пунктам разбираешь, чтобы порядок – систему – построить…

– Когда что-то знаешь, можешь что-то сделать. Главное – понять, что сделать необходимо, и

чего делать не следует совсем… А ты, Хорн?.. Ты знаешь страх в лицо?.. Смотришь ему в глаза?..

– Редко. Столкновение с ним каждый раз – бой, и каждый раз – как первый. Кого-то что-то

может заставить побороть его одним ударом, кто-то с ним по жизни воюет – либо без продвижений,

либо с гонкой вооружений, но не ко мне это… Разбить его, разложить его обломки по прочным

контейнерам, запечатать их наглухо и сложить где-нибудь подальше, запомнив, где сложил, чтобы

больше к ним и близко не подходить – это да…

– И что ты так надежно запираешь?..

– То, с чем по собственной воле драться не намерен – и то, чему другое применение не нашел.

Мой страх. Тут нет моей победы – мы с ним так как-то существуем поодаль… Держу его под

присмотром голодным и усмиренным…

– Значит это не то, что обладает большой мощью…

– Этого не скажу, Лесовский… Я боюсь найти настоящего друга, потому что знаю, как это –

потерять его.

Сорг перевел на него замерший взгляд покойника…

– Знаешь, как “защитник” – как машина. У тебя не было друга. Твои друзья все и никто.

– Это одно и то же. По мне лучше так… Когда погибает друг – ты стоишь один, среди

соратников, среди врагов – ты один, не с ними…

– Ты прав… Сложно понимать, что теряешь друга, но постигнуть, что уже потерял, – еще

трудней. Редкий случай обрубает дружбу одним махом – верных товарищей разом убивает. И

враждой настоящую дружбу разъединить не просто…

– Сорг, не быть между тобой и Нором вражде. Но если ты не поймешь, что ваши дороги

разошлись… Он выстудит тебе душу до мертвого безразличия машины. А ты выжжешь его –

звериной яростью.

– Не такой у нашей дружбы конец – не равнодушие, не ненависть. Нор скоро забудет про страх

– он перешагнет его пределы, но не борясь с ним, а подчиняясь ему. Его отчаянье положит конец

этому сраженью – Нор прервет его, прекратит о нем думать. Сейчас такой боец еще нужен и

Айнеру, и капитану. Но скоро им будет его не сдержать. Он уже опасен.

– Не держи его больше и ты, Сорг.

– Не могу. Мы схватились насмерть где-то на границе и держим друг друга. Отпущу – он мне

руки скрутит, за собой утащит – и мы пропали.

Окончательно загруженный Сорг замолчал, склонил на острые колени голову. Не понятно –

спит он или умер. Хорн, чтобы не спать, устроил крысам прогон по рукам… так они энергии

больше жгут. С крысами действительно теплей. Теперь и мы с Лесовским не против

подобравшихся к нам клочков меха. Но я уже так заледенел, что немеют руки… Я ужасно хочу

169

есть… У меня появились нехорошие мысли, что эти искристые крысиные шкурки сойдут не только

как обогреватели… Открыл Лесовскому линию…

– Влад, знаешь, я думал, здесь воюют сверхлюди…

– Так и есть, только они все в бреду…

– Беспросветно как-то…

– С фонарем ничего еще…

– Да я не про карцер… вообще.

– А чего ты ждал от этой морозилки на пути всех войск?

– Как думаешь, что нам с тобой сделают?

– Ничего не сделают. Айнер строгим выговором врежет, и только… На отделении и так уже три

жестких штрафных – больше и недопустимо. Мы на взвод не одни такие… Дальше так пойдет –

командир штрафную роту получит. У них тут так не положено, но бывает. У Борга уже есть такие –

под его постоянным контролем, под неусыпным наблюдением DIS – других таких ему не надо…

Мы с тобой по краю пройдем.

– Получим по заслугам – до следующих столкновений, когда эти “заслуги” будут перебиты

другими. Тогда штрафы спишут… И, считай, отделались… А остальные как?..

– Если они еще не были у карателей на жестких правах – с ними худшим образом обойтись

никак не смогут.

