– Ничего Хантэрхайм не дает… А что дает, то забирает. Ту энергию для борьбы с другим

излучением применяют – только и хватает… Кругом одни фильтры и блоки… Но его сияние – это

еще не худшее…

– А что, есть что-то хуже?

– Ну… Есть. Что-то нейтрализуют, конечно, но… Эти мерзлые территории – место пустынное,

гиблое…

– Не темни.

– Могильники…

– Их везде много осталось – дезактивированных.

– Есть еще активные… И есть те, на полную деактивацию которых, думаю, энергии у системы,

хоть солнце положи, не хватит.

– Я про это ничего не знаю…

– А тебе и не положено. С захоронениями тут уж очень секретно, чтоб мы что-то знали. Только

мы здесь такое видим, что надо полным идиотом быть, чтобы хоть что-то не сообразить.

– Я ничего не видел…

– Отсветы Хантэрхайма здесь только до нас и долетают…

– У них там что, кроме сияний и отражений, могильники кругом?

– И бои эти еще… И секретность… Ничего мы про Хантэрхайм толком не знаем, кроме того,

что у нас нет ничего ужаснее и нужнее него…

Я перестал смотреть на скачущие показатели – нечего теперь попусту душу травить… Мне как-

то резко стало все равно, каким там сигналом мой мозг в монитор плюет… Говорухин еще что-то

тихонько пел под нос, но умолк, как только полковник медслужбы S6 перешагнул порог… Офицер

замотанный, как и все здесь, но глаза у него светлые (с каким-то внутренним светом –

проницательным, но не жестким)…

– Вячеслав, заканчивай с ним. Переключи его на конечный контроль.

– Так точно, командир. А что, по его поводу особые распоряжения поступили?

– Помолчи сейчас, голова болит… Посмотрим, что тут…

– Лед, может быть?

– Неси. Будем привыкать…

– Что, перевод пришел?

– Обратись по форме.

– Разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– Перевод пришел?

75

– Нет, только что запрос отправил… Что мы здесь сделать можем, если источники не видим?..

– Это вы про жесткие лучи – про реликты излученные? Это точно. Чужое излучение, мы про

него почти не знаем ничего. Подтвердили запрос?

– Подтвердят – никуда не денутся. Чей это боец такой?

– Ульвэр его полковым командиром был.

– Боец Ульвэра… Ну тогда ясно, отчего “северные волки” чуть не драку устроили, чтобы его

получить. А ты, боец, куда бы силы приложил по собственной воле, если бы я тебе выбор дал?

Мне еще таких вопросов не отдавали (не задавали, вернее) – только приказы получал. Один раз

распределение проходил – и сразу к Ульвэру, как к данности…

– Никак не знаю, полковник. Куда прикажут.

– Тебе подумать стоит. Ты двум боевым офицерам из двух разных, но равных по силе, боевых

подразделений системы нужен.

Мониторы оскалились острыми зубами – мой мозг чертит перегруженный и резкий график.

Полковой командир мои фоновые коды перепроверяет – с техникой спорит что-то. Похоже, он обо

мне думает иначе, чем эти машины, – перечеркивает почти каждый мой минус, забивая его в базу

данных плюсом. Этот офицер явно оценивает мои способности по другой шкале, чем его

аппаратура, – здесь оценки мои выше. Не знаю, насколько это правомерно… Но с правилом не

поспоришь – электронные мозги всегда правы, но офицеру всегда видней, и решение его верней.

Неподвластны этому правилу одни “защитники”. Но их здесь сейчас нет, и я не знаю – рад этому

завышению или напуган им. Мне это как-то непривычно и непонятно… А от этого я обычно

начинаю думать, что где-нибудь ошибусь или пропущу чужую ошибку. К тому, вдобавок, моя

голова по инерции продолжает лихорадочно искать выход из только что устроенной мне

угрожающей и не решенной ситуации. Я думаю, где дал маху, и мог ли вообще что-то сделать…

Похоже, что нет. Задание не исполнил, потому что не получил его, с врагом в бой не вступил,

потому что его и близко от зоны действий не было, и жизнь не сохранил, потому что… погиб. А

смерть в киберпространстве ничем не уступает реальной… И если учесть, что это довольно

мучительная смерть… Нет, раньше меня таким пыткам не подвергали… Но, похоже, еще

подвергнут…

Хантэрхайм перекрыл мою смерть лучом, Ларс Стикк обрушил целый мир ядовитыми

усмешками, и Лесовский проводил меня угрюмым взглядом… Мой мозг выдал длинную очередь и,

перегретый, как огнестрельное оружие былого, стал вяло плевать “пули” мне под ноги. Враг везде,

но ни оружия, ни патронов больше нет – все пропало… и я – пропал…

– Смотри на свет, боец. Концентрируй мысли на нем.

