Казалось пополам сломается хребет дедушка, — нос цеппелина вновь гордо приподнялся, выравнивая в крен, разворачивая его в противоположную сторону.

— Ух, молодец Кугум! — кричит уровнем ниже смотритель котельной, утирая пот черной истопной шапкой.

— Что вы творите, идиоты? — подскочил механик Галиус. Тряска унялась, давая снова передвигатся по палубе.

— Не шуми, Главный, — отмахнулся смотрящий за углем, — костыль деду вставили. Сейчас спину выпрямит. Глаза магистра расширились от удивления.

— Использовать крен для планирования?! — воссиял механик Галиус превосходной гномьей задумке. Тем временем последний раз прокрутился винт. Печи затухли, а гномы волшебной силой не обладали. Северный Воин встал на одном месте, над полем, где полностью утих ветер, и потому остов цеппелина даже не колыхался. Лишь мало-помалу проседал по высоте. Мягко, будто желтый лист, оторвавшийся с дерева. Два раза стукнул звонкий метроном — магистры вызывались в отсек управления. До стен Рейнгарда оставалось не меньше половины лиги, до земли, заполненной армией гулей, намного меньше… Механик Галиус ворвался в комнату в момент самого разгара «беседы». Множество инженеров топталось тут, выдвигая одну за одной безумные идеи. Только что в печи закинули лопаты пороха, но даже он не вспыхнул. Механики сотрясали словом и жестом вокруг Миледи Ректора, подкладывая чертежи. Миледи устало сидела во главе стола все в том же опочивальном одеянии (Видимо так и не успела переодеться, или теперь это уже не имело никакого смысла). Взгляд ее опустился на механика, будто уменьшая рост служителя до уровня пола:

— Белый ключ на север.

— Что?

— Белый ключ на север, — жестко повторила Миледи. Замолкли голоса.

Замерли инженеры.

— Т-там же наши люди, Госпожа, — осел на свой стул Галиус.

— Плевать на людей… Ах, да. Проверьте, чтобы мой личный советник Рю находился на верхнем уровне. После — сбрасывайте балласт.

Над причальной мачтой сгустились темные тучи.

— Они что, на месте встали? — нервно спросил Треветик. Дергалось веко, сам он ходил из стороны в сторону.

— Крен ушел назад, — доложил Рокхорн, — чудо, что пополам не сломился. Подошел всклокоченный Мейер, раздвинув сгрудившихся на мачте людей:

— Северный Воин сконструирован тяжелее воздуха. Они не встали — они падают.

— Да чего же они ждут? Нужно разжигать печи! — не обратил никакого внимания советник Гласиус. Уже более фазы цеппелин висел, двигаясь исключительно вниз, — какова высота? Сколько у них времени?

— Сотня шагов. Не больше, — ответил Мейер, — Упадут в течение фазы, Магистр. Думаю, имеет смысл, обдумать назначение нового Рек… Раздался жуткий скрежет, слышимый даже отсюда. От силуэта цеппелина оторвался огромный сегмент нижних палуб. Грохот падения сотряс башни Рейнгарда до основания. К ломтю пищи стекались мертвецы, ловко забираясь на борта. Через мгновение гули облепили его полностью, как муравьи, выискивая плоть. Цеппелин поддался вверх на несколько локтей, затем падение продолжилось.

— Теперь две-три фазы, — уточнил Мейер. Треветик беспокойно сунул руки в карманы. Затем вытащил из карманов. Затем снова засунул. Потом бесстыдно вставил в рот цилиндр дымилки из дорогих сортов табака. «Что за манеры?!» — передался шепот магистров низших сословий. Треветик повел плечами, сбрасывая напряжение последних минут. Меткий взор советника обратился через стены бойниц, туда, в гущи мертвенных, извращенных отрядов, поедающих погибших аэронавтов. Глаз пробежался по другим бездвижным рядам гулей, скользнул в сторону просвета, где грозно воссел едва различимый командующий. Возможно он тоже набирался решимости…

— Спасайте Ректора! Поднимайте ворота! Срочно выступаем, — замахал руками вниз Треветик, давая сигнал стражам готовиться к бою.

— Сдурел? — простовато поинтересовался легат Гладий.

— Всех погубим, ты дурак! — грохнул стальной перчаткой по перилам Тигль.

