— И атаковать гвардейцев кардинала в одиночку?

— Не говори глупостей! Я отправляюсь туда в качестве… скажем, наблюдателя. А потом приеду в Вандом. Я должен узнать обо всем как можно подробнее, чтобы как следует доложить герцогине, когда она вернется.

— Если она вернется…

Когда в библиотеке воцарилось некое подобие порядка, Персеваль отобрал несколько свитков, показавшихся ему важными. Они подтверждали дворянство де Валэнов и их право на владение землей.

Потом шевалье пошел в часовню, чтобы в последний раз преклонить колени у могилы Кьяры и ее детей. Позже вместе с Корантеном они закрыли окна и двери. Де Рагнель собрал все ключи в одну тяжелую связку и прикрепил к ленчику седла. Затем он усадил все еще сонную Жаннетту на лошадь позади Корантена и покрепче привязал ее к нему веревкой. Всадники не спеша выехали из Ла-Феррьер.

Персеваль все время оборачивался, чтобы как можно дольше видеть опустевший замок. Наконец, синие каменные караулки над углами крепостных стен исчезли за деревьями. И когда смотреть стало не на что, шевалье пустил лошадь галопом.

Если посмотреть на замок Лимур, то сразу же возникает вопрос: почему это кардинал Ришелье три года назад купил именно это обширное, но несколько обветшалое жилище? Когда-то оно принадлежало герцогине д'Этамп, фаворитке короля Франциска I. В то время состояние кардинала было весьма средним, и ему еще не удалось преодолеть отвращение, которое испытывал к нему Людовик XIII.

Поговаривали, что ради покупки Лимура ему пришлось расстаться с семейным владением в Оссаке и продать свою должность духовника королевы-матери.

Кардинал объяснял, что ему хотелось когда-нибудь принять Марию Медичи в доме, достойном ее, но внешний вид замка заставлял задуматься совсем о другом. Это не был особнячок для удовольствий, созданный ради соблазнения представительниц прекрасного пола. Зато Лимур мог стать надежным убежищем.

В самом деле, миновав первую крепостную стену и передний двор, вы оказывались перед внушительным зданием, сохранившим все признаки средневековой крепости. Четыре стены, по углам мощные круглые башни. Все вместе составляло основательный квадрат вокруг внутреннего дворика. И все сооружение окружено глубокими рвами, через которые перекинут легкий мостик, который очень легко взорвать. Короче говоря, строение скорее мощное, чем изящное…

— ..И которое может стать надежным укрытием, если ты не слишком уверен в своем будущем, — вздохнул Персеваль, охотно разговаривавший сам с собой вслух, когда никого не было поблизости. Правда, потом кардинал приобрел для себя очаровательный замок в Рюейе и прелестное владение во Флери, что только подтверждало догадки де Рагнеля.

Шевалье прочно сидел в седле. Он остановил лошадь на склоне ложбины, в которой расположился Лимур. Рагнель рассматривал замок кардинала и спрашивал себя, что он здесь делает. Поддавшись отчаянию, шевалье повиновался своему инстинкту, сам не зная, что именно он ищет. Персеваль никогда не видел убийц и не смог бы их узнать. Он рисковал нарваться на неприятности. А это грозило повлиять и на судьбу Вандомов, которым и без того хватало проблем. Хотя ничто в его скромной персоне не выдавало принадлежности к такому прославленному дому — ни замшевый камзол без всяких украшений, ни его незамысловатые сапоги, ни фетровая шляпа всего с одним пером. Все нейтрального серого цвета, очень практичное. Молодой дворянин просто путешествует, вот и все.

— Раз уж мы здесь, надо найти приют, чтобы немного отдохнуть и оценить ситуацию. Может быть, удача нам улыбнется…

Приняв такое решение, шевалье пустил лошадь неспешной рысью, спустился вниз по холму и добрался до первых домов, посреди которых блестела, между церковью и замком, вывеска: «Золотая саламандра». Значит, там расположилась харчевня. Персеваль поручил лошадь заботам мальчишки-конюха, вошел, потребовал комнату и еду. Первое ему предоставили немедленно, а второе пообещали через некоторое время.

