. Вот мое удостоверение.

Я почувствовал на себе вопросительные взгляды Сереги и Влада: мол, кого ты к нам привел? Я тупо смотрел на Ладу и никак не мог осознать того, что она сказала.

– Простите, – поморщился Серега. – Надеюсь, вы просто нехорошо пошутили? Вы мне так сердце посадите!

– Предупреждаю всех! – Лада повысила голос. – Я воспользовалась сотовой связью и вызвала из Яремчи оперативную бригаду из уголовного розыска. Очень скоро она будет здесь.

– Послушайте, девушка… – Кажется, Серега начал волноваться. – Если это правда… Зачем так делать? Разве мы вас чем-то обидели?

Я увидел, как вскочила на ноги Анна. Ее лицо, бронзовое от отблеска костра, было жестоким.

– Да она нас просто разыгрывает! Она блефует. Надо разобраться, на кого она работает и кто сюда на самом деле должен приехать…

– Стоять! – крикнула Лада и вдруг выхватила из-за пояса «макаров». – Не советую делать вам резких и необдуманных движений. Имейте в виду, что мне предоставлены большие полномочия.

Серега переглянулся со мной. Я смотрел на него честными глазами кретина.

– Ну, блин, дела, – произнес он и попытался пошутить: – Может быть, батюшка работает на Интерпол?

– Не устраивайте клоунаду, молодой человек! – сказала Лада. – Кстати, вас и ваших дружков я не задерживаю. В благодарность за то, что вы нам помогли, я закрываю глаза на ваше оружие.

Влад с лицом двоечника, которому задали сложный вопрос, ходил по поляне и всем заглядывал в глаза.