– Все равно я добьюсь правды.

– Хотеть не вредно, – хмыкнул майор и приказал милиционеру: – За проходную выведи, чтобы по зданию не шлялась.

По длинным извилистым коридорам в сопровождении сержанта я шла с гордо поднятой головой и сцепленными за спиной руками. Навстречу неслись мужики с папками, портфелями и пакетами. Один из них притормозил.

– Лампа, тебя арестовали?

Я узнала Леню и гордо произнесла:

– Митрофанов велел вывести за проходную, но все равно я сумею доказать свою правоту.

– Да уж, зная твой характер, думаю, Митрофанову мало не покажется, – хихикнул Ленька и убежал.

Я проследовала на выход, чувствуя, как внутри булькает злоба. Сержант удостоверился, что я отошла метров на двадцать от проходной, и зашептал что-то дежурному, весьма невежливо тыча в мою сторону пальцем.

Я двинулась к метро, в груди разгорался готовый вырваться наружу огонь – никогда, ни разу в жизни меня так не оскорбляли! Даже старик-профессор Лихтенборг, принимавший на втором курсе зачет по хору и заявивший: «Милочка, ставлю вам «удовлетворительно» лишь из сострадания. Но не подумайте, что жалею вас. Честно говоря, берегу свои уши. Поете, голубушка, как беременный крокодил».

Даже Анна Ромуальдовна Фихт, преподававшая фортепьяно и регулярно подзывавшая меня в буфете словами: «Мальчик, принесите булочку. Ах, детка, извини, но ты так смахиваешь на юного Брамса!»

Один раз я не утерпела и, зарулив в библиотеку, уставилась на гравюру композитора, но даже тогда не обиделась на Анну Ромуальдовну. В конце концов, старушка подслеповата…

Даже когда вальяжный охранник в бутике «Валентино», окинув брезгливым взглядом мою серо-розовую китайскую курточку, надменно процедил: «У нас цены в долларах, и вообще дорого очень!» – было не так обидно.

Но сейчас! В груди пылал огонь мщения. Бедный Эдмонд Дантес, граф Монте-Кристо, не испытывал и сотой доли таких мстительных чувств. Я неслась к метро, не надев шапки и не застегнув куртки. Ну, Митрофанов, погоди! Взяточник, дрянь, негодяй, готовый подвести под расстрел ни в чем не повинную женщину! Ну ничего, скоро Славке станет лучше, его переведут в обычную палату, а там и на работу выйдет. Я же пока брошу все силы на поиски настоящего убийцы.

Перед глазами встала картина. Огромный кабинет с портретами Путина, Дзержинского и Льва Толстого. Из-за дубового стола, расписанного трудолюбивыми мастерами Хохломы, поднимается импозантный седовласый генерал, весь в орденах и красных лампасах. «Спасибо, спасибо, глубокоуважаемая Евлампия Андреевна, разрешите вручить вам грамоту и именные часы. А этого, – и он тычет пальцем в стоящего у двери Митрофанова, – а этого субъекта лишаем воинских званий и прогоняем из наших рядов. Он недостоин…»

– Слышь, едрена Матрена, заснула, что ль?

Я вздрогнула. Так, я стою в метро у кассы, сзади напирает раздраженная очередь.

– Эй, тетка, давай шевелись, – пробурчал переминавшийся за спиной мужик.

– На десять поездок, – выдохнула я и протянула деньги.

Ох, боюсь, не скоро дождаться мне подарка от генерала.

Дома я горестно отметила, что Рамик за несколько часов ухитрился еще больше почернеть и вырасти. Подтерев бесчисленные лужицы в коридоре, я обнаружила совершенно съеденные колготки Лизы и громко спросила:

– Ну, колитесь, кто из вас чулочки схарчил?

Но щенок и котенок радостно прыгали вокруг меня, не испытывая никаких угрызений совести. У них, как у древних греков, начисто отсутствовало это понятие. Решив, что парочка еще маловата для воспитательных процессов, я зашвырнула пропавшие «Леванте» в помойку и занялась телефоном.

По первому номеру не отвечал никто. По второму вкрадчивый мужской голос почти прошептал:

– Редакция «Мир литературы».

Решив действовать напролом, я потребовала:

– Скажите, как связаться с корреспонденткой Ангелиной Брит?

