– У-Ы-А-А!!! – продолжал надрываться «обезрученный» Ляпунов.

Прошло секунд двадцать.

– Заткнись, урод! – вдруг властно приказал знакомый голос.

Бесшумно приблизившийся к микроавтобусу высокий, худой человек в собровской маске уткнул в лоб Ляпунову увенчанное глушителем дуло АС «вала[14]

Оборотень послушно прекратил орать и давился болезненными задушенными стонами. «Маска» проворно заклеил ему рот скотчем, скрутил веревкой ноги в щиколотках, достал из кармана наполненный шприц, закатал майору рукав и быстро, профессионально сделал укол. Надо полагать, обезболивающий. «Чистильщик! – догадался я. – Но откуда он здесь взялся?! И почему его голос кажется столь знакомым?!» Между тем Чистильщик забрался в заваленный трупами салон микроавтобуса, сноровисто обыскал одежду покойных оборотней и раненого Ляпунова, часть добычи сложил в рюкзак за спиной, что-то сунул за пазуху и только тогда разрезал ножом связывающие меня веревки.

– У-у-уф! – с облегчением вздохнул я, усаживаясь на брезенте с трупом и бережно разминая затекшие конечности. Потом внимательно присмотрелся к фигуре Чистильщика, мысленно нарядил ее в черное старомодное пальто и…

– Здравствуйте, Валерий Петрович! – широко улыбнулся я. – Вовремя вы подоспели!

Выражения лица под маской я не видел, но, судя по голосу, старик изрядно рассердился.

– Не болтай лишнего! – командно рявкнул он. – И вообще, топай-ка ты отсюда! Не мешай работать!

Тут он сунул мне в руки изъятые у оборотней паспорт на имя Лемешева, водительские права, десантный нож и мой «макаров-особый».

– Где-то среди трофеев должен находиться диктофон, – осторожно заметил я. – Серебристый такой, со свежей зигзагообразной царапиной на боку. Прослушайте обязательно запись, а дальше… Вы знаете, КОМУ ее передать!

Чистильщик сухо кивнул и повторил требовательным тоном:

– Давай, парень, уходи живо. Пока опять в неприятности не влип!

С этими словами он без видимого усилия взвалил на плечи майора Ляпунова и, вместе со своей ношей скрылся среди деревьев…

«Ах ты старый лицемерный лис! – беззлобно думал я, ведя «Ниву» по направлению к Лебедянску. – «Уходи, пока в неприятности не влип». Ага! Благодарю за заботу. Но ведь именно неприятностей вы с Анатольичем от меня и ожидали!».

После происшествия на лесной дороге я окончательно понял то, о чем раньше лишь смутно догадывался. В мою одежду искусно вмонтировано миниатюрное электронное устройство с большим радиусом действия. «Маячок» или даже чего покруче. Современная техника далеко зашла. Не исключено и наблюдение через спутник-шпион! В итоге шефу и работающему с ним Чистильщику известны мои передвижения с точностью до нескольких сантиметров. Выполняя поручение «постоянно теребить неприятеля», я играл роль подсадной утки, выманивая на себя оборотней под пристальным контролем начальства. Впрочем, полковник с самого начала не скрывал от меня будущей «ипостаси». Только про «маячок» (или что там у них?!) не сказал… Ладно, если судить по результатам, способ оказался весьма эффективным. Чистильщик захватил живьем заместителя Злобина и уж, будьте уверены, вытрясет из него все необходимое для ареста главного оборотня! И еще – я более-менее знал штатный состав злобинского отдела. С учетом шестерых выбывших сегодня (плюс застреленный мной вчера старлей Прокопенко) серьезных боевых единиц у Злобина фактически не осталось. Ну, максимум один оперативник! Канцелярские крысы не в счет. Следовательно, особых осложнений при проведении ареста ожидать не приходилось. (Под «осложнениями» я подразумеваю разного рода брыкания загнанного в угол предателя вроде стрельбы и поножовщины.) Кроме того, в руки Валерия Петровича попал мой диктофон с интереснейшими откровениями покойного Арцибашева и «безымянного» чечена.

Теперь уже нет смысла в одиночку нападать на «Юнону». Получив нужную информацию, Рябов моментально вызовет отряд спецназа и без проблем освободит «кавказских пленниц». Конечно, хотелось бы лично поучаствовать, но… связь-то по-прежнему отсутствует! А соваться дуриком в чужую операцию нельзя. Запросто можно схлопотать пулю от своих же или планы им подпортить!

