– Н-да, – сказал Мазур. – То-то он мне показался серьезным мальчиком, ничуть не похожим на бизнесмена… А это точно, никакой ошибки?
– Ни малейшей! Они меня особо предупредили, что следует быть осторожной… Джонни! А если они вчера собирались меня похитить? Они же вечно хватают в заложники известных людей…
– Глупости, – сказал Мазур.
А про себя подумал, что догадка не такая уж глупая. Во всяком случае, имеющая право на существование. Трое с трещотками под полой, которых Аугусто неизвестно зачем притащил с собой на мирный прием…
– А если они вернутся? Эти двое говорят, что вряд ли, но я боюсь… Хотела вообще отсюда уехать, но Билли твердит, что у него какой-то грандиозный проект и ты вроде бы в курсе… Что мы обязаны тут остаться… В чем дело?
– У Билли, кажется, и в самом деле родилась неплохая идея, – взвешивая слова, сказал Мазур. – Совсем недурная…
– Значит, мне и дальше тут торчать?
– Боюсь, придется…
Она прижималась всем телом и вздрагивала так, что ни о каком притворстве речи вроде бы не шло.
– Джонни, – тихо сказала она Мазуру на ухо. – А может, вы ко мне переберетесь? В этом чертовом особняке можно целую армию расквартировать. Я боюсь, честно. Матросы – растяпы, капитан Монро – уже старик, от Билли в случае чего не будет никакого толку. А ты с ними справился как в кино… И револьвер, что ты у него забрал, так и лежит у меня в спальне… И твои друзья производят впечатление надежных ребят… От тебя такая уверенность идет…
Вот и объясни ей, что он не волк-одиночка, а марионетка, которую дергают за невероятно длинные, невидимые миру нити…
Он оцепенел от жгучей неловкости и бессильной злости непонятно на кого.
За спиной громко кашлянул Лаврик, ухитрившийся, оказывается, просочиться в кухню, и они отодвинулись друг от друга.
Чертов особист, ухмыляясь как ни в чем не бывало, протягивал ей красочный журнал и авторучку:
– Мисс Стентон, не черкнете ли?
Кимберли чисто машинальным движением взяла у него то и другое, вывела замысловатый красивый росчерк поперек белой обложки, вернула, не глядя, вновь уставилась на Мазура с немой мольбой.
– Извините, я тут кое-что слышал краем уха… – сказал Лаврик, бесцеремонно торча рядом. – Вы громко говорили… Джонни, а ведь это идея! В самом деле, для нас нет особой разницы, где жить? Я бы на твоем месте пошел навстречу девушке… У нас и карабин на «Черепахе» валяется…
Ее лицо вспыхнуло нешуточной надеждой:
– Джонни…
Лаврик, оказавшись у нее за спиной, подавал Мазуру выразительные, утвердительные жесты.
– Так и сделаем, – сказал Мазур.
Она просияла.
– Кстати, о безопасности… – сказал Лаврик. – Мисс Кимберли, а почему бы вам не отправиться с нами на «Черепахе»? Будете под надежным присмотром, мы ребята решительные и сможем надавать по роже любому колумбийскому террористу… Джонни вас приглашает, он просто не осмеливался предложить… Он у нас застенчивый, несмотря на бурную биографию ловца удачи.
– В самом деле, Ким… – неловко сказал Мазур.
– Мы как раз собираемся в море, – сказал Лаврик. – Если твердо хотите с нами, переоденьтесь быстренько – джинсы какие-нибудь, куртку… Времени мало.
Кимберли, уже успокоившаяся, громко чмокнула Мазура в щеку и выбежала, крикнув, что она мигом.
– Интересная штука – жизнь, – меланхолично сказал Лаврик. – Разрешил я, но чмокают-то тебя… – он посмотрел на украшенный красивым автографом «Плейбой». – И ведь никто мне дома не поверит, что она сама расписалась… А впрочем, и не увидит никто, так что и хвастаться не придется… Что ты на меня смотришь столь задумчиво, прямо-таки философски?
– Да вот думаю, благодетель, в ножки тебе поклониться или литра будет достаточно…
– Литра будет достаточно, – кивнул Лаврик. – Какой из меня благодетель, я просто-напросто стараюсь выжать из ситуации максимум удобств…
– Это я уже понял, – сказал Мазур. – Сроду не замечал за тобой альтруизма и сентиментальности…
– Этот домик на холме во многих отношениях предпочтительнее нашей хибары – незаметно не подкрадешься, под окном не примостишься с подслушкой… – Лаврик жестко улыбнулся. – И если эта милая компания с «Русалки» все же, прости, подстава, то лучше обитать с ней бок о бок, в ее же собственном логове… Не смотри на меня так. Ты мальчик взрослый, прекрасно знаешь, какие бывают коллизии… А?
