Ей не следовало приходить сюда, да еще одной, без сопровождающего.

Вивианна заметила, как он смотрит на нее, и постаралась напустить на себя спокойный, безразличный вид.

– Не думаю, что мне стоит чего-то опасаться, милорд, – произнесла она ровным сдержанным тоном. – Не сомневаюсь, что вы джентльмен.

Оливер улыбнулся и шутливо погрозил ей пальцем:

– Я родился джентльменом, мисс Гринтри, но боюсь, что с некоторых пор утратил право называться таковым.

Он повернулся к погребцу со спиртными напитками и налил себе бренди. Заметив это, Вивианна подумала, что этот новый бокал будет для него явно лишним.

– Что вы имели в виду, мисс Гринтри, когда написали эту фразу – «Я могу помочь вам»? Вы пришли утешить меня? Насколько вы понимаете, я именно тот человек, который нуждается в утешении? Или вам кажется, что вы та женщина, которая способна вернуть меня на стезю добродетели... сделать меня занудливым трезвенником? Уверен, что вы немало мужчин загнали в рай при помощи своего хлыста!

Вивианна невольно покраснела, вспомнив их встречу в заведении мадам Афродиты, однако смело выдержала насмешливый взгляд Оливера. Несмотря на то что он был заметно пьян, глаза его сохраняли свою обычную ясность и не казались замутненными алкоголем.

– Я пришла предложить вам свою помощь, сэр, потому что вчера побывала в Кендлвуде и узнала от моих друзей о смерти вашего брата. Вы сейчас испытываете огромные страдания, и вам, возможно, нужен тот, кому вы могли бы поведать свои печали, тот, кто мог бы быть рядом с вами. Именно это я имела в виду моей запиской.

Оливер со стуком поставил бокал на стол.

– Если вы полагаете, что у меня больная совесть, то ошибаетесь. У меня вообще нет никакой совести.

Наблюдая за тем, как он наливает себе бренди из графина, Вивианна подумала, что в эти минуты он действительно выглядит не слишком благообразно. Однако, несмотря на это, что-то подсказывало ей, что даже такой порочный человек заслуживает спасения.

– Я не верю вашим словам, – возразила она. – Любой человек способен измениться к лучшему, если он сам того захочет.

– А вы имеете право это решать? – недобро рассмеялся лорд Монтгомери. – Может быть, вы желаете сделать меня вашим верным учеником, который до конца дней своих останется благодарен вам за ваше благодеяние? Люди будут показывать на меня пальцем и изумленно наблюдать за тем, как я ношу за вами ваши бумаги и вашу сумочку и восторженно внимаю каждому вашему слову. «Это старый Монтгомери, – будут говорить окружающие. – Тот самый, которого спасла от падения в пучину разврата славная, добросердечная мисс Гринтри, творящая истинные чудеса!» Вы хотите, чтобы я стал нашим преданным рабом, мисс Гринтри? Вы желаете, чтобы я отдал вам Кендлвуд и мою душу в придачу? Вы ведь этого хотите, я не ошибаюсь?

Вивианна почувствовала, что в любую секунду он может взорваться от гнева.

– Вовсе нет, – кротко ответила она.

– Вы же ничего не знаете обо мне, – продолжал Оливер, не сводя с нее строгого пристального взгляда. В его словах прозвучала такая нескрываемая боль, что Вивианна почувствовала, как у нее болезненно сжалось сердце.

– Мне известно, что ваш брат умер в Кендлвуде и его смерть каким-то образом связывают с вами. Я знаю, что вы испытываете чувство вины и раскаяния. Видимо, по этой причине вы и хотите разрушить Кендлвуд, стереть его из своей памяти. Это не поможет вам, милорд. Боль утраты невозможно вытеснить из сердца таким простым способом. Для заживления любой раны требуется время. Излечиться можно, лишь изменяя самого себя и думая об окружающих, а не о своих корыстных интересах. Отдайте Кендлвуд несчастным сиротам!

Оливер удивленно посмотрел на нее. В ее взгляде и голосе читались неподдельная страсть и уверенность в собственной правоте. Она искренне считает, что делает благое дело, пытаясь помочь ему обрести душевный покой и одновременно стремясь добиться поставленной цели. Она хочет, чтобы он избавился от чувства вины за смерть брата, помогая другим людям.

