Их гигантская пятикомнатная квартира с закоулками напоминает склад забытых вещей. Телефонная книжка отыскивается в холодильнике, носки таинственным образом прячутся в хлебнице. Впечатлительный Левчик, обнаружив колготки на кухонном столе, начинает моментально плеваться огнем. Генка, увидев расческу в компоте, молча вынимает ее и выпивает стакан – не пропадать же продукту. И вот теперь все семейство едет к нам.

Утром в аэропорту я увидела их сразу: Левчик с Сонькой возвышались над толпой.

– Ну наконец-то встретились, – завопил Левка, обнимая Маню и Наташку. – Сонька, погляди, какой ребенок большой.

– Лева, может, чемодан получишь? – напомнила жена.

– Конечно, ты у нас умная, а я дурак. Не напомнишь, без багажа уйду, что бы я один делал, разумная ты моя, – вызверился Левчик.

Сонька меланхолично закурила, Генка и Катюша тихо улыбались.

Мы расселись по машинам и покатили домой. Аркашка и Оля стояли в холле, тут же толпились животные.

Увидев кошек, Сонька вздохнула:

– Надо супрастин принять, у меня аллергия на кошачью шерсть.

– У тебя на жизнь аллергия, – отрезал муж.

Дети развели гостей по комнатам, потом Оля сказала:

– Звонила эта девочка, Ева Резниченко, хотела приехать. Не знаю, удобно ли, все-таки праздник.

Но желание что-нибудь узнать о бедной убитой было так велико, что я предложила:

– А давай позовем и Владимира с Нелли.

Стоматолог пришел в восторг:

– Как мило. Обязательно приедем, хочется посмотреть на близнецов.

– Возьмите обязательно Еву.

– А кто же останется с Юрой?

Они и вправду сделали из девочки прислугу.

– Обязательно возьмите Еву, хочу подружить их с Машей.

Услышавшая наш разговор Маня моментально отреагировала:

– Придет эта девочка? Ну та, которой хомяка даже не разрешают купить?

– Надеюсь, позови Ирку.

Праздничный ужин подали в восемь вечера. Сначала состоялось знакомство близнецов с Резниченко. Аркашка и Ольга принесли детей вниз. Владимир восторженно загукал, Нелли вежливо улыбалась, похоже, она и вправду не любила детей. Ева на этот раз была одета в роскошное сиреневое платье с длинными рукавами. На шее висела массивная золотая цепочка, одна щека казалась чуть припухшей.

Ваня и Аня мирно спали, позвали Ленку. Та спустилась в столовую, шмыгнула носом и пропела:

– С добрым вечером вам, люди добрые.

Генка ласково улыбнулся:

– Здравствуйте, это вы няня прелестников?

– Ага, – пробормотала Ленка, во все глаза глядя на Резниченко.

– Надо же, какая она стеснительная, – проговорила Катя, когда няня унесла близнецов.

– Где вы взяли эту девушку? – внезапно спросил Владимир.

– В агентстве по найму, – быстро проговорила Наташка, решив особо не распространяться на эту тему.

Все начали есть.

– Неправильно кухарка готовит кулебяку, – заявил Левчик. – Настоящий, подлинный пирог с капустой умела готовить только моя бабушка. Здесь есть один секрет, надо научить и вас.

Генка улыбнулся и молча взял еще один кусок. Катюшка посмотрела на Еву, сидящую перед пустой тарелкой.

– Положить вам что-нибудь?

Девочка показала на рыбный салат. Катюшка нацелилась ложкой, и тут Нелли злобно проговорила:

– Не кладите ей. У дочери аллергия на рыбу.

– Аллергия, – протянула Соня, – как плохо. Сама всю жизнь мучаюсь, того не съешь, этого не выпей. Апельсины, мандарины, креветки – не для меня. Одни страдания.

– Ты еще анализ мочи тут покажи, – завелся Левчик, – задницу продемонстрируй.

Аркашка хихикнул, и Левка сурово поглядел в его сторону.

Надвигающийся скандал предотвратила Маруся.

– Старый Новый год, – принялась она объяснять Резниченко, – такой совершенно особый праздник. Но все-таки Новый год, поэтому обязательно следует дарить подарки. Я, например, приготовила сюрприз для Евы, сейчас принесу.

Клетка выглядела потрясающе. На первом этаже беговое колесо, разные веточки, камушки. На втором – домик с окошками. Из дверцы торчала серенькая мордочка.

