После кончины Бахнова Милена осталась жить со свекровью. Молодой вдове просто некуда было деться, собственной жилплощади у нее не имелось, денег на съемную квартиру тоже, а Нахрената ни за что не согласилась бы разменять апартаменты. Не надо думать, что мачеха Юры гречанка или какая-нибудь испанка – Нахрената не имя, а прозвище, на самом деле ее зовут Ольга Ивановна. Почему ее стали звать столь экзотическим образом? Об этом чуть позднее.

– Короче, в восемь вечера мы приедем! – раздался очередной вопль Милены.

– Кто? Куда? – потрясла я головой.

– Опять сорок пять! – вскипела Милена. – Я сто раз повторила! Мне негде встречаться с Вадиком: в общественных местах противно, а дома Нахрената. Кстати, я сказала ей, что еду на съемки, ну да Нахренате на все плевать… Понимаешь, Вадик не должен знать про свекровь, это раз. Про то, что я была замужем, это два. Про отсутствие у меня собственного жилья – это три. Я голову сломала, как мне поступить, и тут сообразила: ваши все разъехались, вот он, шанс! Перебираюсь к тебе! Значит, так… оборудуй гостевую, перетащи из Катькиной комнаты гардероб, на кровать брось покрывало, которым Юлька застилает свою софу. Между нами говоря, у Сережкиной жены барские замашки! Приобрела плед из натуральной норки… Вот транжира!

– Покрывало искусственное, это шкурка Чебурашки, – возмутилась было я, и тут только до меня дошла суть сказанного Миленой. – Погоди! Ты собралась жить в нашей квартире?

– Да, недельки две-три, – застрекотала Бахнова. – Мне вполне хватит, чтобы довести Вадика до кондиции!

Мне не свойственно хамить людям, но сейчас у меня невольно вырвалось:

– Ты офигела? Это абсолютно невозможно!

– Почему? – фыркнула Милена. – Вадик почти созрел, осталась малость – оттащить его в загс. Понимаешь, он… Тут непростая история, сейчас рассказывать ее некогда, приеду пораньше и все объясню.

– Ты меня не поняла, – перебила я Милену, – к нам нельзя.

– Почему?

Действительно! Вот гениальный вопрос! Ответить на него честно: я не собираюсь даже три недели жить с тобой и с абсолютно незнакомым парнем под одной крышей? Но хорошее воспитание, данное мне родителями, не способствовало искренности.

– У меня дети, – попыталась я отбиться от Бахновой.

– Лиза с Кирюшей?

– Да.

– Они не дети, а лошади! – отрезала Милена. – Школу скоро закончат, не младенцы.

– А еще собаки! – в последней надежде воскликнула я. – У твоего Вадима нет часом аллергии? Знаешь, это очень опасно. Случается такая вещь, отек Квинке называется, до больницы довезти не успеют!

– Никакими Квинками Вадюша не страдает, – отрезала Милена. – Он очень богат, но хочет взять в жены обычную женщину. Не гламурную светскую львицу, за которой носится хвост прислуги. А такую, что сможет ловко управиться с хозяйством. Про коня слышала?

– Нет, – ошарашенно ответила я.

– А говорят, что у тебя высшее образование, – с легким презрением отметила Бахнова. – Небось врут люди, всякий человек с десятью классами слышал про лошадь на пожаре.

– У меня за плечами консерватория по классу арфы, а не ветеринарная академия, – буркнула я, ощущая себя паучком, на которого надвигается асфальтоукладчик.

– Еще Пушкин писал, что русская женщина коня на скаку остановит, в горящую хату войдет, – отбрила Милена. – Такую особу и ищет Вадим: самоотверженную, умную, бесстрашную, хозяйку, отличную мать, любящую верную супругу. И он ее нашел – это я! Осталось лишь продемонстрировать свои таланты на деле!

– По-моему, крылатая фраза принадлежит поэту Некрасову, – попыталась я остудить пыл Бахновой. – И ты не умеешь даже картошку чистить!

– От кожуры темнеют пальцы! – возмутилась Милена. – Все, хватит спорить, ровно в двадцать ноль-ноль я дома! То есть у тебя. Предупреди Лизку с Кирюшкой – они мои племянники, и я их обожаю. Вадим хочет, чтобы его вторая половина любила детей. И не забудь сделать ужин! Я его подам, как будто сама приготовила, ясненько?