– Черт… А Стикк… Ему больше других отвечать… Айнер его еще перед Нором к “теням”

пошлет… А Стикку к ним не по нехоженой тропе идти…

– А что Стикк?.. Отвечать он по своей воле вызвался…

– Мог на нас свалить – нашу-то вину… так не свалил… Теперь совесть гложет…

– Да черт с ней… Каратели ему нипочем. Он как уходит, так и приходит – привычное дело – и

ему, и им… А Нору худо будет – его сурово отработают. Ему не долго “последний разговор” ждать

осталось. Стабильно штрафных у них тут наперечет. Долго их, как я понял, не держат…

– Их, видно, ликвидируют по большей части…

– Но и выбор дают – в бою пасть. Если Нор еще чего не натворит, Айнер ему такую

возможность предоставит с указанием прямого пути…

– Влад, Айнер его, как крысу, на врага швырял… Не берет его гибель, хоть на лучи бросай…

– Просто он еще не окончил борьбу…

Я стал думать про… Даже страшно подумать, о чем я после всего этого стал думать…

– Влад, а за проступки всегда такие кары были – “огнем по рукам”?

– Похожие были всегда… Но был вроде период какой-то, когда это под запретом было. Тогда за

проступки кого-то могли годы где-то взаперти держать… Вроде и пытки были запрещены когда-

то… хоть их и применяли – тайно только…

– Выходит, нельзя без этого никак?

– Иначе никак… до тех пор, пока мы еще такие, как есть.

– Все же тюрьмы – это как-то не так страшно, как…

– Если эти тюрьмы не такие, как наши карцеры…

– Верно. Но все же…

– Этого давно уже нет… И я думаю, Герф, что не зря такой порядок отменили… У системы он

сил и средств много отбирал, а результаты… их почти не было. Знаешь, Герф, я уверен, что…

Человек должен бояться наказания – по-настоящему бояться… Иначе его ничто не остановит.

– А честь?..

– Честь – это что-то прикрепленное к разуму. Те люди, которые не способны определить ее

истинную цену, отдают ее почти даром, меняя на никчемные вещи… которым тоже не знают

настоящей цены. Ну а тупость – всегда наказуема…

– Думаешь всегда?

– Тупость не дает человеку наказать себя самому. А это значит – не дает ему возможности

отметить и запомнить ошибку. Он будет ее повторять. И он получит наказание от системы…

– А что если кары не последует?

170

– Он не получит урок. Его ошибки ничто не пресечет, и они уничтожат его. Наш мир не

прощает постоянных ошибок – он проводит среди нас жесткий отбор. А честь – основной его

принцип.

– Согласен, в общем… Только при допуске суровой кары разбор должен быть очень точным –

не то невинный пострадает зря… Наказание ведь получить может только виновный – невинный

получит одну только муку. И это не послужит уроком для усмирения по закону… это послужит

толчком к сопротивлению закону.

– Странно как-то, что тебе это в голову пришло, Герф… Системе нашего уровня этого не нужно

– у нас аппарат власти работает четко по закону… И мы все контролируем его работу строго по

закону… А закон служит нам так, как мы служим ему…

Унхай вышел из темного коридора, без малейшего шороха зашел во мрак этого карцера –

словно ниоткуда явился… Он пришел, когда уже исчезли все крысы и темень затаилась тишиной…

– Лесовский, со мной. Герф, иди за “защитником”.

Светлый “защитник” сомкнул руку на моем плече… Он довел меня до сектора системных

управлений объекта и встал у дверей… По мглистому коридору иду один. Как-то не по себе

здесь… И не ясно, в чем дело… В Штраубе я всегда знал, что и зачем делаю, и если допускал

ошибку, четко понимал – где. Здесь я не понимаю ничего.

Запись№15 00 00 000 00:00

11. 04. 205 год Новой Техно-Эры 06:00

Жду у закрытых дверей центра управления. В пустом коридоре холодно, тревога расползается

по темным углам, хоть они и под наблюдением объекта…

Как только двери разомкнулись, опознали и пустили меня в сияние белого света, свернулись и

исчезли все мониторы. Центр управления опустел в тишине – в ярком свете я различаю только