Оливер отрицательно покачал головой.

– Вы говорите с такой уверенностью, будто вам ведомы страдание и боль, мисс Гринтри, но об этом вы знаете лишь с чужих слов. Вы слишком молоды, чтобы испытывать страдания. Да и откуда вам знать это, если вы выросли в благополучной семье. Прекрасный дом, любящие родители, близкие друзья. Да вы притворщица, мисс Гринтри!

На мгновение в ее глазах мелькнула невыразимая боль, потаенное страдание. Неожиданно она показалась ему старше, чем была на самом деле. Нет, в ней точно есть что-то такое... Скорее всего у мисс Гринтри тоже есть свои тайны, которые она тщательно скрывает.

– Вы тоже совсем не знаете меня.

– Вы правы, – улыбнулся Оливер. – Я не знаю вас, а вы не знаете меня.

Она отвернулась, горделиво подняв голову. Неужели он нанес ей сокрушительный удар? Вряд ли, она справится с любым ударом. Скорее всего она сейчас выбирает новую линию поведения. Сдаваться она не собирается, в этом можно не сомневаться.

– Вам известно, мисс Гринтри, что моя тетушка составила для меня список потенциальных невест?

Спросил – и почувствовал, что его слова прозвучали совершенно не к месту, и уже пожалел о сказанном. Вивианна удивленно и одновременно неприязненно посмотрела на него. Похоже, что и она почувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Оливер понял, что останавливаться уже поздно.

– Неужели?

– Да. Она составила список юных девушек благородного происхождения, созревших для вступления в брак. Что вы на это скажете, мисс Гринтри?

Он жестом предложил ей сесть.

– Почему же вашей тете хочется, чтобы вы непременно женились? – поинтересовалась Вивианна, присев на диван, стоящий возле камина.

– Мой старший брат умер, и я последний наследник нашего рода. Теперь на меня ложится миссия его продолжения.

– Понятно.

– Так, значит, вы считаете естественным то, что леди Марш подыскивает для меня женщин, способных стать моей женой?

Вивианне это показалось крайне неприятным, однако она не решилась сказать об этом вслух. Но почему он так настойчиво желает узнать ее мнение на этот счет? Оливер Монтгомери вряд ли нуждается в советчиках, но даже если он действительно захотел услышать чей-то совет, то почему выбрал для этого именно ее?

Неужели он?..

Стараясь выиграть время и немного потянуть с ответом, Вивианна принялась разглядывать комнату. Она была изысканно обставлена, в ней стоял запах дорогих кожаных книжных переплетов. Ей нравятся помещения подобного рода. Если он позвал ее в библиотеку в надежде намеренно причинить ей какие-либо неудобства, то, несомненно, просчитался.

– Я жду вашего ответа, мисс Гринтри.

– Мне жаль, что вам пока не удалось найти себе жену. Но выбор вашей тетушки – все равно не ваш собственный выбор. Я допускаю, что она сможет выбрать из множества претенденток самую достойную кандидатуру на роль вашей супруги, но это не значит, что это окажется именно та женщина, которая сумеет пробудить в вашем сердце пламя любви.

Оливер продолжал держать в руках бокал бренди, но, похоже, совершенно забыл о нем. Немного подавшись вперед, он спросил:

– Пробудить пламя любви? Очень поэтично, мисс Гринтри, но моя тетушка презирает поэзию. Она хочет, чтобы я поскорее стал отцом ребенка, который сделается законным наследником семейства Монтгомери, после чего, по ее мнению, я могу с чувством выполненного долга уйти в тень. Если выражаться откровенно и цинично, то можно сказать немного иначе – леди Марш желает найти мне женщину, с которой я смог бы спариться, только и всего.

Вивианна почувствовала, как ее щеки заливает краска смущения. Разговор принял оборот, неподобающий для молодой незамужней женщины. Это, конечно, совершенно недопустимо – слышать подобные вещи из уст такого сердцееда и прожигателя жизни, как лорд Оливер Монтгомери. Увы, с этим придется примириться. В последнее время она и так совершила ряд поступков, о которых совсем недавно не могла даже помыслить. И они были связаны главным образом с лордом Монтгомери.