– Знаю, – сказал Мазур, глядя в сторону.
Лаврик ухмыльнулся:
– А все же умеешь ты устраиваться, черт тебя побери! Для тебя единственного будет совмещение приятного с полезным… – он смахнул улыбку с лица, как паутину со стены. – Но ты уж, пожалуйста, расшибись в лепешку…
– Спасибо, что напомнил, – сказал Мазур сердито. – А я совсем уж было собрался плюнуть на все и залечь на солнышке с бутылем пива, а то и в ближайшем посольстве убежища просить…
– Извини. На нервах все…
– У меня тоже нервы, – сказал Мазур почти бесстрастно. – В конце-то концов, я тут старшой, и мне при неудаче достанется даже поболее, чем тебе…
– Ну, девка! – с восхищением воскликнул Лаврик. – Это и есть твой трофей?
– Ага, – сказал Мазур.
Кимберли вприпрыжку неслась вниз по тропинке, уже в джинсах и непромокаемой куртке поверх футболки. В руке она держала револьвер Аугусто, совершенно буднично, за ствол, размахивая им, словно дамской сумочкой. Очевидно, решила, что Мазуру он непременно пригодится.
– Черт, – сказал Лаврик. – А ведь это уже не прием – паломничество какое-то…
В распахнутую дверь Мазур тоже теперь видел, что к их домику почти бегом направляются соседи по столику во «Флибустьерской гавани», партнеры по покеру – лорд Шелтон и Дюфре. Англичанин запыхался и выглядел чертовски озабоченным, лягушатник сохранял обычную свою унылую невозмутимость, но тоже поспешал.
А за их спинами, на узкой не мощеной улочке, Мазур вдруг увидел всю свою армию в полном составе – и Пешего-Лешего, и Крошку Пашу, и Мозговитого, и Викинга. Все четверо были нагружены казенным имуществом – аквалангами и сопутствующим снаряжением.
Ничего не понимая, Мазур вышел на крыльцо. Заслонил спиной Ким от лорда с Дюфре, побыстрее отобрал револьвер и спрятал его с глаз долой во внутренний карман ее курточки, чтобы не светить оружие при случайных людях – сам-то он до сих пор щеголял в плавках.
Лорд Шелтон закричал еще издали:
– Джонни, вы что, ничего не знаете?
– О чем? – пожал плечами Мазур.
– Включите радио! У вас есть радио?
– Был где-то транзистор…
– Так-так-так… – тихо, с недобрым лицом сказал Лаврик, оборачиваясь к морю.
Мазур повернул голову. Вторая очередь, автоматная, отдаленная, прозвучала еще четче первой, и почти сразу же в той стороне с гулким звоном разорвалась граната.
Глава пятая
Развлечения вместо работы
На чердаке было невероятно пыльно и грязно – его-то никто и не подумал прибрать. Ломаная мебель, какие-то коробки и ящики, непонятные предметы вовсе уж причудливых очертаний – все это за многие десятилетия покрылось слоем пыли в три пальца и оказалось заплетено густой паутиной здешних пауков: а они, между прочим, мало того, что чертовски трудолюбивые, так еще и размером чуть ли не с грецкий орех, так что паутина получилась соответствующая. Из инструктажа, касавшегося многих мельчайших деталей того быта, посреди которого пришлось на сей раз трудиться, Мазур твердо помнил, что пауки тут не ядовитые.
И все равно, приятного мало – пока он сидел у чердачного высокого окна на расчищенном от пыли и паучьих сетей пятачке, членистоногие аборигены, в жизни не пуганые человеком и потому плохо себе представлявшие, что это за ходячая гора, разгуливали вокруг с полной непринужденностью, карабкались на туфли и штанины. Мазур терпел, временами смахивая наиболее наглых. Во время своих странствий он встречал живность и омерзительнее, и опаснее. Брезгливость ему в профессиональных целях давным-давно отшибли напрочь. Возникни такая нужда, он в момент набрал бы пару пригоршней пауков и, приготовив должным образом, сожрал бы к чертовой матери без всякого восторга, но и без позывов к рвоте. Всякое приходилось жрать, когда нормальной пищи нормальных людей не было на десяток верст в округе…