Я вырубаюсь, хоть и стараюсь держать сосредоточенность. И в глазах темнеет, несмотря на

яркий свет и мои усилия…

– Командир, его разум его убивает… Но он больше не получает этот обманный сигнал

кибербазы… Ему сейчас нечего с действительностью путать… Что делать?..

– Помолчи пока… Он еще путает действительность с киберпространством. Это его память…

– Он что, память о прошлом в текущем времени загрузил, командир?

– Похоже… Но не только… Он прогнозирует будущее – тоже в текущем времени… Он связал

прошлое с будущим… Сообразительный.

– Только он это все в текущее время проецирует – от настоящего ничего этого не отделяет.

– Мы ему поможем. Подключи его, Вячеслав… А ты, боец… Перестань думать об этом. Ты

создаешь виртуальное поле. Ты смотришь в свои мысли. Смотри – в мои. Концентрируй внимание

на моем сигнале, на моем фоне.

– Я погиб… И я – погибну…

– Не сейчас. Сейчас ты гибнешь только по приказу своего разума. Но ты еще можешь пресечь

это. Пресеки.

– Это будет неподчинение приказу…

– Ты подчиняешься только тем приказам разума, которые приказывают подчиняться старшему

по званию.

– Так точно.

76

– Ты подчиняешься только тем инстинктам, которые приказывают подчиняться старшему по

званию. Инстинктов много, командир – один. Ты исполнишь мой приказ.

– Так точно.

– Не отключай сознание. Ты прошел по виртуальному полю, как по реальному. Ты погиб на

виртуальном поле, но был возвращен к жизни на реальном. Ты ушел с виртуального поля со

смертью, но пришел на реальное поле с жизнью. Не возвращайся в виртуальный предел прошлого

и будущего. Ты покинул его. Ты здесь и сейчас. Останься здесь и сейчас – живым.

– Хантэрхайм…

– Это не Хантэрхайм. Ты в Штраубе. Ты видел его проекцию. Контролируй разум. Смотри на

свет. Переключи память и прогноз на обычный режим работы.

Что-то еще путает мысли, но память уже отпускает прошлое, переходит к обработке текущего

времени. Киберпространство уступает место реальности. До меня доходит, что я дал сбой. Что

теперь со мной сделают? Спишут… Меня спишут. И ни в какую-нибудь заброшенную часть на

леднике – вообще спишут… Нет, я докажу им, что еще годен. Но эти подсвеченные зубцы – это мои

мысли. Они не лгут – я почти мертв. Но я не мертв. Нужно просто отключить мониторы. И я

докажу… Только эти врачи… Они мешают… Нет, я им не позволю… Им мне не помешать – ни в

этом, ни в другом пространстве. Офицер… его – вырубить. Медбрат… с него и “лицом в пол”

хватит – под прицелом не дернется… А что дальше? Ульвэр… Мне нужно к нему. Нужно

объяснить ему, что я еще мертв, но выживу и… Зову “стрелу”, вырубаю обоих, выхожу спокойно и

лечу к Ульвэру с предельной скоростью… Точно, я рвану сразу к Ульвэру.

– Командир! Командир! Это что ж опять такое?!

– Ничего он не сделает. Спокойно.

– “Спокойно” ему не поможет. Он таких приказов не понимает – не доходит до него. Ему нужно

по голове командой дать – тогда он сразу “руки по швам”.

– Нет, не нужно нам здесь грубости строевой. Он – человек. Поймет. Боец, я знаю, что ты

намерен делать. Не делай этого.

Он видит мои реакции… Нужно отключить мониторы. Или он видит без них – по одному фону?

О чем я вообще думаю?