… В соседней зале, задыхаясь умирал последний страж-храмовник. Ему вторили несколько стонов, удивительным образом выживших. И легкий шаг человека, что словно оседлал ветер, сделался непредсказуемо быстрым. Он прошел через храмовые ордера и показался в портале Алтарного Зала. Здесь не было ворот, ведь как утверждали жрецы, в Оси не было Силы ни доброй, ни злой, что покусилась бы на святая святых.

Храмовые служители — в основном мягкотелые толстяки — толпились возле Настоятеля, бормоча молитвы. Сам же верховный священнослужитель молчал, не сводя глаз с идущего мимо эдикулов[4] с Алтарями, под арками и травеями, трапециевидными балками. За спиной Настоятеля мерцал Столп. Сосредоточие сил Храма. Реликвия, удерживающая на себе куда больше чем свод величайшего здания Оси.

Он пришел с Юга и глаза его были пламенем, а за спиной его корчился в припадке Альсидар. За спиной его тянулись дымы пожаров, золотящиеся в сиянии Храма.

— Кто ты? — громко спросил Настоятель, приказывая низшим умолкнуть. — Зачем вошел сюда с ненавистью? Разве не знаешь, что Храм вне людских и нечеловеческих страстей? Ты рискуешь своей жизнью и жизнью своей вечной души, отступник!

Огонь в глазах пришлого засмеялся от этих слов. На Алтарях заиграли пурпурные тени.

— У меня нет души. Я уже Проклят, — древним голосом ответил человек в одежде паломника. На лицах священнослужителей появилось отвращение, густо перемешанное со страхом.

— Демон?! Как ты смеешь являться в Колыбель Мира? Изыди! — наперебой закричали они. — Именем Владыки Небес Гемона Всевидящего! Изыди!

— Сначала заберу, что мое.

— Здесь тебе ничего не светит, — ответил Настоятель, самолично выступая навстречу врагу. — В этих стенах магия не действует! Только божественная сила! Ты попался! И поверь, Боги обязательно явятся сюда лично наказать нахального червя! А до тех пор я сам преподам тебе урок, зарвавшийся Проклятый!

Тут следует упомянуть, что титул Настоятеля, при упоминании которого воображение, как правило, рисует изможденного строгого старца или тучного шафажа с красными щеками и массой друзей в вышестоящих инстанциях не очень вязался с внешностью его обладателя. То был могучий как бизон муж с громадными как мельничьи жернова плечами. Борода чуть тронутая сединами нисколько не смягчала грозного бойцовского лица с широкой переносицей, перечеркнутым шрамами лбом и мощными скулами. Настоятель носил лиловую ризу, грудь и шею защищал кольчужный верх, который едва ли мог считаться частью религиозного наряда. Не говоря уже о вызвавшем уважение даже у скотобойца молоте, с подозрительно темной поверхностью. Даже наборные золотые браслеты доходящие на руках до локтей, напоминали скорее боевые наручи.

В общем, вид Настоятеля никогда не позволил бы заподозрить его в усердном соблюдении постов или многочасовых медитациях. Скорее в регулярных тренировках и бурной, очень бурной молодости.

— Он размозжил не один десяток ваших рогатых голов! И сейчас мечтает познакомиться с твоей! — приближаясь к стоящему на алой ковровой дорожке демону, процедил священнослужитель, многозначительно похлопывая молотом по подставленной ладони.

Быстро оттолкнувшись правой ногой от пола, его противник метнулся навстречу Настоятелю, подныривая под разящий удар. Настоятель, не растерявшись ударил того коленом в печень. Не попал. Чудовищная пластика движений огнеглазого просто не укладывалась в голове. Его тело изгибалось как марионетка в руках ветра, всякий раз обманывая Смерть на йоту.

— А ты не прост! — выдохнул Настоятель, когда его молот, с треском расколол плиты пола, вмяв в них дорожку, но демон в очередной раз ускользнул. В западном и восточном портале одновременно замельтешили поднятые по тревоге, закованные в легкую броню гвардейцы, наконец добравшиеся до Храма. — Игры кончились! Конец тебе!

