Маленькая собачка отступила и глянула на Хучика, весь ее вид говорил: «Давай!»

– Вау, – приободрила гостя Альма. – «Бей прицельно».

Мопс нахмурился. Бац! Поверженный таракан перевернулся на спину. Хучик осел на задние лапки и завизжал. Так кричит от восторга ребенок, обнаруживший рано утром около своей кроватки пакет с подарком, положенный туда просто так, без всякого повода.

Роза и Альма залаяли. Я пошла в свою спальню, оставив троицу охотиться на кухне. А еще некоторые люди сомневаются в разумности собак, считают их чем-то вроде оживших плюшевых игрушек. Да они умнее многих представителей человеческого рода. Только что на моих глазах Роза и Альма обучали Хуча замечательной игре и полностью преуспели. Из кухни периодически доносилось счастливое повизгивание мопса, мерные шлепки и короткий лай «педагогов».

В дверь позвонили около четырех утра. Я села на софе, спящая у меня на груди Роза фон Лапидус Грей свалилась на пол, но тут же вскочила и, оглушительно лая, бросилась в прихожую. Я, зевая, выползла в большую комнату. Тина подняла растрепанную голову:

– Звонили?

– Ага.

– Кто это?

– Понятия не имею.

– Может, соседям соль понадобилась?

– В четыре утра? – хмыкнула я.

– Не открывай, – испугалась Тина, – вдруг бандиты.

– У тебя дома спрятана парочка миллионов?

– Нет, – пробормотала Тина, – откуда им взяться, но все равно страшно, сейчас народ за копейку удавит.

Мы вышли в коридорчик, я глянула в «глазок», увидела две маленькие фигурки и крикнула:

– Вам кого?

– Открой, Валечка, – донесся снаружи женский голос, – это я, Галя.

– Какую-то Валю ищут.

– Меня по паспорту Валентиной зовут, – пояснила Тина, – ладно, давай откроем, все-таки там бабы, не мужики.

Я хотела было возразить, что женщины бывают иногда более опасны, чем лица противоположного пола, но ничего не сказала и открыла дверь.

На пороге стояли женщина и подросток.

– Валюша! – воскликнула баба и повисла у меня на шее. – Сколько лет, сколько зим, а ты не изменилась, все такая же.

Я попятилась в глубь квартиры, пытаясь оторвать от себя тетку, отвратительно воняющую потом и немытой головой. Но гостья цепко держала меня, и вырваться удалось только после того, как она наградила «Валечку» слюнявым поцелуем. Едва выпутавшись из ее липких объятий, я попала в другие. На этот раз мне на шею кинулась молоденькая девица, по виду чуть старше Машки.

– Тетя Валя, – взвизгнула она, – ну клево, наконец-то встретились!

Слава богу, от нее только одуряюще пахло жвачкой. Оттолкнув девчонку, я резко сказала:

– Ошибочка вышла. Ваша обожаемая тетя там.

На секунду девица оторопела, потом спросила:

– Да? А вы тогда кто?

Я хотела было ответить: «Жиличка», но выражение глаз Тины заставило меня сказать совсем иное:

– Ее сестра, Даша.

– Дашенька, – завопила старшая гостья и вновь повисла на моей шее, – прости, перепутали, да и немудрено, похожи-то как! Прямо одно лицо!

Я прикусила нижнюю губу, старательно сдерживая хохот. Тине, очевидно, тоже стало смешно, потому что она закашлялась. Женщины терпеливо ждали, пока хозяйка перестанет давиться. Наконец Тина справилась с приступом и пробормотала:

– Уж извините, не припомню вас никак, откуда мы знакомы?

– Тиночка, – взвизгнула старшая, – я – Галина Протопопова.

Судя по лицу моей хозяйки, эти имя и фамилия ей ни о чем не говорили.

– Аллочку узнаешь? – тарахтела Галя. – Впрочем, небось нет. Да и неудивительно. Когда в последний раз виделись, ей и годика не было, а теперь вон какая выросла, в институт поступает.

Тина помолчала и решительно ответила:

– Никак не вспомню.

Галя всплеснула руками:

– Господи, неужто я так изменилась? А Володя-то где? Или спит?

– Мой муж давно умер, – пояснила Тина.

На глазах у Гали появились слезы.

– Скажи пожалуйста! Такой молодой, вот горе, вот горе.