– А зачем она вам? – совсем завял мужик.

– Хочу передать информацию о книжной выставке.

– Давайте, я приму.

– Нет, я имею дело только с Ангелиной, она мне платит.

– Я тоже не забесплатно…

Решив не продолжать беседу, я положила трубку. Так, тут, наверное, ничего подозрительного, мало ли какие дела на службе.

По третьему номеру ответили моментально:

– Центр досуга «Лотос».

– Простите, – не поняла я.

– Желаете заниматься в группе или с тренером?

– Моя подруга Ангелина Брит ходит к вам, я хочу, как она.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал любезный парень, – Брит, ага, она посещает тренажерный зал по субботам и средам и берет индивидуальные уроки у Сорокиной Анны. Вас тоже к ней записать?

– Это дорого?

– Пятьдесят рублей час.

– А на когда можно?

– Хотите сегодня в семь? Сейчас мало народа, заодно можете и в бассейн попасть или сауну, – начал соблазнять меня регистратор, почуяв во мне клиентку.

Я отсоединилась, набрала другой номер, но там не снимали трубку, не отозвались и по следующему. Лишь сухой щелчок дал понять, что работает определитель.

Велев Лизе не кормить слишком много Рамика, я поехала в тренажерный зал. Он находился буквально в двух шагах от квартиры несчастной Ангелины. Очевидно, владельцы переоборудовали подвал, потому что вход был со двора, и идти пришлось ступенек пять вниз.

В сверкающей приемной на стенах были развешаны фотографии красавцев и красоток в крохотных купальных костюмах. На мужчинах – еле заметные плавочки, на дамах – кусочки материи, размером с почтовую марку. Всех их фотограф запечатлел в одной позе, в полуповороте, правая нога выставлена вперед, руки сцеплены в замок, мышцы играют, а на лице застыла наклеенная улыбка.

– Наши чемпионы, – сообщил паренек, увидав мой неподдельный интерес. – Если вы будете регулярно заниматься, скоро такой же станете.

Ни за что не хочу быть похожей на гору намасленных бицепсов и трицепсов, уж лучше останусь самой собой.

– Сорокину можно?

– Аня! – заорал паренек.

Появилась невысокая девушка в спортивном костюме. На мой взгляд, инструкторша выглядела полноватой, но, скорее всего, под ярко-красной тканью выступал не жир, а бугрились накачанные мускулы.

– Мне вас посоветовала Ангелина Брут.

– Алечка! – обрадовалась Сорокина.

И мы прошли в раздевалку. В большой комнате было совершенно пусто, дверцы железных шкафчиков были нараспашку, похоже, клиенты не слишком спешили в центр.

– Раздевайтесь, – велела Аня.

Я быстренько вылезла из джинсов и предстала пред строгим оком инструкторши в лосинах и маечке, взятых в шкафу у Лены. Нехорошо, конечно, пользоваться чужими вещами, но своей спортивной формы у меня нет. И если честно признать, никогда не было. Правда, один раз, будучи первоклассницей, я сходила на лыжах и тут же заработала воспаление легких. С тех пор с физкультурой было покончено. Ну а в консерватории к студентам не привязывались, ставили автоматом зачеты, понимая, что будущие пианисты и скрипачи берегут руки. Хотя кое-кто из девочек бегал, а мальчики играли в футбол.

– Мрак, – изрекла Аня, окинув меня взглядом. – Жуть! Работы нам непочатый край, если хотите приобрести рельеф, придется упорно заниматься. Вес, естественно, прибавится, но не за счет жира, а за счет мышечной массы. А то, простите, на вас без слез не взглянешь, не женщина, а червяк какой-то!

И быстренько добавила:

– Шучу, конечно. Значит, так, сначала занимаемся, а потом глотнем чайку с медом и поболтаем. Мне надо как следует познакомиться с клиентом, чтобы правильно тренировать его, идет?

Конечно, я очень хочу потрепаться с милой тренершей, но хорошо бы сделать это до занятий, а еще лучше вместо них.

– Может, сначала попьем чаю? – предложила я.

Аня вскинула красивые брови.

– Что вы! Идите в зал.

Следующий час прошел кошмарно. Сначала я приседала с железкой на плечах, потом таскала на себе какие-то громадные пружины, затем толкала ногами нечто, больше всего напоминавшее мешок с опилками.