Далее Брежнев продолжал: «Нам надо наступать, а не обо­роняться, надо повести решительную борьбу против малейшего проявления враждебности. Ведь идет процесс классовой борь­бы,^вдерлргической борьбы, надо поднять политическую бди­тельность. Национальный вопрос — это сложный вопрос, его надо затрагивать, но вместе с тем надо затрагивать весьма осторожно. Но и при всех условиях нельзя его упускать из поля зрения. Одновременно надо воспитывать социалистический па­триотизм. Непонятно, зачем мы в литературе и искусстве воспе­ваем старину? Нам надо полнее, лу^ше в нашей воспитательной работе использовать решение ЦК КПСС по 50-летию СССР. Усилить идеологические отделы, в том числе и руководство кинокомитетом. (Здесь речь пошла о замене Романова — пред­седателя кинокомитета.) Нам надо усилить воспитательную работу по всем звеньям, комсомолу, студенческой молодежи, профсоюзам,— все это направить на улучшение нашей полити­ческой и идеологической работы. Продумать всю гамму вопро- срв воспитательной работы во всех областях нашей идеологии, усилить идеологическую бдительность. Кадровые вопросы — это гвоздь всей нашей работы. Сейчас в кадрах происходит большое перемещение, и поэтому надо установить другой по­дход к выдвижению кадров. Надо в значительной степени обно­вить аппарат ЦК КПСС. Здесь много людей «засиделось». (В ч<астности, он назвал фамилии Органова и Панюшкина из отде- л;а загранкадров. А это самые добропорядочные и честные работники, но имеющие свое мнение.) Надо посмотреть расста- нрвку кадров в центральном советском аппарате». И тут же сказал, что «плохо выдвигаются национальные кадры». «Бди­тельность, еще раз бдительность»,— такими словами Брежнев. закончил свое выступление.

. Решения никакого принято не было, а в протоколе записали: «Одобрить информацию Андропова».

После этого заседания у меня остался очень тяжелый оса­док. Я впервые задумался, как быть дальше? И пришел к выво­ду^ что надо уходить, ибо в таком ералаше дальше работать бьшо невозможно. В 24.00 я вылетел из Москвы в Киев, был дома только в 2 часа ночи.

31 марта, в 11.00 открылся Пленум ЦК КПУ. Он прошел неплохо, но настроение у меня было ужасное.

Принял И. Назаренко, директора Института марксизма-ле- вд^^зма, он проинформировал о работе института. Очень огор- че^н, что его предательски провалили на выборах в Академию наук. Рассказал о подлом поведении «историка» Никольского.

Он обвиняет всех и вся на Украине в сепаратизме и национализ­ме, извращает историю КПУ. Должного отпора не получает, в Москве его кое-кто «подбадривает» (наверняка в первую очередь Суслов). Щербицкий принимал Никольского. Из этого ясно, что происходит закулисная игра. Как все это надоело и как оно вредит настоящему делу.

Принял Крикуна, первого заместителя председателя КГБ УССР. Обсуждали вопросы подготовки к первомайским празд­никам; в целях обеспечения безопасности КГБ предлагает отод­винуть трибуну вглубь на 4—5 метров. Я не согласился, сказав, что, если бояться своего народа, тогда делать нечего — надо уходить с занимаемого поста. В Киев на первомайские праздни­ки прибывает большое количество иностранных туристов, в том числе и евреи из США, разрабатываются необходимые меро­приятия.

3 апреля. Позвонил мне Фролов, заведующий Отделом ма­шиностроения ЦК КПСС, сообщил, какие принимаются меры по моей записке в ЦК по производству на ХТЗ тракторов Т-150. Наконец-то, кажется, доходит, что так дальше работать невоз­можно.

Я позвонил Куликову В. Г-» начальнику Генерального штаба Министерства обороны СССР. Просил его найти возможность из списанной техники и имущества отпустить для нужд хозяй­ства республики тягачи, электростанции, цистерны, понтоны. Обещал разобраться и по возможности помочь.

Из Москвы позвонил мне П. А. Розенко. По моему заданию он был у Косыгина по вопросам . материально-технического обеспечения водоснабжения населения республики. Почти все вопросы по моему письму и разговору с 1Косыгиным решены. Это хорошо.