Не слишком чистой рукой она расстегнула допотопный ридикюль, вытащила оттуда мятый донельзя, устрашающе огромный клетчатый носовой платок и принялась причитать, старательно вытирая глаза:

– Ну несчастье, золотой человек был мой двоюродный брат. Как же так! Вот горе.

– Так ты дочь Елены? – догадалась наконец Тина.

– Да, – радостно взвизгнула Галя, – узнала? А то я уж взгрустнула, неужто так постарела, что и опознать нельзя?

– Мы же с тобой только на моей свадьбе и виделись, – протянула Тина, – сколько лет-то прошло, целая жизнь, где же узнать!

– А ты все такая же, – льстиво сообщила Галя, – и сестричка твоя не изменилась.

Тина хмыкнула:

– Чего по ночам в гости ходите?

– Так только с поезда.

– С какого?

– Ну, Валюша, – заголосила Галя, – или позабыла, мы же с Узловой, в Тульской области проживаем, не москвичи, вот, поезд прибыл в два, на такси разориться пришлось, метро уже не везло, целых сто рубликов отдала, не копеечку.

– Так вы в гости, что ли? – дошло наконец до Тины.

– Скажешь тоже, – фыркнула Галя, – зачем бы нам без дела по железной дороге кататься да деньги тратить!

– Может, у вас отпуск? – невпопад влезла я.

– Мы люди простые, – занудила Галя, – полуграмотные, отдыхать возможностей не имеем, чай, не москвичи. Коли выдается пустая минутка, на огород идем, сорняк полоть, а то он всю морковь со свеклой задушит.

– Так чего явились? – отбросив всякую вежливость, поинтересовалась Тина.

Галя принялась снимать разбитые, не слишком чистые туфли.

– Так Алка поступать в институт решила.

– В какой? – изумилась я. – Сентябрь на дворе, вступительные экзамены давным-давно закончились, учебный год начался.

– Это на дневном, – пояснила до сих пор молчавшая Алла, – а я на заочное хочу, в педагогический.

– А-а-а, – протянула Тина, – ясненько.

– Между прочим, – по-хамски заявила я, – на период вступительных экзаменов любой вуз предоставляет иногородним общежитие.

– Э, – отмахнулась Галя, – небось и было такое при советской власти, только теперь за все платить требуется. Месяц нам с Алкой в столице жить придется, и по пятьсот рубликов с носа отдать надо, вместе целая тыща выходит, это ж какие деньги. Вот, подумали…

Я перестала вслушиваться в ее торопливую речь. Все понятно. Сама очень часто оказывалась в Тининой ситуации. Кое-кто не желает тратиться на гостиницу и сваливается вам на голову. Правда, в Ложкино у нас двухэтажный дом, комнат в нем предостаточно, и незваные гости не слишком обременяют, но в крохотной хрущобе?!

– Вы очень рисковали, – заявила я, глядя в простовато-хитрое, крестьянское лицо Гали, – а если бы Тина переменила место жительства? Вдруг бы ее не оказалось по старому адресу!

– Так ведь вот она, – парировала Галя, – чего зря говорить. Ты нас где устроишь?

– Идите в комнату, – безнадежно ответила Тина, – сейчас подумаем, как быть.

Распространяя удушливый запах пота, Галя с Аллой вошли в «зал» и мигом заорали:

– Ой, мамочка!

– Это наши собаки, – быстро сказала я и с надеждой осведомилась: – Может, у вас аллергия на шерсть? Тогда никак нельзя тут оставаться.

– Мы здоровы, – отбила удар Галя, – как ломовые лошади, просто испугались от неожиданности. У нас у самих собака была, Диком звали, во дворе бегала.

– Ее папка спьяну трактором задавил, – пояснила Алла.

Галя бросила на дочь быстрый взгляд.

– Так не нарочно же, Дик сам виноват, видел же, что хозяин не в себе, убежал бы подальше, а он под гусеницы полез. Ладно, дело давнее, а спать-то мы как будем?

Я наклонилась к Тине и шепнула:

– Может, их в маленькую комнату поселить, а мы с тобой тут перекантуемся?

– Еще чего, – прошипела Тина, – ты, между прочим, деньги за отдельную площадь заплатила. Койка в общем зале тридцать баксов стоит. Ничего, на полу полежат, родственнички фиговы.

Утро началось с бурного лая Хуча.