Гостей, которые немного смущались, рассадили за столы, вынесенные из дома в ту часть двора, которая была обращена к реке. И принялись кормить, чего, собственно, ни Тролу, ни Ибраилу не хотелось, но так тут было принято — сначала за стол, а уже потом разговаривать.
Трол оглядывался на Мёду, которая, как ни странно, стала уже наполовину седой, на старшую девушку, которая оказалась женой Мафа, первенца Мёды и Нишапра, и которую, по словам Мёды, совсем недавно привели из какого-то странного, не знакомого даже луганцам горского селения. А ведь этого самого Мафа, которому сейчас на вид было лет под двадцать, Трол ещё этой весной видел крошечным на руках Мёды. Всё в этом мире было странно, всё путалось, ускользало… Но и устанавливалось как-то, причём по обычным человеческим, знакомым законам. Это было хорошо, это было даже здорово, пусть во всём происходящем тут не было для Трола ни места, ни дела.
За обедом Ибраил рассказал Нишапру всё, что они собирались предпринять. Нишапр некоторое время молчал, потом оповестил:
— Зря вы собираетесь инструменты из того мира тащить, тут можно куда лучше всё устроить.
— Например? — спросил Трол.
— Например, выстлать, вернее, проложить дорожку для янтарной скалы, чтобы она не вязла в песке, магическим способом, а не лотками, вытесанными из камня. Девушки помогут, — он потрепал поочерёдно трёх серьёзных пигалиц возрастом от десяти лет до четырнадцати. Они сидели за столом со всеми, только не разговаривали, а по-сорочьи приглядывались то к Ибраилу, то к Тролу. — Они, знаете ли, здорово энергию из Дракона Времени черпать научились… Дракон этот вообще почему-то больше к прекрасному полу тяготеет. У них, если они не перессорятся, лучше моего получится.
— Как они переносят чуждость этого мира? — спросил Трол. И оглянулся в ту сторону, где должен был, по его мнению, находиться выход из этих мест.
— Этот мир для них не чужд, — ответил Нишапр. — Они его исследовали так, что я в собственной лаборатории ориентируюсь хуже, чем они среди местных озёр, лесов и холмов.
— Тут есть леса? — переспросил Ибраил. — Значит, мы можем и деревом тут разжиться?
— Вы можете раздобыть тут практически всё, — твёрдо ответил Нишапр. — Только людей приведите, и ещё… Да, пожалуй, придётся принести побольше еды. Река у нас хоть глубокая и рыбная, но ловить лишнюю рыбу я не советую, с этим всё довольно странно.
— Фламинго река приняла, даже порадовалась, потому что они её украшают, — странно отозвалась Мёда, выставляя на стол очередную миску вареников с картошкой и какими-то травами. — А вот нам рыбу даёт только в крайнем случае. Мы стараемся её не раздражать.
Трол задумался. Это была жизнь, которой он хотел бы жить. Но он сомневался, что этот мир его примет. Оказывается, мир умеет не принимать того, кто ему не по нраву. Впрочем, он сам это почувствовал давным-давно, ещё когда впервые оказался тут.
— Отлично, — бодрячески отозвался Ибраил. — Тогда мы, пожалуй, вернёмся домой, и… Нишапр, ты уж, пожалуй, попробуй согласовать тут время, пока мы будем работать, а то для обычных людей, которых мы вынуждены будем привести, может получиться не очень хорошо.
— Уже сделано, — отозвался восточник, улыбнувшись глазами. — Как ты думаешь, почему я последним вышел вам навстречу?
Ибраил кивнул и довольно быстро стал собираться. Тролу ничего не осталось делать, как последовать за ним. Они вышли в обратный путь, когда местное солнце, как показалось Тролу, даже не тронулось с места. Нишапр предложил их немного проводить, кажется, он всё время думал над тем, что собирались сделать Трол с Ибраилом. Они миновали янтарную скалу, когда Нишапр сказал:
— Даю на отрез свой левый ус, который у меня всё равно не растёт, что скала эта, если она по плотности равна нормальному янтарю, не превышает тонн пятнадцати.
Но Трола сейчас интересовало другое — вынесет ли он приближение к выходу, не получится ли, как в прошлое его посещение этого мира, когда Ибраилу пришлось почти нести его на плечах. Но на этот раз они вышли легче. Трол только пару раз присел, перевёл дыхание и в коридор вошёл сам. А уже через четверть часа, которые, конечно, показались ему долгими из-за боли, вышел на склон осенней горы, обращённой к замку Дотимер.
