А тем временем Сильви, живя в Вандоме, начинала постепенно забывать то, что казалось ей ночным кошмаром, а не ужасной реальностью. За ней приехал ангел и увез ее в прекрасное место, где так много красивых дам и господ. Она уже научилась многим приятным вещам. К примеру, не следует думать о том, что «господин Ангел» вдруг исчезнет. Зовут его Франсуа, и он всегда мил с ней. Он сажал ее к себе на лошадь и катал вдоль реки, не обращая внимания на упреки его старшего брата, бегал с ней по лугам, рассказывал всякие истории, а когда прощался с ней на ночь, крепко целовал в обе щеки. Франсуа говорил, что от нее пахнет яблоками и свежей травой. А им обоим и то и другое очень нравилось. Сильви очень любила своего спасителя. И с каждым днем эта любовь становилась все сильнее. Ведь рядом с ним девочка чувствовала себя в безопасности.
Малышка привязалась и к Элизабет. Та играла с ней, как с куклой, изображая маленькую маму. Учила, как правильно есть и не пачкаться при этом, придумывала для крошки платья. А камеристка без устали шила, подгоняя их к весьма упитанной фигуре Сильви. Именно Элизабет проводила много времени со щеткой в руках, пытаясь распрямить каштановые кудри, густые и непослушные. Порой она учила Сильви читать по большой книге с красивыми цветными картинками, которые завораживали девочку. И разумеется, водила ее дважды в день в часовню, чтобы помолиться обо всех отсутствующих, особенно о двух господах с такими сложными именами, что Сильви не могла их запомнить. Они молились и о матери Сильви. Малышке сказали, что она надолго уехала путешествовать. В часовне звучала очень красивая музыка, что несколько сглаживало неудобство от долгого стояния на коленях на каменных плитах пола со сложенными руками…
И наконец как-то вечером в замке появилась Жаннетта. Сильви безумно обрадовалась. Ведь это была дочка ее няни. Там, в прошлой жизни, она частенько играла с Сильви, когда ее обязанности по дому, впрочем достаточно легкие, были выполнены.
Появление маленькой служанки совсем выбило из колеи и без того тревожившуюся госпожу де Бюр. Она некоторым образом выполняла роль хозяйки дома в отсутствие герцогини, которое так затянулось, Вряд ли это говорит о том, что дела складываются хорошо. Еще одобрит ли герцогиня Вандомская, что в доме принимают всех, кто уцелел во время резни в Ла-Феррьер? Всем, конечно, известно, что благотворительность Франсуазы Вандомской не знает границ, да и речь идет лишь о девчонке, которую всегда можно приспособить обслуживать Элизабет, но все же…
А Франсуа и его сестра очень привязались к маленькой Сильви. Ее лепет, детские замечания и безграничная любовь к ним отвлекали их от собственных тревог. Они чувствовали себя с каждым днем все менее уверенно, потому что не получали никаких известий. Даже их мать не давала о себе знать, и, что самое странное, шевалье де Рагнель, казалось, просто растворился в воздухе. Его слуга, привезший Жаннетту, только и мог сказать, что его хозяин выехал в направлении Парижа, не уточняя, куда именно он направляется. Персеваль де Рагнель лишь предупредил, что непременно приедет в Вандом, впрочем, ничего не сообщив о сроках. И его до сих пор ждали…
Общее беспокойство объединило двух младших детей и старшего. Они знали, что в случае несчастья Людовик станет главой семьи. Тяжелое бремя, когда тебе всего четырнадцать! Он не мог без содрогания думать о той ответственности, которая ляжет на его плечи. А вдруг наследство придется защищать, а он даже не знает от кого? «Если речь идет о короле и его сомнительном министре, то партия проиграна заранее, — с отчаянием говорил себе подросток, — даже если весь город поднимется на защиту своего герцога». Только на это Людовик и мог надеяться. Молодой Меркер плохо представлял себе, как он окажется отрезанным в огромном замке, древнем и угрюмом, хотя жилой дом, выстроенный в предыдущем веке бабкой со стороны отца, Жанной д'Альбре, был чуть более приветливый. Герцог Сезар начал строить новый особняк, более соответствующий духу времени, но здание еще только едва поднялось над землей.