– Это Вилли, – проговорила Маша, – давай выходи.

И она тряхнула клетку. Толстоватенький Вилли вывалился наружу, и в проеме показалась беленькая рожица.

– Прошу знакомиться, Дилли, – представила Маня. – А здесь, – она показала пакет, – корма и разнообразные хомяковые лакомства – грызальные палочки с укропом, зерна с медом. Нравится?

Онемевшая от восторга Ева закивала головой. Нелли в возмущении замахала руками:

– Нет-нет, от животных ужасный запах, не вынесу вони.

– Мамочка, – принялась упрашивать Ева, – Вилли и Дилли будут жить у меня в комнате, только в клетке. Ну, пожалуйста! – и она умоляюще сложила руки.

– Неприлично отказываться от подарков, – вмешалась Оля, – придется брать хомячат.

Владимир попытался успокоить жену:

– Ну, дорогая, посмотри, какие забавные зверьки. Может, ты их полюбишь.

– Этих жутких крыс? Никогда! Да у меня сейчас будет приступ астмы и страшно заболела голова, просто раскалывается.

Я взяла свою сумочку и вытрясла содержимое на журнальный столик. Где-то валялись таблетки от головной боли. Так, губная помада, ключи от машины, несколько конфеток, булавки, фотография убитой…

Нелли издала странный клокочущий звук и уставилась на снимок.

– Что это, что это? – повторяла женщина, без остановки тыча пальцем в снимок. Лицо ее покрылось капельками пота, глаза ввалились, и, всхлипнув, гостья кулем рухнула на ковер.

Владимир позвонил с извинениями на следующий день:

– Простите, кажется, испортили праздник.

Я великодушно стала успокаивать огорченного мужчину:

– Ерунда, с каждым может случиться. Как самочувствие Нелли?

– Ужасно! Не пойму, чем ее так испугала фотография? Конечно, снимок более чем неприятный, но не до такой же степени, чтобы сознания лишиться. Вообще жена последнее время крайне плохо себя чувствует. Постоянные головные боли, раздражительность, скачки настроения. Думаю показать ее невропатологу…

Я выслушала жалобы и повесила трубку. Со второго этажа раздавались звуки нарастающего скандала. Хлопнула дверь, и красный от злости Левчик спустился в гостиную.

– Ну и придурки.

– Кто?

– Да все. Генка, Катька.

Вышеназванные «придурки» тихо вползли в гостиную.

– Очень хочется поехать посмотреть Суздаль, – сказала Катя.

– Прекрасно, – оживилась Наташка, – надо связаться с бюро экскурсий и заказать места в автобусе.

– Вот еще, – фыркнул Левчик, – не желаю никуда ехать. Представьте только: сначала трясешься в переполненной машине, где кого-нибудь обязательно тошнит. Затем гуртом бегаешь по музеям и слушаешь дурацкого экскурсовода, потом ночуешь черт-те где! Увольте, ни за что!

– Когда я еще попаду в Москву, – вздохнула Катюшка, – очень хочу побывать в Суздале, мы с Геночкой давно об этом мечтали, правда?

Генка согласно кивнул головой.

– И чего там смотреть? – завелся братец. – Одни развалины. Да я лучше любого экскурсовода расскажу об этих церквях.

И он трубно засмеялся. Мы с Наташкой переглянулись. Не существовало области, в которой Лева не был бы, по его словам, знатоком.

– И я не хочу ехать, определенно укачает, – вставила подошедшая Соня.

– Ну расскажи, расскажи, как блюешь в машине, – рассердился Левка.

Я в который раз удивилась Сонькиному долготерпению.

– Все-таки очень хочется посмотреть на Суздаль, – гнула свое Катя.

– Ой, да замолчи, сказал, не поеду, – взорвался старший брат.

– Никак не пойму, о чем спорите, – поинтересовалась Оля, – пусть Гена и Катя едут, а Лева с Соней остаются в Москве. Совсем не обязательно везде вместе бегать.

Такую замечательную мысль встретили с восторгом, и Катька побежала одеваться. Минут через пять она смущенно зашла ко мне в комнату.

– Дашенька, не одолжишь колготки? Стала одеваться и зацепила.

Я с радостью вынула из шкафа новую пару, и Катюша тут же принялась ее натягивать. Она подняла юбку, и я увидела на животе длинный шрам.