В путешествие в мир Яйца они с Ибраилом пустились поутру, а сейчас, как ни торопились в том мире, был уже почти полдень. Похоже, Нишапр действительно сумел притормозить слишком быстрое течение времени в том мире, но всё-таки следовало притормозить его ещё больше. Но это дело было поправимым, а значит, о прочих трудностях можно было не беспокоиться.
Всё-таки Трол к обеду слёг. Посещение того мира, как ни быстро это для него обернулось, привело к болезни. А тем временем дело разворачивалось, судя по всему, нешуточное.
Начали с того, что принялись подыскивать народ. На удивление, многие задорцы сразу согласились принять участие в работах, и Корк после переговоров с Ибраилом решил использовать их в роли плотников.
Бывшие рабы, получив обещанные деньги, почти в полном составе, потолкавшись плотной кучкой по Лугани, вернулись в замок и пристали к Лукасу, который довольно уверенно говорил на гвампи. Смысл их требований был примерно тот же. Они спрашивали, не примут ли их тут на работу, не дадут ли возможности обосноваться и не будет ли к ним претензий за то, что они в прошлом являлись рабами. Лукас посидел с Ибраилом и Батаром, а потом предложил использовать этих ребят на корабле, потому что все они провели на «Некрасавице» не один год.
Уже к вечеру собрали немало продуктов, поднаняли луганцев и отправились в мир Яйца. Конечно, деревенские, памятуя о прошлом путешествии в тот мир, окончившемся многими смертями, побаивались и сомневались, даже переругивались между собой, но всё и тут кончилось довольно удачно. И людей набрали, и перетащили почти всех фламинго, чтобы они отдохнули в родной для них стихии, и даже работу распределили ко всеобщему согласию.
Трол поднялся лишь через пару дней, но колено у него за это время почему-то разболелось всерьёз. Конечно, чтобы не казаться совсем уж бездельником, он попробовал тренироваться, но уже через два дня, когда в Дотимер из того мира явился Ибраил, чтобы перенести с полудюжиной носильщиков новые топоры, решил снова попроситься туда.
— Не понимаю, — немного раздражённо отозвался на эту просьбу маг. — Ты же хуже всех эти походы переносишь. Заболеваешь, тренироваться не можешь… Зачем тебе это нужно?
— Я хочу всего лишь посмотреть, что там происходит, — настаивал Трол.
В общем, маг сопротивлялся не очень долго, и все вместе снова отправились в поход к Яйцу. Снова Трол измучился, когда проходил по магическому тоннелю, но всё завершилось куда быстрее. Он почти не страдал, когда оказался там. И увиденное его снова поразило.
Как и в тот раз, на берегу реки стоял дом Нишапра. Как и тогда, вокруг всех этих появившихся тут людей крутились дети восточника и Мёды, да ещё и молоденькие фламинго, которых, как выяснилось, насчитывалось уже с полсотни. Людей они не боялись, скорее наоборот, мешали при каждом казавшемся им удобном случае. Но гнать их, ругаться, а тем более бить было запрещено. Птицы были величайшей ценностью, и потерять их, например испугав и позволив им разлететься, было бы глупостью. Даже крестьяне из Лугани это понимали.
Кроме того, среди работающих там было немало ребят из охраны замка, которых тоже использовали для особенно тяжёлых, требующих физической силы работ. А вот они-то были приучены Батаром к такой дисциплине, что не то что крестьяне, сам Лукас поражался. Он не знал, что Батар в своё время прошёл выучку в Белом Ордене, и потому поначалу удивлялся, может быть, с изрядным чувством зависти. Уж он-то, капитан и старый служака, в таких вещах разбирался, и его завистливые реплики имели особый смысл.
Пока Трола тут не было, люди успели сделать немало. Во-первых, девочки Нишапра во главе с ним каким-то образом сплавили песок в настоящую дорогу, имеющую блестящую, похожую на стекло, но и шершавую поверхность. В центре этой дороги, протянувшейся в сторону выхода из этого мира, была сделана изрядная, чуть не в три фута шириной, полукруглая колея, и Нишапр ещё всё время побаивался, что её не хватит, что Яйцо выкатится.