Огоньки глаз оказались прямо перед ним, непреодолимая сила подхватила оружие и вывернула из рук. Молот, прошуршав через зал, разбил головы двоим гвардейцам, и еще одного превратил в кровавое месиво. Боль пронзила раздутые мускулы Настоятеля, подобно огненным точкам пробивая тело.

Скосив глаза, вниз он увидел, как на пальцах демона разгорается мутное зарево.

— Магия?! Но…

— Ты прав. В Храме её могут использовать только Боги, — подтвердил черноволосый. И одним ударом раскрытой ладони пробил кольчугу, мышечный каркас и кости, добираясь до быстро стучащего человеческого сердца. — Я пришел сюда за тобой, Триар Победитель. За твоей душой. Только лишь за ней.

Настоятель подавился кровью, что, плеснув с губ, побежала по бороде. Все его сильное тело трепетало, надетое как кукла на руку страшного гостя. Пораженный внезапной догадкой взгляд остановился на огоньках наполненных жгучей злобой Преисподней. Он хотел еще что-то сказать. Поделиться своим открытием. Крикнуть, предупредить, ведь никто из свидетелей так и не понял истинной сути происходящего. Но вырвавшийся из чужих глаз огонь обратился алым вихрем, втягивающим в себя корчащуюся душу верховного смотрителя главной Святыни Оси.

— Стреляйте-стреляйте! — закричал, оправившись от увиденного святотатства, капитан гвардии. — Бейте его, ребятки!

Кровь из тела Настоятеля тонкими струйками стекала на ковровую дорожку.

Мощным движением демон швырнул роняющее алые капли человеческое тело в западный портал, прямо на целящихся гвардейцев. А сам легко и непринужденно прыгнул, или скорее даже перелетел к восточному, скрываясь за орущими дурными голосами молитвы служителями и Столпом.

— Да стреляйте же! — завизжал, теряя самообладание, капитан, когда увидел, с какой скоростью двигается враг. Играя с воздухом размашистыми обманчиво плавными движениями, он втянулся в линию обороны, орудуя голыми руками, словно те были смертоносными копьями. Сильный как сто человек он протыкал доспехи и человеческую плоть, сминал шлемы как шелк и выкручивал кости как тряпки. Полтора десятка гвардейцев умерли как один. Они не задержали демона, прорывающегося вперед точно злой Рок и на минуту. Все закончилось быстро и капрал гвардии, слабея, упал на колени. По его лицу скользнула быстрая тень, а он ничего не замечая, кричал, грозил и рыдал, глядя на собственные оторванные руки, валяющиеся на перепачканном красными размазанными следами мозаичном полу.

— Подкрепление, где подкрепление?!!!

Монахи на разные голоса вопили бесполезные охранные молитвы. Не от большой веры, вовсе нет. Многие из них просто повредились в рассудке.

— Всем встречающим отойти от пятого прохода! Последний раз повторяю, отойти от пятого прохода! — громкий крик дежурного лишь на пару секунд упредил вырвавшийся из черного хода, окаймленного тяжелым бронзовым обручем, язык пламени.

Огонь нитью протянулся из тьмы тоннеля, молниеносно осветив его влажные каменные стенки, попытавшись вырваться на площадку перед проходом, где нервничали в ожидании десятки приезжих. Заалевшие на обруче порога руны в последний миг одернули ненасытного зверя точно цепного пса, запечатав его в пределах рамки.

За барьер вырвались лишь искры да едкое сернистое облачко дыма с ног до головы обдавшее ближних путников. Люди, привычно глядящие на то как огонь медленно расползается внутри обруча, подобно воде выливаемой на стекло, кашляли от саднящего в легких дыма и переговаривались, ожидая пока пламя откроет переход. Некоторые завистливо косились на соседнюю очередь — пассажиры неспешно проходили в уже распахнувшийся огненный портал, сопровождаемые внимательным взглядом заклинателя-путевода. Четвертый проход работал постоянно, был более быстрым, куда менее опасным, но несравнимо более дорогим, чем пятый.

— Освобождаем проход! Расходимся! Дайте людям выйти! — стоило лишь огненной пленке портала выпустить из себя первых приезжих, как люди, не обращая внимания на крики дежурного, ринулись вперед, толкаясь и мешая друг другу. Брань и оскорбленные крики явственно указывали на минимальный комфорт от участия в таком действе.