После десерта я пошла в туалет и по дороге заглянула в пару комнат. Повсюду роскошные люстры, туркменские ковры и антикварная мебель.

В санузле я провела полчаса. Уходить оттуда совершенно не хотелось. Там пахло намного приятней, чем в гостиной. В ванную комнату, явно не предназначенную для гостей, я скорей всего попала по ошибке. На полочках стояло несметное количество незнакомых мне баночек. Я не утерпела и стала изучать их содержимое. Вся косметика была сделана в России неизвестной мне фирмой «Маркус». Честно говоря, я удивилась. Сабина выглядела модной светской дамой. У такой предполагается наличие косметики ведущих западных фирм, а здесь была российская продукция… Это удивительно. В полном недоумении я перебирала тюбики и пластмассовые баночки. В нашей стране производят хорошие шоколадные конфеты, вкусную сырокопченую колбасу и замечательные хлопчатобумажные ткани. Но духи и кремы у нас не ахти какие. Может, этот «Маркус» исключение? Вот, например, крем для удаления пигментных пятен. Преисполненная любопытства, я выдавила на ладонь немного светло-желтой массы и поморщилась. Так и есть – сильно отдает аптекой. Попробую намазать им руки, у меня как раз появилась парочка ненужных темных пятен на кистях рук.

Но, как ни интересно было в ванной, пришлось возвращаться в гостиную и маяться там в ожидании момента, когда прилично начинать откланиваться.

Дома я очутилась около полуночи. Злая, с больной головой и в плохом настроении.

– Мусечка, – прошептала Маня, влезая ко мне в спальню, – не спишь?

– Пытаюсь уснуть.

– Прикинь, радость-то какая!

– Ну?

– Угадай, что с Черри? – хихикнула дочь.

– Опухоль доброкачественная, – заулыбалась я.

Маня рассмеялась.

– Доброкачественнее некуда, более того, не одна, а целых пять.

– Опухолей?

– Нет, мусик, ну подумай еще раз.

– Извини, не понимаю, чего пять?

– Щенков.

Я так и подскочила.

– Ты хочешь сказать, что Черри беременна?

– Именно.

– Но ей девять лет!

Маруська развела руками.

– Любви все возрасты покорны.

– Мы не водили ее к кавалеру.

– Она его сама нашла.

– Где?

– Понятия не имею.

– Может, Хуч постарался?

– Вряд ли, – вздохнула Маруська, – он слишком маленький, если только табуреточку подставил.

– А Банди со Снапом?

– Питбуль и ротвейлер? Ты чего, мамуля, они же здоровенные.

– Кто же тогда?

Манюня поколебалась минуту.

– Я думаю на Гектора.

Гектор, мальтийская болонка снежно-белого цвета, принадлежит нашим соседям Сыромятниковым.

– Ему лет десять, – возмутилась я.

– Вот такой шалунишка, – засмеялась Маруся. – Мулечка, не куксись, радуйся, что Черри здорова.

Я кивнула.

– И когда ждать прибавления?

– Со дня на день, – пояснила Маня. – Прикинь, как здорово! Обожаю щеночков.

Я была настроена не столь оптимистично. Наша йоркширская терьериха Жюли родила один раз детей от мопса Хуча. Мопсотерьеров мы потом пристраивали с огромным трудом. Теперь, похоже, получатся пуделеболонки или болонкопудели. Ладно, если хоть один окажется белым, как Гектор, мигом суну его Карине Сыромятниковой. В конце концов отец тоже должен нести ответственность за произошедшее.

На следующий день где-то около часа раздался звонок. Высокий дамский голос произнес.

– Позовите Дарью.

– Слушаю, – отозвалась я.

– Это Сабина, вы вчера были у нас в гостях.

– Да, да, большое спасибо, вечер прошел чудесно.

– Лучше отдайте по-хорошему, – заявила вдруг мадам Рыкова.

Я растерялась.

– Что?

– Сами знаете.

– Извините, не понимаю.

– Не корчи из себя дуру!

Я обомлела.

– Да в чем дело?

– Воровка!..

– Я?

– Конечно.

– Но что случилось?

– Она еще спрашивает! Отдай по-хорошему, без скандала.

– Я ничего у вас не брала.

Сабина отрезала железным тоном:

– Ну ладно, тебе же хуже будет, дрянь подзаборная.

