– проводить ли спортивные соревнования;

– встречаться ли советским спортсменам с зарубежными («буржуазными») спортсменами;

– участвовать ли в Олимпийских играх;

– развивать ли спорт среди детей;

– нужен ли вообще спорт с его утверждением превосходства одних людей над другими?

В результате подобных дебатов, например в вопросе о спортивных соревнованиях, в 1920-х годах проявлялась тенденция отдавать приоритет не индивидуальным состязаниям, а достижениям коллективов, к чему призывало постановление Оргбюро ЦК РКП(б) от 13 июля 1925 г. «О задачах партии в области физической культуры»[2]. Встречи с «буржуазными» спортсменами вплоть до 30-х годов не проводились, развивались лишь спортивные связи с представителями рабочего спорта; наши спортивные организации, не являясь членами международных спортивных объединений, не участвовали в первенствах Европы и мира. Тем самым они оказались в изоляции от мирового спортивного движения, что замедляло развитие спорта, рост спортивного мастерства отечественных спортсменов. Этому способствовал и запрет в ряде регионов страны соревнований по гимнастике, боксу, борьбе и футболу, а также отказ от участия в Олимпийских играх (при проведении собственных региональных олимпиад). Что касается детского спорта, то его развитию мешала так называемая теория «нормального урока», согласно которой физические нагрузки на уроках физической культуры не рекомендовались. Все это, несомненно, отрицательно сказывалось как на массовости физкультурного движения, так и на повышении уровня спортивных достижений.

Большой вред молодому советскому физкультурному движению наносили пролеткультовские извращения. Возникшие еще до Октябрьской революции организации «Пролетарской культуры» оказывали заметное влияние на развитие культуры в первые годы Советской власти. Маскируясь крикливыми фразами, теоретики Пролеткульта проповедовали отказ от использования предшествующих достижений культуры, отрицали возможность культивирования в нашей стране ряда видов спорта только потому, что они применяются в капиталистическом обществе. Отрицание наследия прошлого в области физической культуры нашло яркое выражение в программных тезисах Центрального комитета Пролеткульта «О задачах физической культуры пролетариата», в которых говорилось:

«1. Отрицая с исторической и научной точки зрения все старые системы физической культуры буржуазии, пролетариат создает классовую физическую культуру.

2. В настоящее время надо строить не физическую культуру для пролетариата, а физическую культуру пролетариата.

3. Новая физическая культура пролетариата – это психофизиологическое воспитание нового квалифицированного человека.

4. Новая физкультура пролетариата есть новая трудовая гимнастика и новый коллективный спорт…».[3]

На практике это приводило к тому, что вместо занятий спортом, играми и гимнастикой изучались трудовые движения. Например, вместо упражнений на гимнастических снарядах рекомендовалось выполнять движения молотобойца по наковальне. Спортивные сооружения – залы и стадионы – сторонники Пролеткульта хотели превратить в мастерские, в которых рабочие упражнялись бы в трудовых движениях. «Долой спорт!», «Долой брусья!», «Создадим свои пролетарские упражнения и снаряды!» – вот лозунги, провозглашавшиеся пролеткультовцами.

Недооценка спорта привела к тому, что вместо спортивных объединений основной организационной формой в сфере физической культуры стали кружки на предприятиях, в учебных заведениях, рабочих клубах. На это ориентировал общественность ЦК РКП(б), о чем свидетельствуют резолюции XII (1923 г.) и XIII (1924 г.) съездов партии. А в постановлении Оргбюро ЦК РКП(б) от 13 июля 1925 г. «О задачах партии в области физической культуры» отмечалось, что «физкультура не должна обособляться в организационном отношении в какие-либо самостоятельные спортивно-гимнастические объединения, что неизбежно привело бы к отрыву от основной политико-просветительной работы и к отрыву занимающихся физической культурой масс от основных общественных организаций».[4]

Старые спортивные общества без разбора объявлялись классово враждебными, буржуазными, им чинились всякого рода препятствия, в связи с чем они оставались в изоляции, а затем и вовсе были распущены (1923 г.). Такое нарушение преемственности приводило к значительному замедлению темпов развития спорта в стране, тормозило становление всей системы физического воспитания.

Лишь в 1936 году были созданы добровольные спортивные общества профсоюзов, что не замедлило сказаться как на росте массовости физкультурного движения, так и на подъеме спортивного мастерства. Советский спорт стал принимать современный вид.

Прошли годы, и история, к сожалению, повторилась: спортивные общества вновь ликвидировались. Произошло это в 1987 году, когда вместо них было создано единое Всесоюзное добровольное физкультурно-спортивное общество (ВДФСО) профсоюзов. Предпринималось это с благими намерениями: укрепить руководство профсоюзным спортом, но жизнь показала обратное. Роспуск спортивных обществ отрицательно сказался на физкультурном движении. Не случайно в 90-х годах уже в условиях суверенной Российской Федерации стали воссоздаваться спортивные общества, начало было положено возрождением таких популярных объединений, как «Спартак», «Буревестник» и др. Жизнь убедительно показывает необходимость подобных обществ, основы которых были заложены еще энтузиастами российского спорта во второй половине XIX века.

Как отметил в своем исследовании А. Л. Чистяков, деятельность спортивных лиг, обществ и клубов в XIX столетии и в начале прошлого века явилась фундаментом современного российского спорта, научное освоение которого помогает более глубокому осмыслению и решению проблем физкультурно-спортивного движения в наши дни.[5]

Недооценка предшествующих достижений России в развитии физической культуры, пренебрежительное отношение исторической науки к проблемам преемственности явно проявилось в том, что в историографии истории физической культуры и спорта дореволюционному периоду не уделялось должного внимания. Это нашло отражение и в учебниках по истории физической культуры, в которых развитию физической культуры в России до 1917 года отводилось в несколько раз меньше места, нежели короткому по историческим меркам советскому периоду.

Пренебрежение опытом прошлого нанесло ущерб и развитию органов государственного руководства физкультурным движением. Известно, что к 1914 году в России была найдена оптимальная форма такого руководства в виде Канцелярии Главнонаблюдающего за физическим развитием народонаселения, которую возглавлял военный и спортивный деятель генерал В. Н. Воейков. Однако после революции первый орган государственного руководства физкультурным движением в нашей стране был создан лишь в 1930 году.

И все же, несмотря ни на что, преемственность пробивает себе дорогу. Например, при создании Всевобуча был использован опыт «мобилизации» спорта в России периода Первой мировой войны. Отказавшись от участия в Олимпийских играх в послереволюционные годы, наша страна вернулась в лоно олимпийской семьи в 1951 году.

Итак, сказанное позволяет сделать вывод о том, что нарушение преемственности и пренебрежительное отношение к опыту прошлого чревато нежелательными, непредсказуемыми последствиями и выступает в качестве тормоза общественного прогресса.

Так как преемственность во многих случаях, подчас с большим опозданием, прокладывает себе дорогу в той или иной форме, задача спортивной науки состоит в том, чтобы содействовать этому процессу. Необходимо глубоко изучать и пропагандировать историческое наследие для того, чтобы, опираясь на него, увереннее и быстрее продвигаться вперед.

1999 г.