Освежившись и ополоснувшись от дорожной пыли благодаря большой лохани с холодной водой, де Рагнель решил расположиться в саду в ожидании ужина. Там в беседке из виноградных лоз было несколько столов. Молодой человек приказал подать кувшин вина из Лонжюмо. В самой харчевне, где на открытом огне жарили четверть теленка, стояла невыносимая духота.

К его величайшему удивлению, учитывая величину и малонаселенность деревушки, в харчевне царило большое оживление. Все объяснил хозяин. Дело оказалось в том, что кардинал Ришелье ведет обширные работы в своем замке.

— О, там основательно все перестраивают. Новые росписи, фонтаны в садах. Каждый месяц прибывают повозки с мрамором, статуями и еще бог знает с чем. Да, когда работы будут закончены, у нас тут будет роскошный замок…

— Но монсеньора, разумеется, здесь нет? Ведь такой кругом шум и гам!

— Он-то? Да что вы! Хозяин недавно болел, но он все время здесь и лично следит за всеми работами. Благодаря этому у меня полно клиентов. Господа гвардейцы несколько скучают, когда у них нет службы.

Действительно, среди виноградных листьев пламенели красные плащи, но лица у их обладателей были скорее добродушные. Никто даже отдаленно не напоминал внешне убийц, жертвой которых стала семья де Валэнов. Они играли в кости, рассказывали о каких-то своих проделках и хохотали во все горло. Другие гвардейцы уселись за столами и попивали вино, расстегнув камзолы или вообще сняв их, распахнув рубашки, чтобы как можно лучше насладиться мягким вечером невероятно жаркого дня. Место было приятное и располагало к отдыху…

И тут наблюдательный глаз Персеваля зацепился за одну деталь. В глубине террасы двое мужчин, одетых в черное, покрытое пылью платье, чокались с одним из гвардейцев кардинала. Он выпил и вытащил из-под своего плаща с греческим крестом кошелек, передав его одному из своих собутыльников. Но при этом у него из кармана выпала вещица, которую он поторопился подобрать. Но сделал это не настолько быстро, чтобы Персеваль не успел заметить, что это была черная маска.

Де Рагнель одним глотком осушил кубок, налил себе еще. Потом оперся локтями о стол, надвинул шляпу на глаза совсем низко, как будто его слепило предзакатное солнце, и стал внимательно рассматривать подозрительную троицу. Внутренний голос подсказывал ему, что перед ним члены банды, пришедшие за вознаграждением.

Пристальнее всего шевалье изучал гвардейца. Неужели перед ним главарь, преследовавший Кьяру такой жестокой любовью? Просто не верится! Высокий, сильный, крепкий мужчина, волосы цветом напоминают морковь. Лицо невыразительное, но приятное. Весь внешний вид выдает в нем недалекого любителя пива и поединков, и уж, конечно, он даже и не подозревает о существовании греческого алфавита. Кроме всего прочего, ему никак не больше двадцати лет. А убийца Кьяры напоминает ей об отказе выйти за него замуж. Значит, судя по всему, это просто офицер, расплачивающийся с остальными за экспедицию, в которой, вероятно, и сам принимал участие.

Наконец человек в красном плаще встал, надел шляпу, небрежно махнул на прощание и, выйдя из харчевни, направился в замок. Персеваль только посмотрел ему вслед. Оставшаяся парочка выглядела многообещающе, и шевалье решил не отставать от них, куда бы они ни собрались отправиться. В этот вечер ему скорее всего вообще не придется далеко идти. Получившие достаточно денег и явно пребывающие в очень хорошем настроении, дружки потребовали вина и спросили комнату. Прежде чем предаться радостям приятного вечера, один из них пошел за лошадьми, привязанными под навесом, и передал их на попечение конюха. К нему-то и наведался Персеваль через некоторое время. Серебряная монета, возникшая в его пальцах, заставила мальчишку развязать язык.

— Вот эти лошади, — де Рагнель указал на коней, чьи владельцы его интересовали, — мне кажется, я знаком с их хозяевами.

— О, это возможно, мой господин! Они сюда иногда наведываются, чтобы убедиться, хороши ли их товары. Это торговцы из Парижа…