— В самом деле, магистр Треветик, это самоубийственно. За этими стенами у нас невероятное преимущество! Крепость Рейнгарда важнее Ректора. Изберем другого, не глупите! — резко вставил инеженер Гайратт. Не прошло и секунды, как старый инженер покатился по каменному настилу мачты, зажимая разбитый нос.

— В отсутствии Ректора, командую Я, магистр Гайратт! — крикнул Гласиус, потирая кулак. Недобрые взгляды посыпались со всех сторон на личного советника миледи. И не только со стороны группы императора. Знаменитый инженер пользовался среди знати уважением.

— Никто не отправит наших легионеров на верную смерть вот так.

Бестолково, без цели, — выступил вперед первый легат. Рука обманчиво мягко покоилась на рукояти меча. Острый глаз Тигля окинул причальную площадь, мгновенно оценивая ситуацию. Это не зал магистрата с потайными стрелковыми нишами. Десяток стражей не станут большой преградой. Магистры в учет не идут, бойцы из них никакие. Пальцы Тигля сжались в символ, посылая тайный знак Гладию, хорошо известный обоим по старым временам. «Готовься убивать». Только бы не подвел деревянный протез, дал бы подскочить к стражам до того, как те разрядят свои арбалеты. По-варварски оскалился Треветик, вынимая маленький, ручной самострел из полов плаща. Одним жестом, словно выкатил пороховую бочку и поднес к фитилю кремния.

— Нет, Римус. Мы выступаем, — прозвучал голос Стормо спокойствием на фоне хаоса. Буря промелькнула на лице имперского советника, но ни единым словом, ни звуком, он не выдал того, что подумал. Нет хуже солдата, публично подвергающего сомнению авторитет своего командира.

— Как пожелает мой Император.

— Трубите общий сбор. После поднимайте ворота. Выступаем в атаку, — гаркнул грозный ведущий легионы, запахивая шарф вокруг тщедушной шеи. Неуверенно зашевелились стражи, видимо желая испросить разрешения благородной элиты. Изумленный нежданной поддержкой, Гласиус Треветик пробомотал:

— Да-да, в атаку, — подтвердился приказ официальным лицом. Только тогда Рейнгардские воины зашевелились. Дозорный достал горн, оповещая башни о наступлении. Сразу же началось движение: на стенах, на улицах, в каменных артиллерийских мешках. Пользуясь шумом, наклонился к уху Гладий:

— Легионеры верят тебе. Не подведи нас, мальчишка. Гладий взял его за плечо, посылая ему свой знаменитый взгляд ободрения. Будь Император помоложе, от такого взгляда мог бы портки обмочить.

— Эй, ты! — громко обратился легат Гром к ближайшему стражнику. Арбалетчик невольно вытянулся. Силен был не по возрасту голос старого легионера.

— Пику неси, в двух эксземплярусах, — рявкнул Гладий, — да не стой столбом! Я теперь твой командир! Я теперь твоя мама с папой.

Ослушаешься, промедлишь, засомневаешься — высеку!

— Будет сделано! — кивнул страж, спешно удаляясь в сторону арсенала.

— Командуйте, — отозвался Гласиус Треветик, — но не забывайте кто стоит над вами.

— А ты, Господин магиструс, не забывай, кто с ними огнем и мечом, сквозь кровь и боль, — огрызнулся легат Гром, — или может сам в бой поведешь, умник? Невозмутимое лицо Треветика учтиво качнулось в благодарственном полу-кивке. Когда нужно было, он умел быть крайне дипломатичным. Остальных стражей повел за собой Стормо по другой лестнице, ведущей во внутренний двор перед тяжелыми вратами. Холодно и сурово он раздавал указания, сам дивясь, как споро и легко у него это получается. «Всех кто владеет пикой — на имеющихся коней» — блестит глаз из-под разбитых очков, и вот уже бежит стражник оповещать основные силы. «Готовьте черное масло» — тихо кашляет Стормо, исчезает второй страж в недрах арсенала. Нареканий нет, стражи обладали чувством дисциплины много лучше, чем легионеры. Хорошо еще, что испытаний не требуют. Внутренний двор только называется двором. Он больше похож на площадь. В мирное время здесь торговали приезжие странники из удивительных земель, выступали бродячие театры и бились на смерть, потешая публику, взятые в плен северные орки. Этим вечером ничего не заметишь от прошлого «великолепия». Напоминают о мирном времени только доски разбитых прилавок, гнилые овощи, да побитые скульптуры.