Естественно, продержаться можно долго. Ведь предусмотрительный герцог Вандомский до отказа заполнил склады продовольствием, оружием, боеприпасами — в общем, всем необходимым при длительной осаде. А подземные ходы вели к неистощимому водному источнику, расположенному на уровне долины.
Но если король захочет поразить своего брата по отцу в самое сердце, он не только отнимет у него Бретань, но и возьмется за Вандом, символ герцогского титула и наибольшую драгоценность, принадлежащую Сезару, незаконному сыну Генриха IV. И бастард любил свой город, хотя, бог свидетель, утвердиться здесь было не так-то легко!
Даже теперь, тридцать семь лет спустя, город не забыл, как с ним обошелся в ноябре 1589 года избранный наследник убитого короля Генриха III. Генрих IV, в те времена еще протестант, захватил город, принадлежащий ему по праву наследования. К тому времени здесь расположились союзники герцога Майеннского, и жители предпочли выступить на его стороне. Жестокая ошибка! Король Генрих IV наказал город, отдав его на разграбление, не пощадив ни церкви, ни монастыри. Губернатору Майе де Бенеар отрубили голову, и, одному богу известно почему, повесили привратника монастыря францисканцев.
Война — страшный наркотик. Но, придя в себя, Генрих IV горько пожалел о том, что сделал. Тем более что кожевники, главное достояние Вандома, сбежали и нашли убежище в Шато-Рено. Вернуться они отказались.
Думая, что так он скорее уладит дело, король подарил герцогство своему первому сыну, Сезару, которому тогда было четыре года. Пока жители города считали, что ребенок впоследствии станет королем Франции, у них не нашлось возражений. Но после смерти Габриель д'Эстре и особенно после свадьбы Генриха IV с Марией Медичи задул ветер неповиновения. До недавних пор Вандом был королевским городом, принадлежал Бурбонам, и здесь было много гугенотов. Вполне понятно, что жители не испытали восторга от того, что теперь ими станет править Бурбон только наполовину, другими словами, ублюдок, пусть и королевский.
Но когда юный герцог женился на мадемуазель де Меркер, настроения переменились. Высокое происхождение новой герцогини, ее глубокая набожность и безграничная милость плюс очарование и щедрость самого Сезара и привлекли на их сторону много сердец. Герцогская чета построила новые монастыри и удивительный дом помощи инвалидам, который разместился в предместье Шартрен. Открывать его приехал сам господин Венсан. А что до протестантов, сеявших недовольство, их выселили.
Да, теперь между городом и замком сложились хорошие отношения. Но молодой Меркер, недоверчивый от природы, не мог убедить самого себя, что в случае атаки войск короля город его поддержит. Ведь наверняка остались недовольные. И они вполне способны увлечь за собой других. А когда мальчик слышал разговоры господина д'Эстрада с новым гувернером господином де Прео и лейтенантом д'Аржи, то не мог сдержать дрожи. Эта троица отнюдь не лучилась оптимизмом!
А Франсуа, напротив, находился в нетерпеливом ожидании. Он каждый день молился, пребывая в прекрасном неведении своего юного возраста, чтобы у него появилась возможность сражаться за своего обожаемого отца и проявить храбрость, которая, как он чувствовал, кипела в нем. Хорошая осада, со всеми присущими ей тяготами, подошла бы ему намного лучше, чем спокойствие душного лета в старой крепости, вцепившейся в отвесный край на высоком берегу Луары, где ничего не происходило.
Трое юных Вандомов взяли в привычку подниматься на зубчатую вершину башни Пуатье, такой высокой и мощной, что ее называли главной башней, хотя она ею не была. Оттуда они смотрели, как во всей красе садится солнце. Дети надеялись, увы, всегда напрасно, увидеть облачко пыли, предвещающее прибытие кареты или по меньшей мере всадника. Никто не приезжал.
Господин д'Эстрад, не менее встревоженный, чем его ученики, все-таки изо всех сил старался их успокоить. Он объяснял, что следует учиться терпению — добродетели, слишком редко встречающейся среди людей. Д'Эстрад объяснял, что так не бывает, чтобы человека посадили в тюрьму и на следующее же утро выпустили. Можно полностью доверять герцогине. Она перевернет небо и землю, чтобы спасти мужа. Если герцогиня не возвращается, то только потому, что ей еще не удалось поговорить с королем…