4 апреля. Проводил Иринку, Борю и Лелю в Италию по приглашению. Пусть поедут посмотрят, пока есть возможность. Чувствую, что это последняя возможность.

10 апреля. Заседание Политбюро ЦК КПУ. Рассматривается вопрос о ходе строительства Чернобыльской атомной электро­станции. Вопрос разобрали хорошо, надо принимать дополни­тельные меры, чтобы выправить положение. Также рассмотре­ли вопрос о дополнительных мерах по обеспечению водой населения и промышленных объектов республики в 1972 году. Складывается очень сложное положение.15 апреля. Всем составом Политбюро ЦК КПУ были на субботнике в Ботаническом саду. В субботнике принимали уча­стие вместе с нами рабочие «Арсенала», большинство молоде­жи, хорошие все ребята. Сам Ботанический сад неплохой, но мог быть лучше, дал задание представить мероприятия по комплексному развитию Ботанического сада АН УССР. После субботника побывал на квартирах у рабочих «Арсенала», а за­тем всю бригаду пригласил к себе домой — хорошо провели время.

16 анреляо В сельском хозяйстве положение сложное. На юге республики страшный суховей, большая тревога за урожай зерновых. Утверждают, что такого безводья не было на Украи­не 100 лет. Отсюда все беды для сельского хозяйства. Высокос- ный год, он еще принесет немало тревог, несчастий и бед, почему-то я это чувствую сердцем и душой.

19 апреляо Позвонил мне первый секретарь Донецкого обко­ма партии В. И. Дегтярев и сообщил, что органы КГБ дали справку о том, что якобы отец первого секретаря райкома партии Куликовой был полтора месяца в полиции при оккупа­ции немцами Донбасса. Опрос соседей не подтвердил эти фак­ты, но над Куликовой уже нависла угроза о том, что ее надо освобождать от должности секретаря райкома, раз есть «сигнал КГБ», хотя Куликова была во время войны совершенно малым ребенком, а сейчас работает очень хорошо, на постах первых секретарей райкомов женщин очень мало. Но теперь ее судьба никого больше не интересует. Я все же дал задание тщательно расследовать все вопросы и доложить ЦК КПУ.

Переговорил с Головченко (МВД) и Глухом, прокурором республики. Поручил побыстрее закончить следствие по Одес­се, связанное со взятками по квартирам. Ввиду того, что это большая группа, условились, что судить будем отдельными группами, но строго.

20 апреля. Принимал Погребняка, секретаря ЦК, и Шевчу­ка, заместителя Пред Совмина УССР, рассматривали вопросы производства обезжиренных молочных продуктов. Этим зани­маемся поневоле: не хватает молока покрьшать все потребности спроса. О производстве дополнительно к плану 28 тысяч тонн животного масла, в том числе большого количества «крестьян­ского» — 30%. Переходящий остаток масла должен был быть

17 тысяч тонн, а фактически осталось 5 тысяч тонн. Чем будем кормить людей, трудно себе представить. Многие предприятияпо переработке молока и мяса находятся в антисанитарном состоянии и являются источником кишечных заболеваний. В Херсоне в один день от употребления некачественных молоч­ных продуктов заболели 350 человек, в том числе 120 детей. Большая часть из заболевших госпитализирована. Послана ко­миссия для принятия мер на месте.

Погода в Киеве отвратительная: холод, 2 — 3 градуса тепла, ночью ожидаются заморозки до —4 градусов. Сейчас 18.00, идет оонльный снег, просто невыносимо от резкой перемены пого­ды, настроение угнетенное, просто несносное. Все в зелени и цвету, и все под обильным снегом, просто больно на все смотреть.

Переговорил с первым секретарем Крымского обкома пар­тии Кириченко, сказал ему, что много идет разговоров по случаю неправильных действий на местах в связи с затруднения­ми обеспечения населения водой, в том числе в первую очередь Севастополя, где резко ограничивается подача воды. Надо при­нять дополнительные меры для обеспечения водой населения. Договорился о проведении в Симферополе в первых числах мая совещания по орошаемому земледелию вместо ранее назначен­ного в Херсоне. Там свирепствуют кишечно-желудочные забо­левания. Зарегистрировано свыше 1500 случаев, сотни человек госпитадизированы. Не стоит рисковать большим заездом лю­дей в Херсон.