Итак, на данный момент делать мне абсолютно нечего. Значит, буду отдыхать. Вернее, напьюсь в дребодан!.. Нет, не подумайте, я вовсе не алкоголик и обычно спиртным не злоупотребляю. Но сегодня особый случай! Страшная бойня, учиненная оборотнями в цыганской усадьбе, произвела на меня гнетущее впечатление. Взрослых «чавэлл» обоих полов я, разумеется, не жалел, но дети! Восемь грудных младенцев, убитых Мухиным и Семеновым прямо в колыбельках! Господи боже!!! Они так и стояли у меня перед глазами!!! Надо срочно напиться и забыться. Снять стресс, в общем!

Вдали показались одноэтажные окраины Лебедянска. Я начал прикидывать в уме, что лучше: затариться «огненной водой» в первом попавшемся магазине или купить самогон у тети Дуси? Находясь у нее в доме, я учуял характерный запах браги, а в сенях заметил добротный самогонный аппарат, не очень старательно замаскированный пустыми мешками из-под картошки. Секунд двадцать поломав голову, я в конце концов остановил выбор на самогоне. Во-первых, за добавкой далеко ходить не придется, а во-вторых, в таком задрипанном городишке запросто могут подсунуть «паленую» водку!

Однако «напиться и забыться» мне сегодня не довелось! В доме тети Дуси меня поджидал очередной сюрприз. Едва я зашел в темные сени, как горло сзади сдавила чья-то мускулистая рука, а в прикрытое бронежилетом солнечное сплетение с размаху врезался тяжелый кулак. Все посторонние мысли из головы разом вылетели, уступив место холодной расчетливой ярости. Пинком ноги отшвырнув назад одного нападающего, я левой рукой схватил за кист[15] «душителя», правой вцепился ему в плечо, резко нагнувшись, перебросил через себя, выдернул из-за пояса пистолет и, ориентируясь по издаваемым агрессорами звукам, дважды выстрелил.

– О ал-л-ла-а-а!!! – жалобно взвыл кто– то. Во дворе послышались злобные гортанные крики.

«Чечены! – понял я. – Вычислили, сволочи! Неужто хозяйка сдала?! Уходить обратно через двор не получится. Попробуем огородами!» Вломившись в свою комнату, я чуть не споткнулся о труп тети Дуси с перерезанным от уха до уха горлом (вот она, чеченская благодарность!). Встретился взглядом с рослым небритым нохчей и механически нажал спуск. Но… выстрела не последовало! Наверное, патрон заклинило. В следующий миг пистолет отлетел далеко в сторону, выбитый мощным круговым ударом ноги.

– Яйца отрэжу! – скалясь, пообещал чечен, демонстрируя обоюдоострый кинжал со следами запекшейся крови, вероятно, тот самый, которым прирезал тетю Дусю.

Красиво фехтовать с ним, как в фильмах Стивена Сигала, я не стал (незачем попусту время тратить), а выхватил из крепления между лопаток десантный нож и с силой метнул, целясь чуть ниже подбородка.

– Х-р-р-р! – захрипел джигит с проткнутой насквозь шеей, ударился спиной о стену и, цепляясь за воздух скрюченными пальцами, начал медленно оседать вниз.

– Подыхай, собака! – бросил я ему, с разбега вышиб обеими ногами оконную раму вместе со стеклами, сиганул в окно, удачно приземлился на ухоженную грядку с морковкой и тут же получил сильный удар кулаком в челюсть. В глазах у меня потемнело, колени подогнулись, но тем не менее я ухитрился кое-как заблокировать следующий удар (ногой в живот) и нанес ответный – основанием ладони в грудную клетку новому противнику. Выхаркнув воздух, он отшатнулся назад. Но легче от этого не стало. На сей раз меня атаковало сразу восемь «горных орлов». Причем действовали они четко, слаженно и друг другу не мешали. Видимо, их специально обучали «работать» в команде. «Хлесь-хлесь-бац!» – трижды «окученный» с разных сторон, я потерял равновесие, упал на взрыхленную землю и вдруг увидел прямо перед собой новенькую, хорошо заточенную лопату, видимо, забытую здесь покойной тетей Дусей. «Повезло» – радостно оскалился я, подхватил лопату обеими руками и, перевернувшись на спину, пырнул набегающего нохчу острием в пах. Удар оказался на редкость удачным. Блеснувшее на солнце лезвие с легкостью пропороло штаны и, судя по всему, детородный орган джигита. Схватившись за кровоточащую промежность, он длинно пронзительно завизжал. Остальные на несколько секунд замешкались и немного отпрянули. Надо полагать, в замешательстве. Не каждый день вот так запросто кастрируют «горного орла» обыкновенной лопатой.