Поставляя на Кубу ракеты и бомбардировщики, СССР не нарушал норм международного права, так как Куба являлась суверенным государством и характер оказываемой ей военной помощи определялся лишь компетенцией СССР и Кубы. Создавая военные базы на территории Турции, Японии, Норвегии, Ирана, Италии или ФРГ и размещая в непосредственной близости от советских границ ракеты и бомбардировщики с ядерным оружием, Соединённые Штаты не испрашивали разрешения СССР. Американская ракета, запущенная с турецких баз, могла достигнуть любой цели на европейской части СССР менее чем за 10 минут, тогда как советские межконтинентальные ракеты могли достигнуть территории США примерно за 25 минут. Соединённые Штаты могли использовать против СССР ракеты всех видов и радиусов действия, тогда как СССР мог использовать против США только самые крупные межконтинентальные ракеты. Военно-стратегического паритета между нашими странами в начале 60-х годов не существовало, и именно это обстоятельство породило мысль о создании ракетных установок на Кубе, примерно в 90 милях от берегов США. Тем самым предполагалось ликвидировать неравновесие в размещении ядерного оружия.
Однако Хрущёв, его советники и союзники недооценили решимости и возможностей США противостоять появлению советских ракетных баз в Западном полушарии. Ибо кроме норм международного права существовала так называемая доктрина Монро, главный принцип которой определялся словами: «Америка для американцев». Эта доктрина была в одностороннем порядке провозглашена ещё в 1823 году президентом США Д. Монро с целью предотвратить восстановление испанского господства в Латинской Америке. «Американские континенты, — указывалось в послании Д. Монро Конгрессу, — ввиду свободного и независимого положения, которого они добивались и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы»[92].
Естественно, что доктрина Монро не признавалась как норма международного права европейскими государствами ни в XIX, ни в XX веке, так как многие из этих государств ещё сохраняли в Западном полушарии свои колонии или зависимые территории. Не признавала этой доктрины и Россия, владевшая Аляской и претендовавшая на некоторые территории, лежащие к югу от Аляски. Не признавали доктрины Монро и многие государства Латинской Америки, оказавшиеся постепенно в экономической и политической зависимости от США. Но для США доктрина Монро оставалась ещё одним из главных принципов внешней политики. Правящие круги Соединённых Штатов были готовы идти на риск большой войны, чтобы предотвратить создание советских военных баз на Кубе.
Советское руководство оставило без внимания демарш президента США и манёвры американского флота. А. Добрынин просил
Роберта Кеннеди заверить своего брата, что на Кубе не будут устанавливаться ракеты типа «земля-земля». 12 сентября в советских газетах появилось «Сообщение ТАСС», в котором можно было прочесть: «Правительство СССР уполномочило ТАСС заявить, что Советскому Союзу не требуется перемещения в какую-либо другую страну, например на Кубу, имеющихся у него средств для отражения агрессии, для ответного удара. Наши ядерные средства являются настолько мощными по своей взрывной силе и Советский Союз располагает настолько мощными ракетоносителями для этих зарядов, что нет нужды искать место для их размещения где-то за пределами СССР».
То же самое говорилось и в личном послании Хрущёва Д. Кеннеди. Хрущёв писал, что президент США может быть уверен, что ни при каких обстоятельствах ракеты «земля-земля» на Кубу не будут посланы.
В конце сентября и в начале октября в районе Кубы сильная облачность не позволяла проводить фоторазведку. Это облегчало скрытное и срочное проведение работ по созданию пусковых установок. Хрущёв и Кастро рассчитывали, что все работы будут закончены раньше, чем разведка США обнаружит, каким именно оборонительным оружием располагает теперь Куба. Как откровенно писал позднее в своих мемуарах Хрущёв, «этой силы было достаточно, чтобы разрушить Нью-Йорк, Чикаго и другие промышленные города, а о Вашингтоне и говорить нечего. Маленькая деревня»[93].
Различного рода слухи о ракетах на Кубе и ведущихся там крупных строительных работах доходили до американцев. Но у них не имелось ясных доказательств. Только 10 октября они смогли возобновить фоторазведку, и полученные фотографии их крайне обеспокоили. Они увидели автомобильные дороги там, где десять дней назад темнели джунгли. Кеннеди приказал расширить фоторазведку, но на Кубу обрушился ещё один тайфун, и новые снимки удалось сделать только 14 октября. Американские самолёты снимали не только с большой высоты, но и с малой — в 130 метрах. Тысячи снимков, которые были получены, ясно показали специалистам, что речь идёт уже не о зенитных ракетах, а о ракетах «земля-земля», способных нести ядерное оружие. Новые снимки, полученные 17 октября, позволили увидеть несколько новых пусковых площадок, на которых расположились 16 или 32 ракеты, дальность которых, по заключению экспертов, составляла более тысячи миль. Ещё раньше Кеннеди создал особый военно-политический штаб — Исполнительный комитет Национального совета безопасности, все члены которого уже не сомневались в грозящей Америке опасности и требовали ответных действий, правда, они ещё расходились во мнениях о характере и масштабах этих действий. Джон Кеннеди и его брат Роберт выступали за полную морскую блокаду Кубы. Военные лидеры настаивали, однако, на массированной бомбардировке всех пусковых установок, на которых уже проводился монтаж ракет, доставленных ранее. Войска и авиация стягивались в районы, максимально приближённые к Кубе. Но президент США временно отклонил предложение о немедленной военной атаке, приказав, однако, начать блокаду. Советский Союз продолжал утверждать, что на Кубе нет никаких ракет; полученные же военной разведкой и ЦРУ фотоснимки были убедительным свидетельством для американских военных, но не для мирового общественного мнения, которое не исключало возможности фальсификации.
В Карибском регионе развернулась армада из 180 военных кораблей. Американские войска во всём мире приводились в состояние повышенной готовности. Атомные подводные лодки с ракетами «Полярис» изменили свои курсы в соответствии с полученными секретными приказами. Бомбардировщики стратегической авиации на всех базах получили приказ подняться в воздух с полной ядерной нагрузкой, и как только один из них приземлялся для заправки и отдыха, другой поднимался в воздух. На Флориде были развёрнуты шесть дивизий, дополнительные войска перебрасывались на военную базу в Гуантанамо на Кубе. 22 октября президент США Д. Кеннеди выступил по телевидению. Он объявил о блокаде Кубы и некоторых других принятых мерах и о причинах, которыми были вызваны действия США. «Это лишь первый шаг, — заявил Кеннеди. — Пентагон получил приказ к проведению дальнейших военных мер». Речь Кеннеди, продолжавшаяся около 20 минут, повергла не только США, но все западные страны в состояние нервного ожидания. Военный министр США Р. Макнамара готовил бомбардировку и оккупацию Кубы, что требовало, по его подсчётам, 250 тысяч солдат, 90 тысяч бойцов морской пехоты и более ста десантных судов.
Конечно, Хрущёв немедленно узнал о выступлении Кеннеди. Советская разведка докладывала ему о всех военных приготовлениях США. Хотя в Кремле, как и в Белом Доме, шли непрерывные совещания политиков и военных, советские средства информации ничего не сообщили 23 октября о выступлении Кеннеди и о блокаде Кубы. Все работы по установке ракет на Кубе проводились круглосуточно, но для окончания этих работ и приведения ракет в боевую готовность требовалось ещё несколько дней. Хрущёв хотел иметь на Кубе мощную ракетную базу, но он не хотел войны, опасность которой возрастала. Для него важнее всего было в эти дни понять — являются ли действия США блефом или же американцы действительно готовятся нанести мощный удар по Кубе и советским ракетным установкам.