– Не совсем, и…

– Вадим – олигарх, – со слезой в голосе заговорила вдруг Милена, – дом на Рублевке, бизнес, миллионы, а у меня по вашей с Катей вине умер Юра. Годы летят, судьба подкинула мне шанс… Неужели я могу его упустить? Вадим должен поверить: я лучшая! Лампуша, миленькая, помоги, умоляю! Это последний вариант в моей жизни! Время бежит, мне уже тридцатник стукнул, ну кому я буду нужна через пару лет? Лампочка, солнышко, вся надежда на тебя и детей! Ну подыграйте мне, иначе я проведу старость с Нахренатой!

Если бы Милена продолжала наглеть, я бы сумела дать ей отпор, нашла бы нужные аргументы, вроде: «Можешь потребовать от Нахренаты раздела квартиры, как вдова ты имеешь право на часть имущества». Но Милена перешла к просьбам о помощи, и я моментально попалась на крючок.

– Только не плачь! Конечно, я сделаю все, что смогу.

– Супер! – возликовала нахалка. – Значит, я приеду!

Из трубки понеслись гудки, я растерянно уставилась на телефон. Ну и ну! Почему я согласилась? Не иначе как Милена обладает умением гипнотизировать людей на расстоянии. И что, мне теперь предстоит переставлять мебель? Таскать из комнаты в комнату гардероб? Ну уж нет!

Не успела я со всей остротой оценить размер неприятностей, как телефон вновь зазвонил. Наверняка это снова Милена, теперь она начнет раздавать указания по обустройству спальни.

Ну все, наберусь решимости и твердо заявлю: «Извини, обстоятельства изменились! Только-только я узнала, что к нам направляются дальние родственники из провинции в количестве восемнадцати штук, с ними четыре младенца и три кошки». Или нет, лучше сообщу: «В школе у детей эпидемия лихорадки мча-мча, объявлен карантин, у дверей нашей квартиры стоит патруль из санэпидемстанции, хватает всех, кто пытается войти в дом».

– Алло! – раздался в трубке незнакомый и очень сердитый женский голос. – Романову немедленно позовите!

– Слушаю вас, – удивленно ответила я.

– Если не хотите крупных неприятностей, немедленно идите в школу!

– Куда? – растерялась я. – К кому?

– Кирилл Романов ваш? – завопила баба. – Отвратительный ребенок, позор учебного заведения!

У меня подкосились ноги.

– Что случилось?

– Узнаете на месте! В кабинете директора!

– Мальчик здоров? – я попыталась выяснить хоть что-то.

– Лучше б он переломал руки-ноги и голову вдобавок, – сообщила милая дама, – всем спокойнее, когда Романов в гипсе. Короче, коли через полчаса не явитесь, мы вызываем милицию!

– Стойте! – закричала я. – Уже бегу!

Бросив телефон на банкетку у двери, я схватила сумку, натянула на себя ветровку, закрыла дверь и дрожащими руками начала запирать замок. Ключ никак не хотел попадать в скважину. К сожалению, теперь просто захлопнуть створку нельзя. Раньше я пару раз выскакивала выбрасывать мусор, забыв связку ключей, и потом приходилось вызывать слесаря. За день до отъезда в командировку Вовка поставил новомодный замок, и вот сейчас я никак не могу справиться с ним.

Тот, кто имеет ребенка школьного возраста, да еще мальчика, очень хорошо поймет меня. Нет, девочки тоже способны на безобразия, но они у них не имеют таких последствий, а Кирюша с упорством совершал все мальчишеские глупости: подкладывал кнопки на стулья одноклассницам, связывал их косы, бросал в лужу карбид, поджигал пластмассовую расческу, устанавливал сверху на дверь плошку с водой. Всех его шалостей я сейчас и не вспомню. Сильно подозреваю, что остальные мальчики проделывали то же самое, но Кирюшке в отличие от других негодников патологически не везло – озорник хотел разыграть одноклассников, а попадались на крючок учителя.

Взять хотя бы историю с водой. Желая облить ненавистного Леню Нарусова, Кирюша все великолепно рассчитал. Одноклассники уже сидели на местах, не хватало лишь Лени.

– Идет! – завопила Наташа Русакова, помогавшая Кирюшке.

Тот живо водрузил миску на дверь и сел за парту. Класс затаил дыхание, ручка опустилась, дверь распахнулась, вода полилась прямо на голову… завуча, преподавателя биологии Олега Ивановича, а из-за его спины выглядывал абсолютно сухой Ленька.