Я в недоумении уставилась на противно пищащую трубку. У этой дамы что, крыша поехала? И откуда она знает мой телефон, мы только вчера познакомились, я своего номера ей не давала. Ничего так и не поняв, я позвонила Жоре и потребовала у того разъяснений. Колесов удивился не меньше моего и сказал:

– Забудь, небось у этой Сабины с головой беда. Идиотская вечеринка. Зачем они вообще меня звали, да еще с дамой! Сидели бы в своей компании и болтали между собой, на фиг мы им сдались. Забудь, Дашутка, плюнь и разотри.

Но мне все равно было неуютно. Что я должна отдать? Около пяти часов вечера Ирка всунула голову в мою комнату.

– К вам гость.

– Кто?

Домработница хихикнула:

– Такой важный, прямо павлин. Вошел и заявил: «Любезнейшая, передайте господам мою визитную карточку». Ну чисто, как в кино!

Я взяла красный прямоугольник, на котором золотом была вытиснена информация: «Юрий Анатольевич Рыков».

Через секунду я влетела в гостиную и увидела профессора около окна. Он услышал звук шагов, повернулся и, забыв поздороваться, сурово заявил:

– Вот, пришел выяснить недоразумение.

Я оглядела незваного гостя. Сегодня на нем красовался элегантный костюм густо-серого цвета, белая рубашка, подходящий по тону галстук, на котором виднелся простой золотой зажим. Однако ноги, как и вчера, были обуты в туфли на толстенной подошве. Мне стало смешно. Этот мужик, старающийся произвести впечатление богатого и самодостаточного человека, на самом деле явно страдает комплексом неполноценности. Так переживать по поводу собственного роста!..

– Любезнейшая, – продолжил Рыков, – лучше отдайте подобру-поздорову.

– Что?

– Ну хватит!

– Послушайте, – вскипела я, – мне надоела эта глупейшая ситуация. Сначала звонит ваша жена и устраивает истерику, теперь вы являетесь. В чем дело, в конце концов? В чем меня подозревают?

Юрий Анатольевич налился кровью.

– Подозревают! Да я точно знаю, что вы украли его.

– Кого?

– Не кого, а что, и хватит идиотничать! Отдавай немедленно!

Я встала и распахнула дверь.

– Убирайтесь вон. Я ничего не брала в вашем доме.

– И не подумаю, – заявил мужик, – буду тут сидеть.

В полном негодовании я схватила телефон и позвонила в домик охранников.

– Алло, из пятого коттеджа Васильева беспокоит. У меня тут человек буянит. Явился без приглашения и теперь хулиганит.

Спустя две минуты в гостиной появились трое парней в черной форме.

– Вот этот, – указала я пальцем на Рыкова.

– Пройдите на выход, – сказал один из охранников.

Юрий Анатольевич стал нежно-зеленым, точь-в-точь как только взошедший на грядках салат.

– Имейте в виду, я этого так не оставлю. У меня связи на самом верху.

– Пройдемте, – настаивал дежурный.

С видом оскорбленного короля Рыков дошел до двери, потом обернулся и прошипел:

– Ну погоди, дрянь, будешь знать, как обкрадывать приличных людей.

Я только вздохнула. Милейший Юрий Анатольевич уверен, что красть нельзя только у тех, кто добился успеха в жизни? А у простых граждан, значит, можно?

– Тварь, – выплюнул Рыков.

– Запишите номер его машины, – попросила я секьюрити, – и больше никогда не пропускайте этот автомобиль на территорию Ложкина.

Примерно через два часа во дворе хлопнула дверца машины, и в гостиную влетел Жора Колесов.

– Ты одна? – заорал он.

– Мои еще не вернулись.

– Это хорошо, – пробормотал Жорка, плюхаясь в кресло.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что тут такое дело…

– Говори, – мрачно пробурчала я. – Знаю, знаю, о чем речь пойдет. К тебе приезжал Рыков. Одного не пойму: он несет такую чушь…

– Слушай, – мрачно сообщил Колесов и принялся вываливать информацию.

Чем дольше он говорил, тем ниже у меня отвисала челюсть. В такую ситуацию я попала впервые, хотя могла бы оказаться в подобном положении и раньше. Долгие годы работала преподавателем французского языка, ходила по домам в качестве репетитора. Семьи попадались разные, хозяева тоже. Кое-где меня угощали чаем и даже кормили обедом, иногда чересчур ретивые мамаши сидели во время урока в комнате, изредка мне подсовывали дополнительного ребенка, бесплатно сестру или брата того, кто учил французский, порой обманывали с оплатой. Одна дама, густо обвешанная золотом, долго обещала заплатить заработанные мною деньги: